Ночь и день - читать онлайн книгу. Автор: Вирджиния Вульф cтр.№ 65

«Теперь, — сказала она себе, вставая, — я подумаю о Ральфе».

Какую роль отвести ему в ее новой жизни? Поначалу, воодушевившись, она полагала, что легко с этим справится. Но вскоре с ужасом обнаружила, что чувства вырвались из узды сразу после того, как она позволила себе подумать о нем. Она то пыталась поставить себя на место Ральфа и представить ход его мыслей; затем вдруг ополчалась против него и упрекала в жестокости и бездушии.

— Но я не хочу, не хочу ни на кого держать зла, — сказала она вслух; выбрала минуту, чтобы осторожно перейти улицу, и десять минут спустя уже обедала на Стрэнде, слишком яростно нарезая мясо на мелкие кусочки, но не давая соседям по столу другого повода заподозрить ее в эксцентричности.

Ее внутренний монолог распался на отдельные фразы, внезапно всплывающие из бурного потока мыслей, — особенно когда ей нужно было заставить себя что-либо сделать: двигаться, считать деньги или смотреть, куда свернуть на перекрестке. «Знать правду — принимать без горечи» — единственное, что можно было понять из ее сбивчивого монолога, произнесенного перед статуей Френсиса, герцога Бедфорда [64] , — разве что имя Ральфа мелькало порой в самом неожиданном контексте, как будто, в очередной раз повторив его, она спохватывалась и спешила добавить к нему любую нелепицу, дабы лишить это упоминание всякого смысла.

Однако великие поборники прав женщин — мистер Клактон и миссис Сил — не заметили ничего необычного в поведении Мэри, кроме того, что она вернулась в контору с ланча почти на полчаса позже. К счастью, они были слишком заняты собственными делами и поэтому не докучали ей. Если б они застали ее врасплох, то увидели бы, с каким восторгом она рассматривает большой отель на другой стороне площади; ручка, написав несколько слов, лежала на бумаге, а мысли витали среди позлащенных солнцем окон и султанов сиреневатого дыма. Но конечно же этот заоконный пейзаж никоим образом не соответствовал ее размышлениям. Ее взгляд скользил дальше, не останавливаясь на проблемах, что были на переднем плане, более того, сейчас она даже не замечала их — после того как отреклась от собственных притязаний — и теперь могла охватить взглядом весь горизонт, разделяя мечты и страдания со всем человечеством. Действительность слишком поздно и слишком грубо вторглась в ее жизнь, и нельзя сказать, что самоотречение доставило ей чистую радость; однако она была довольна хотя бы тем, что после отказа от всего, что делало ее жизнь такой простой, счастливой, прекрасной и необыкновенной, осталась суровая реальность, не замутненная личными тревогами, — далекая, как звезды, и, как звезды, неисчерпаемая.

Пока мысли Мэри Датчет причудливым образом переходили от частного к общему, миссис Сил вспомнила о своих обязанностях и занялась приготовлением чая. Увидев, что Мэри передвинула свой стул к окну, она немного удивилась и, включив газ и дождавшись ровного пламени, выпрямилась и взглянула на девушку. По всей вероятности, секретарша плохо себя чувствует, но Мэри, поднявшись с заметным усилием, ответила, что она не больна.

— Я почему-то ужасно ленивая сегодня, — добавила она, взглянув на стол. — Салли, вам лучше нанять другую секретаршу.

Эти слова были сказаны вроде бы в шутку, но что-то в том, как они были сказаны, вызвало в миссис Сил чувство зависти, смешанное со страхом. Она ужасно боялась, что однажды Мэри — молодая женщина, олицетворявшая собой столько сентиментальных и одновременно восторженных идей, совсем как юная святая, в белом, с букетиком лилий в руке, — вдруг весело сообщит, что собралась замуж.

— Вы же не хотите сказать, что собираетесь уйти от нас? — сказала она.

— Я еще ничего не решила, — ответила Мэри уклончиво.

Миссис Сил достала из буфета чашки и поставила их на стол.

— Но ведь вы собираетесь замуж, не правда ли? — спросила она, зачастив от волнения.

— Почему вы сегодня задаете такие странные вопросы, Салли? — раздраженно сказала Мэри. — Неужели мы все должны обязательно выйти замуж?

Странная усмешка тронула губы миссис Сил. Казалось, она на мгновение соприкоснулась с той ужасной стороной бытия, которая была связана с чувствами, с личной жизнью, с разницей полов, но поспешила как можно скорее укрыться от нее под сенью собственной трепетной девственности. Разговор принял настолько неприятный ей оборот, что она с головой нырнула в буфет, сделав вид, будто ищет среди фарфора некий недостающий предмет.

— У нас есть наша работа, — сказала она наконец, вытащив из недр буфета голову — румянец на ее щеках был ярче обычного, — и решительно поставила на стол вазочку с вареньем.

Казалось, за этим должна была последовать очередная сбивчивая, но вдохновенная тирада на ее любимую тему — о свободе, демократии, правах человека и продажных политиках. Но что-то ей мешало: может быть, какие-то воспоминания о собственном прошлом или о прошлом женщин вообще. Миссис Сил украдкой взглянула на Мэри, которая по-прежнему сидела у окна, положив руку на подоконник. Она еще так молода, отметила миссис Сил, и полна пробуждающейся женственности! То, что она увидела, весьма смутило ее, и она судорожно переставила чашку с одного блюдца на другое.

— Да, работы хватит до конца жизни, — сказала Мэри, как бы завершая некий мысленный монолог.

Миссис Сил мгновенно повеселела. Посетовав на пробелы в собственном образовании и на отсутствие логического мышления, она тотчас с жаром заговорила о текущих и перспективных задачах, напирая на их важность и неотложность. Она разразилась речью, в которой задавала множество риторических вопросов и сама же отвечала на них, постукивая кулачками для пущей убедительности.

— До конца жизни? Дорогая моя, да тут хватит работы на несколько жизней! Один падет, но на его место встанут другие! Мой отец, первопроходец в своем поколении… и я, как его верная дочь, делаю все, что в моих силах. Но, увы, наши возможности не безграничны! И теперь вы, юные женщины, — теперь ваш черед, мы смотрим на вас, будущее смотрит на вас! Ах, дорогая, проживи я тысячу жизней, я их все отдала бы на благо нашего дела. Проблема женщин, вы говорите? Нет, проблема веет человечества! Но есть некоторые, — она свирепо глянула в окно, — кто этого не понимает! Есть еще те, кого устраивает нынешнее положение дел, кто год за годом отказывается взглянуть правде в лицо. И мы, те, кто знает правду… что, чайник уже закипел? Нет, я за ним слежу… так вот, мы знаем правду! — продолжала она, жонглируя чайником с кипятком и заварочным чайником. Отвлекшись на эти манипуляции, она, похоже, потеряла нить размышлений и яростно закончила: — Все так просто!

И миссис Сил заговорила о том, что всегда вызывало у нее возмущенное недоумение: почему в мире, где добро так четко и безошибочно отделено от зла, люди не в силах отличить одно от другого и утвердить идеи справедливости в нескольких простых и четких парламентских актах, которые в самом скором времени должны будут полностью изменить судьбу человечества.