Щит и меч Кенигсберга. Альбом - читать онлайн книгу. Автор: Александр Захаров cтр.№ 42

Заговорщики в Кёнигсберге пытались связаться со штабом сопротивления, но вразумительных указаний так и не получили. Тем не менее танковый разведывательный батальон капитана Роланда фон Хёсслина всё же начал подготовку к броску из Инстербурга на Кёнигсберг: были получены боеприпасы, надето походное обмундирование, заправлены танки. Тем временем узнавший о покушении на фюрера гауляйтер Кох приказал поднять по тревоге эсэсовцев, гестапо и подчинённую ему особую воинскую часть. Время для переворота было упущено.

Под вечер стало известно, что Гитлер жив. Операция провалилась. Ганс Эрдман был арестован в здании штаба на Кранцер-аллее (Кёнигсберг). Дона-Шлобиттен и Лендорф-Штайнорт успели добраться до своих имений (особняк цу Дона находился в Шлобиттене, ныне посёлок Прибрежный). Там их уже поджидали гестаповцы. Последним был схвачен капитан Роланд фон Хёсслин в Инстербурге.

Руководителей заговора ликвидировали быстро. В соответствии с конкретными указаниями Гитлера, они были доставлены в тюрьму Плётцензее (Берлин) и подвешены к потолку на крюках для мясных туш (сами крюки были подвязаны к потолку фортепьянными струнами). Судороги агонизирующих жертв были засняты на киноплёнку и в тот же вечер воспроизведены на экране в «Волчьем логове». Фюрер с видимым удовольствием наслаждался зрелищем.

Погибли и все руководители заговора в Восточной Пруссии: Генрих граф цу Дона-Шлобиттен, Ганс Эрдман, Роланд фон Хёсслин и граф Генрих фон Лендорф-Штайнорт.

Затем гестапо взялось за рядовых членов подполья – офицеров, которые ждали сигнала в войсках. Всего было арестовано более семи тысяч человек. За ними последовали члены семей: жёны, родители, дети, родственники… Большинство из них были повешены, расстреляны или замучены в концлагерях. Многие, как фельдмаршал Роммель, не стали дожидаться ареста и покончили с собой. Уцелели единицы. Чудом.

Клаус Шенк граф фон Штауффенберг на почтовой марке ФРГ. Из серии к 20-летию военного заговора против Гитлера, 1964 год

Среди тех, кто избежал ареста в Восточной Пруссии, были родственники Генриха: кузина – графиня Марион фон Дёнхофф и двоюродный брат – граф Ганс фон Лендорф. Они знали о заговоре и активно помогали участникам сопротивления, но аресты обошли их стороной. Марион Дёнхофф в начале 1945 года вместе с сотнями тысяч беженцев отправилась верхом на лошади в Германию – через покрытый льдом залив Фришес-Хафф (Калининградский залив) и Фрише Нерунг (Балтийская коса). Ганс Лендорф остался в осаждённом Кёнигсберге. Он был врачом и не захотел бросать на произвол судьбы больных и раненых.

Гренадерские казармы на Кранцер Аллее в северной части Кёнигсберга, 1900–1916 годы

Бухта у посёлка Нармельн на берегу залива Фришес-Хафф, 30–40-е годы XX века

Советские войска всё ближе подходили к столице Восточной Пруссии. Немцев охватила паника. Старые и больные люди не надеялись спастись бегством. Они готовились к смерти.

– Русские нас не получат, – говорила одна из пациенток Ганса Лендорфа. – Фюрер этого не допустит. Он нас всех отравит газом.

– Не рассчитывайте на лёгкую смерть, – криво усмехнулся находившийся рядом больной старик. – Весь газ Гитлер давно потратил на евреев…

Возмездие настигло уцелевших немцев в апреле 1945 года, когда пал Кёнигсберг.

«Мы плывём посреди потока лавы, истекающей на землю с какой-то злой звезды, – писал об этих днях врач Лендорф. – Русские солдаты не щадят ни старух, ни больных. Одна из моих пациенток, раненная в голову, без сознания, была многократно ими изнасилована. Голод доводит людей до крайности – а именно до людоедства. Тут нечего удивляться или возмущаться. Ещё совсем недавно мы ужасались, когда слышали о подобных эксцессах в наших лагерях для пленных русских. Мы думали, что на такое способны только азиаты. А теперь русские возмущаются нами».

Кёнигсберг после штурма. Слева – разрушенные дома на острове Кнайпхоф, справа – набережная Гроссе Кранштрассе у реки Прегель. Фото М. Савина, апрель 1945 года

В 1945–1947 годах смертность в Кёнигсберге была ужасающей. Люди гибли от недоедания, тифа и дизентерии. За два года из 70 тысяч немцев, зарегистрированных в Кёнигсберге летом 1945 года, умерли больше половины. В живых осталось около 20 тысяч человек. Все они были депортированы в Германию.

Среди изгнанных был и граф Ганс фон Лендорф, мать которого сгинула в нацистском концлагере, а двоюродный брат погиб в фашистских застенках. Ганс лишился родины, но это было к лучшему. В стране Сталина он всё равно бы не смог выжить. Граф всегда разделял мнение брата Генриха: «В условиях диктатуры каждый гражданин имеет право на государственную измену».

Жаль, что Россия извела своих графов ещё в годы Гражданской войны. Но это уже совсем другая история…

Памятная монета достоинством 10 евро, выпущенная в 2009 году к 100-летнему юбилею графини Марион Дёнхофф

Написано перед казнью в берлинской тюрьме. Август 1944 года

Скорее всего, это будет последнее письмо, которое ты получишь от меня на этом свете.

Днём и ночью я думаю только о тебе, и моё сердце чувствует связь с тобой. Поэтому мне очень тяжело писать. Я боюсь, что это письмо лишь отяготит твоё изболевшееся сердце. Тем не менее, мой ангел, ты должна знать, как я жил последние дни, о чём думал и что чувствовал.

Шесть недель я ощущал себя зверем в клетке. Ты не можешь представить это время. Конечно, моя единственная, это были очень тяжёлые часы, когда требовалось собрать все свои силы. Поверь, мне это удалось. Своё состояние не могу передать лучше, чем сказано в Библии: «Не бойся, только веруй!»

Любимая, ты самое дорогое, что я оставляю на этом свете.

У меня нет страха. Я уверен и горд, мои последние мысли будут о тебе и наших детях.

Конечно, я хотел бы сказать значительно больше, но вряд ли могу обо всём написать. В этом письме многое сказать просто невозможно. Кроме того, я не имею права быть сентиментальным.

Ты не поверишь, как тяжело мне заканчивать это письмо, тем самым прерывая наш последний разговор. Но это необходимо.