Авантюристка - читать онлайн книгу. Автор: Кэрол Нелсон Дуглас

* * *

Посвящается покойной Бетти Роуни – чудесному писателю и лучшей подруге на свете

Для Шерлока Холмса она всегда оставалась «Этой Женщиной».

А. Конан Дойл. Скандал в Богемии

Ирен Адлер Нортон. Примадонна родом из Америки; впервые появляется в рассказе Артура Конан Дойла «Скандал в Богемии». Главное действующее лицо серии книг, начинающейся с романа «Доброй ночи, мистер Холмс!», признанного книгой года по версии «Нью-Йорк таймс». Единственная женщина, которой удалось перехитрить Шерлока Холмса.

Шерлок Холмс. Всемирно известный сыщик-консультант, прославившийся своими способностями в области дедукции.

Пенелопа (Нелл) Хаксли. Осиротевшая дочь английского приходского священника. Ирен встретила ее в Лондоне в 1881 году и спасла от нищеты. В прошлом – гувернантка и машинистка. Делила квартиру с Ирен, работала у Годфри. Сейчас проживает вместе с Годфри и Ирен в Париже.

Джон Уотсон. Доктор медицинских наук; служил военным врачом в Афганистане. Друг и спутник Шерлока Холмса.

Годфри Нортон. Британский адвокат, щеголь. Сразу после женитьбы сбежал с Ирен в Париж, спасаясь от Холмса и короля Богемии.

Вильгельм Готтсрейх Сигизмунд фон Ормштейн. Недавно взошедший на престол король Богемии. Хорош собой. Нанял Шерлока Холмса, желая заполучить компрометирующую фотографию, на которой запечатлен вместе с Ирен Адлер в то время, когда она была его любовницей. Судьба сведет их вновь в романе «Новый скандал в Богемии».

Инспектор Франсуа ле Виллар. Сыщик из Парижа. Поклонник Шерлока Холмса; автор перевода монографий Холмса на французский язык.

Сара Бернар. Всемирно известная французская актриса.

Оскар Уайльд. Друг Ирен Адлер; остряк, денди и знаток Лондона.

Брэм Стокер. Импресарио одного из лучших лондонских актеров Генри Ирвинга; начинающий писатель, получивший в дальнейшем известность как автор «Дракулы».

Из дневников доктора Уотсона. Осень 1888 года

Шерлок Холмс стоял у окна, не сводя глаз с Бейкер-стрит. Его левая рука вяло свисала из расстегнутого рукава рубашки: знаменитый сыщик снова принимал кокаин. На моих глазах столь сильный и самоотверженный человек, готовый, как я сам мог не раз убедиться, взяться за расследование дела с жадностью гончей, напавшей на след, вонзал в вену тонкую серебряную иглу и добровольно сдавался в плен апатии. Конечно же, я, как врач и его близкий друг, не мог оставить это без внимания.

– Холмс! Вы, кажется, в предвкушении любопытного дела. – Я зашуршал газетой. – Вы вкололи себе семипроцентный раствор кокаина вовсе не от безделья, как это обычно бывает. Похоже, вас преследуют мрачные мысли.

Он медленно развернулся; в полуденной дымке, затуманившей оконное стекло, проступили очертания его высокого, чуть угловатого силуэта.

– Это вывод или вопрос, Уотсон?

– Я бы никогда не осмелился копаться в ваших чувствах, мой друг. Мне ясно одно: дел у вас немало, а вы не расстаетесь с иглой.

– Разве это преступление? – Холмс застегнул манжету и рухнул в обитое бархатом кресло, удостоив меня безмятежной улыбкой.

– Вовсе нет, – ответил я. – Не секрет, что кокаин, морфий, опиум, да и многие другие наркотики взрослый человек найдет в любой аптеке. Мои коллеги – и те не без греха. И все же, я должен вас предостеречь, пока пагубная привычка не переросла в зависимость.

– Да полно вам, Уотсон! – рассердился Холмс. – Вы ведь помните: мой ум нужно постоянно стимулировать, а по-настоящему интересные преступления в наше время большая редкость.

– А как же дело проституток, жестоко убитых в Уайтчепеле?

Холмс сверкнул глазами при упоминании громких преступлений, совсем недавно потрясших Лондон.

– Подобное зверство, Уотсон, – промолвил он, отбрасывая воспоминания о потрошителе из Уайтчепела, – похоже на шедевр преступной мысли не более чем ваши высокопарные описания моих расследований – на античную трагедию.

И тут Холмс устремил взор на книжный шкаф – хранилище памятных вещей, оставшихся от раскрытых им преступлений, – и пристально посмотрел на одну фотографию, поблескивающую в тусклых лучах солнца. У меня сразу возникла очередная догадка.

– Скажите, Холмс, – может, вам претит не отсутствие новых таинственных преступлений, а память об одном старом?

– Говорите проще, Уотсон. Сегодня я принял семипроцентный раствор кокаина – опиумное забытье мне не грозит.

– Ну хорошо. – Я сложил газету. – Тогда объясните мне вот что. Да, однажды вы спасли короля Богемии от авантюристки по имени Ирен Адлер. Но как случилось, что подобный пустяк занимает вас куда больше серийного убийства в Уайтчепеле?

Холмс с улыбкой посмотрел на прелестное изображение дамы, о которой шла речь:

– Специалист в области преступлений не станет тратить время на рассуждения о морали, Уотсон. Порой одно лишь официальное письмо, отправленное по неверному адресу, может погубить целую нацию. А кража редкой драгоценности нет-нет да и сорвется из-за невинных рождественских гусей, волею случая родившихся похожими друг на друга. Однажды, если помните, так и случилось.

Я кивнул; Холмс имел в виду дело о легендарном голубом карбункуле, украденном у графини Мортар. Карбункул нашли в зобе у гуся.

– Гусей вспороли лишь потому, что этого требовало расследование, а чистой воды зверство, каким бы жестоким оно ни было, никогда не привлечет моего внимания, ведь подобное происходит сплошь и рядом.

– Но посудите сами! – взмолился я. – Сколь многое человек, обладающий вашими талантами, мог бы сделать для того, чтобы избавить наше общество от чудовищных преступников! Вы сами знаете, что на полицию надеяться нельзя.

– Куда там. Но поймите, я не преследую цели достичь мира во всем мире. Я человек иного склада: ум мой необходимо постоянно подстегивать. Перед ним должна стоять серьезная проблема, а нередко и сильный соперник.

– Вот его-то вы и упустили, и притом дважды. – Я кивком указал на фотографию, намекая на железнодорожную катастрофу в Альпах, во время которой погибли Ирен Адлер и ее муж Годфри Нортон.

Холмс промолчал, уткнувшись подбородком в грудь. Своим орлиным профилем он напомнил мне Авраама Линкольна, меланхоличного американского президента, занимавшего сей высокий пост во времена кровавой Гражданской войны. Холмс поднял голову, и я с удивлением отметил, что в его взгляде промелькнул озорной огонек.

– Не обращайте внимания на мои придирки к вашим литературным стараниям, Уотсон! Факт очевиден: Ирен Адлер сбежала из Англии, прихватив с собой фотографию, на которой она запечатлена с королем Богемии. А вы раздули из этого трагедию. Конечно, ведь ваша романтическая натура искренне верит, что обещание Ирен не предавать огласке весьма некоролевское поведение королевской особы вряд ли утешит разбитое сердце Вилли. А между тем он и не думал вести любовницу под венец, – продекламировал Холмс.