Крот. Сага о криминале. В 3 томах. Том 3 - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Мережко cтр.№ 74

ВАЖА. Не в этом дело. Нас срочно отозвали в Москву.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Кто?

ВАЖА. Шеф.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Маргеладзе?

ВАЖА. Да.

Вахтанг пультом выключил телевизор, встал из-за стола, прошелся по кабинету, приблизился к напрягшемуся Важе и вдруг изо всей силы ударил его ногой в лицо. От неожиданного удара тот рухнул со стула на пол, Маргеладзе схватил ворот его рубашки, принялся скручивать его на кулак.

– Кретины! Идиоты! Бараны! Вы хоть понимаете, что натворили? Какую грязь подняли?!

…В подвале Вахтанг стоял напротив привязанного к стулу родственника, смотрел на его разбитое лицо, в руках держал фотографию Шалвы с Вованом.

– Кто это?

– Без понятия, – окровавленными губами произнес Важа.

– Шалву тоже не узнаешь?

– Узнаю.

– А с ним кто?

– Не знаю.

Маргеладзе сжал двумя пальцами его кадык, стал сдавливать. Родственник закашлялся, и некоторое время его душил кашель.

– Ты откуда прилетел? – спросил Вахтанг.

– Из Сибирска, – с трудом произнес Важа.

– А здесь что написано? – показал тот обратную сторону фотографии.

– Не знаю, кто этот человек, Вахтанг… Клянусь.

– Но с ним Шалва! В вашем сраном Сибирске!

– Коллаж. – Важа смотрел на Маргеладзе слезящимися от боли глазами. – Специально сделали… На компьютере сейчас можно сделать все что угодно.

Вахтанг сел на стул, закурил. Пустил дым в лицо родственнику.

– Все врешь… Вижу, понимаю, чувствую, но пока доказать не могу. Но обязательно докажу… И голову откушу. Сначала тебе, как старшему, потом этому сучонку.

Важа молчал.

– Где вас менты стреманули?

– Почти возле самого аэропорта.

– Чего хотели?

– Ты же видел. Шалве наркоту подкинули, меня допрашивать стали. Отвечал общими словами, никаких подробностей.

– С губернатором правда встречались?

– Конечно.

– Где бумаги?

– Там остались, не успели подписать. Ты же приказал вернуться. А теперь, после этой передачи, нам там делать нечего.

Вахтанг снова взял фотографию, снова показал Важе.

– Знаешь, кто это? – ткнул он на Вована.

– Я тебе уже ответил.

– Человек Кузьмы. Теперь он директор ипподрома.

Важа попытался улыбнуться разбитыми губами:

– Вот видишь? Откуда Шалва мог его знать, чтоб сфотографироваться?

Маргеладзе помолчал, аккуратно сложил снимок вдвое, сунул в задний карман брюк.

– Я обязательно узнаю, где покорешился племянник с этой сволочью…

Затем подошел к родственнику, развязал веревку, подтолкнул к выходу.

– Умой морду, приведи себя в порядок и через пару дней займись ипподромом.

– Как понять, займись?

Вахтанг хищно улыбнулся:

– Семен Буденный делал отличную колбасу из лошадей, которые подрывались на минах. А представляешь, сколько будет такой колбасы, если взорвать сразу пару сотен лошадей?! Любишь конскую колбасу, Важа?

– Нет.

– Зря. Очень вкусная колбаса.

Важа протер ладонью затекшие губы, глаза, спросил:

– Можешь мне сказать, как попал к тебе этот снимок?

Вахтанг изучающе уставился на родственника, выдержал довольно большую паузу.

– Тебе сразу все рассказать? Или по частям?

Кузьмичев провожал Нину Пантелееву в Шереметьево-2. Она не отпускала от себя худого и повзрослевшего Никитку, смотрела на Сергея печально и почти нежно.

До посадки времени было еще достаточно, и они могли спокойно поговорить.

– В Швейцарию? – спросил Кузьмичев.

– Да, – кивнула женщина, – нас там ждут.

– Есть врачебное заключение?

– Есть, и вполне обнадеживающее. – Нина ласково коснулась головы сына, улыбнулась. – У нас будет все в порядке. Правда, сынок?

Тот улыбнулся ей в ответ.

– Да, мамочка.

– Организм молодой, сумеет преодолеть все последствия – так говорят врачи.

– Планы на возвращение есть? – спросил Сергей.

– Таких планов нет. И, надеюсь, не будет, – ответила Нина.

– Значит, вряд ли когда-нибудь увидимся?

– Ну почему? Окажешься за границей, с радостью приму тебя. Адрес со временем я сообщу.

– А не жаль уезжать? Все-таки большая часть жизни прожита здесь.

– Большая, но не лучшая часть. Эта страна никакой радости, никакого счастья мне не принесла. Ни мне, ни моей семье. Только беду… Поэтому нет никакого сожаления, что покидаю ее. Здесь не будет покоя. Никогда.

– А вдруг?

– Нет, вдруг тоже не случится. Над этой землей витает какой-то страшный рок бесконечной и бессмысленной кровавой борьбы. А я хочу жить. Просто жить… Хотя бы ради сына, если личная жизнь не сложилась.

– Ты красивая, молодая – все еще может случиться.

Пантелеева печально улыбнулась, покачала головой:

– Уже не случится. Любовь случается в жизни только однажды. И она бывает ответной или безответной… К несчастью, у меня случилось второе. Поэтому моя личная жизнь растаяла, растворилась.

– Прости, – тихо произнес Кузьмичев.

Она нежно погладила его по голове.

– Что ты, дорогой? Ты тут ни при чем. Все дело во мне. Я во всем виновата… – Снова посмотрела на прижавшегося к ней мальчишку. – У меня сын… Единственный и любимый. Это и есть моя жизнь.

Нина с сыном прошли таможенный, затем и паспортный контроль. Время от времени молодая женщина оглядывалась на Кузьмичева, продолжавшего стоять в зале за стеклянной стенкой, улыбалась, махала на прощание. Никитка тоже смотрел на Сергея и лишь пару раз слабо поднял руку.

Оксана купила в газетном киоске телефонную карточку, вошла под козырек уличного телефона, набрала номер.

– Здравствуй.

Костя сразу узнал ее голос.

– Здравствуй.

– Это я.

– Я узнал тебя.

– Мы можем встретиться? – спросила Оксана.

– Когда?

– Сегодня. Скажем, через час.

– Где тебя искать?

– На Пушкинской, возле памятника.

– Через час буду.