Доброй ночи, мистер Холмс! - читать онлайн книгу. Автор: Кэрол Нелсон Дуглас cтр.№ 55

Кроме того, я часто вижусь с Антонином Дворжаком. Хотя мой взгляд обращен в сторону запада, и я мечтаю в один прекрасный день выступить в главной роли на сцене оперного театра Вены, а то и Парижа, мистер Дворжак несколько месяцев назад убедил меня разучить еще несколько чешских песен на музыку, которую он написал. Способность к языкам у меня есть, вне зависимости от того, что в них творится с гласными, вот я и решила сделать композитору приятное, ведь он, как-никак, сейчас пользуется в Лондоне большим почетом. При этом не думай, что я готова всю свою жизнь провести в провинции, растратив там свой талант. Нет, ни за что, сколь бы роскошным и утонченным ни было мое окружение!»

(При чтении подобных строк во мне вспыхивала надежда на возвращение моей подруги. Вскоре она угасла – из последующих писем я узнала, что Ирен досталась одна из главных ролей в «Кармен», что она наняла немецкого репетитора по вокалу, чтобы освоить песни Шумана, идеально подходившие ее глубокому бархатному голосу, и по-прежнему ездит на прогулки, танцует и обедает с Вилли. Когда на отрывном календаре за 1886 год осталось совсем немного листков, я получила от Ирен послание, извещавшее меня об очередных кардинальных переменах в ее жизни. – П. Х.)

«Как я и хотела, дорогая Пенелопа, мой путь наконец лежит на запад, однако он не столько далек, как мне бы хотелось. Благодаря дару убеждения мистера Дворжака, который, как оказалось, несмотря на свою простоту и благодушие, на удивление властный человек, мне предстоит выступить примадонной нового Национального театра в Праге. (Да, за исключением концертов, я буду петь только по-чешски. Насколько это будет сложно, ты поймешь, когда я скажу тебе, как кличут мою новую костюмершу. Ее зовут Петронилла Аншквич. Только представь, на всю фамилию всего лишь две гласных!)

Конечно же, меня изо всех сил уговаривал и кронпринц. Он заверил меня, что Прага – старинный многонациональный город, и я там нисколько не буду скучать ни по Варшаве, ни даже по Лондону. (Конечно же, солнышко, я всегда буду скучать по тебе. Никакой принц не заставит меня забыть тебя – мою лучшую и самую верную подругу.)

Милая Нелл, у меня нет слов, чтобы описать, как это здорово: одновременно перестать каждый день бороться за выживание и в то же время срывать розы долгожданного признания. Мне поют дифирамбы, с меня сдувают пылинки, щедро платят и вообще обращаются как с королевой. Мне кажется, я нашла, наконец, место под солнцем, и пусть я живу вдали от родины, среди чужих мне людей, чувствую я себя как дома.

Если ты волновалась за меня, как я поживаю вдалеке, в ином краю, прошу тебя, забудь тревоги. Увы, думаю, я еще очень долго не увижу Лондон.

Остаюсь навеки твоей верной подругой, преисполненной признательности за все то, что ты для меня сделала и делаешь. Ирен».

(В конце письма чернила снова расплываются в кляксу, причиной появления которой является вовсе не халатность автора послания, а сентиментальное настроение его читательницы. – П. Х.)

На ветвях начинали распускаться почки, окутывая деревья и кусты зеленоватой дымкой. Дождя давно не было, однако булыжники мостовых влажно поблескивали в пробивавшихся сквозь тучи солнечных лучах. Я спешила по улочкам, окутанным поднимавшимся от Темзы туманом, в Темпл, к мистеру Нортону.

Несмотря на ранний час, дверь конторы была открыта. Как всегда с иголочки одетый и аккуратно причесанный, Годфри стоял у стола и внимательно изучал содержимое сундука, который мы с Ирен выкопали неподалеку от особняка «Белый клен». Стояла весна 1887 года, и с того самого дня, как Ирен уехала из Лондона, оставив Нортону сундук, прошло уже больше года.

– Здравствуйте, любезная мисс Хаксли! А вы сегодня рано. Как видите, я все еще ломаю голову над старой загадкой. Взгляните на сундук свежим глазом, вдруг вам удастся раскрыть тайну.

Насколько я понимаю, адвокат был недоволен тем, что я застала его за разглядыванием содержимого таинственного сундука, о котором он уже давно не упоминал. Однако я была так взволнованна, что мне было не до Годфри с его сундуком.

– Мне никогда не давались загадки, – начала я.

– Вздор! Вспомните, как вы блестяще действовали в особняке Кавендиша Маттерворта. Именно благодаря вам я снова решил заняться этим сундуком. Поскольку и мой отец, и покойный Кавендиш перед смертью впали в детство, быть может, они и думали схожим образом. Если мы попытаемся понять извращенную логику моего отца, тогда смысл содержимого… Мисс Хаксли, вы так бледны! Прошу вас, присядьте, забудьте о сундуке. Что с вами? Вы больны?

– Я в тупике, – призналась я. – Со вчерашнего дня, когда я получила письмо от Ирен, я пребываю в растерянности. Письмо! Да это громко сказано!

– Дайте взглянуть. – Он выхватил у меня из рук конверт и тут же замер: – Прошу меня простить, мисс Хаксли. В последнее время все ваши переживания я принимаю близко к сердцу, словно вы мне сестра. Я не имею ни малейшего права спрашивать вас о чем-либо, а тем более навязывать свои советы.

– Ну что вы, мистер Нортон, я как раз хотела попросить вас о помощи. Вы сейчас куда спокойнее и уравновешеннее меня… Я сбита с толку. – Признаться, я чувствовала себя как одна из клиенток Годфри. Впрочем, мне и в самом деле был по зарез нужен совет.

– Письмо, говорите, – промолвил он, с осторожностью достав из конверта несколько листков. – Но ведь это скорее записка, не более…

– Именно это меня и удивило. Ирен всегда пишет длинные письма с массой подробностей. Что значат эти чистые листки?

Годфри подошел к окну, сквозь которое падал свет, просачивавшийся сквозь густой серый туман, и прочитал короткое послание, написанное наискосок через весь первый лист:

– «Нелл, немедленно приезжай в Прагу! Мне нужна твоя помощь. Ирен».

Мистер Нортон повернулся ко мне. Клубившийся за окном туман напоминал сонм призраков.

– Послание достаточно короткое, – задумчиво промолвил он. – Ирен вполне могла отправить его по телеграфу, и тогда вы его получили бы гораздо быстрее. Хотя…

– Именно об этом я и подумала. – Я выпрямилась, вцепившись руками в сумочку. – Ирен писала мне почти каждую неделю. На очередное письмо никто бы не обратил внимания, а вот телеграмма…

– А вот телеграмма как раз это внимание привлекла бы. Именно поэтому ваша подруга засунула в конверт столько пустых листков – она это сделала, чтобы отвести подозрение. Письмо должно было выглядеть точно таким же, как всегда.

– Но кому ее подозревать? И в чем? И почему она не могла просто отправить телеграмму? Она писала, что Прага многонациональный город…

– Смотря с чем сравнивать. Все эти крошечные восточноевропейские княжества и герцогства не более чем оборки на юбках могущественных империй – Российской, Австро-Венгерской и даже Османской. Там опасно… Впрочем, вашей подруге всегда нравилось рисковать.

– Да нет же! Ирен устраивало ее положение, она всем была довольна. Она пела в национальном оперном театре в Праге….