Клеопатра - читать онлайн книгу. Автор: Фаина Гримберг cтр.№ 51

— А долги?

Аполлодор имел в своей натуре чудной навык: ласково улыбаться. Она не всегда понимала, почему он вдруг ласково улыбается. Но всегда его улыбка производила впечатление совершенно искренней...

— Долги заплатит новая правительница Египта!..

— Угу! — Маргарита снова сделалась дерзкой и скептической. — А потом мне же придётся уве-ли-и-чивать налоги! — Она нарочито растягивала певучее слово «увеличивать»... — А потом все возненавидят меня. А потом пойдут восстания, одно за другим. А потом меня случайно убьют во время какого-нибудь весёлого народного египетского бунта! И тут опять явятся римские войска и Египет станет римской провинцией, как Сирия, Иудея и разные там Галлии!..

— Царица страшно умна! — Аполлодор состроил насмешливую, но ласковую гримасу. — Однако я бы внёс поправки, некоторые!.. Ты, царица, платишь долги; налоги, соответственно, вырастают. Но Цезарь оставляет в Египте какое-то количество опытных римских солдат и ты обретаешься под надёжной защитой! Цезарь же, без сомнения, взойдёт на самую высокую ступень власти. А далее?.. Может быть, именно тебе удастся освободить Египет от власти Рима, но не посредством кровопролитий, а через переговоры, искусно поведённые, через дипломатию...

— Через очень духовную связь с Римом!

— Ты иронизируешь, царица, а между тем слишком многое зависит от тебя. То есть, по сути, всё зависит от тебя! Ты даже можешь помириться со своим братом и вместе с ним встать против Рима...

— А подумать я могу? Есть у меня время? — Теперь она говорила с вызовом.

— Завтра я привезу тебе кое-какие сочинения Цезаря, он ведь писатель. Тебе, я полагаю, будет интересно прочесть...

Она откинулась на спинку стула и нарочито раскинула руки, рукава скользнули к плечам:

— Снова читать! — Она тянула слова насмешливо и нарочито плачуще. Затем сказала серьёзно: — Ты знаешь, в детстве я любила читать, любила учиться, но теперь книги вызывают у меня настоящее чувство ужаса, потому что они как будто стремятся заменить собою жизнь!..

— Но ведь чтение и писание книг — это разновидность жизни!..

— Не перебивай меня, я потеряю нить... Ты не понимаешь! Всякий раз, когда я иду, устремляюсь навстречу жизни, иду в жизнь, в эту настоящую, в эту живую жизнь, и вдруг на моём пути вырастает, будто гадкое сорное растение, какой-нибудь папирус или пергамен, и состроив мне издевательскую мину, принимается выдавать себя за жизнь, за жизнь, в которую я так стремлюсь!..

Она говорила страстно. Заметила, что он внимательно слушает...

— Моя царица — поэтическое существо! Никто не принуждает тебя читать сочинения Цезаря...

— Привези мне их завтра же!..

* * *

Аполлодор владел одной из лучших в Александрии частных, домашних библиотек. На александрийском книжном рынке, где он был завсегдатаем, ему знаком был каждый переписчик, каждый библиопол — книгопродавец. Он обменивался интересными сочинениями с другими александрийскими интеллектуалами; первым узнавал о продаже интересных книг из чьей-нибудь известной ему домашней, семейной библиотеки... Эта любовь к чтению и собиранию книг являлась наследственной в его семье. Как ни странно, первой среди родных Аполлодора проявила интерес к чтению и писанию бабушка его по матери; она с юности до глубокой старости покупала труды философов и поэтов; и сама переводила на литературный греческий язык поэмы и философские трактаты сирийцев и иудеев... Разумеется, появление на александрийском книжном рынке последней новинки — двух сочинений Гая Юлия Цезаря — «Bellum Gallicum» и «Bellum Civile» — произвело на книголюбивых столичных интеллектуалов сильнейшее впечатление. По-латыни читали они все, так что тексты не нуждались в переводе. «Галльскую войну» и «Гражданскую войну» покупали за большие деньги, передавали из рук в руки, зачитывали в короткое время до предельной степени ветхости. Уже все знали также, что за первыми двумя книгами «Гражданской войны» должно последовать продолжение. Ходили слухи, будто Цезарь не расстаётся с записными книжками даже в воинском лагере!.. [42]

Маргарита нашла сочинения Цезаря чтением серьёзным. Она честно пыталась чему-то научиться, блуждая в тернистом кустарнике фраз: «...Там завязалось ожесточённое сражение. Наши напали на неприятелей в то время, когда последние были заняты переправой через реку, и довольно много их перебили; остальных, которые делали отчаянные попытки пройти по трупам павших, они отразили градом снарядов; а тех первых, которые успели перейти, окружила конница и перебила. Враги поняли, что обманулись в надежде на взятие города с бою и на переход через реку; они заметили также, что наши не двигаются на неудобное для сражения место, и, кроме того, сами стали ощущать нужду в провианте...» [43] О себе Цезарь писал в третьем лице: «...Согласно с этим постановлением, они выступили во вторую стражу из лагеря с большим шумом и криком, без всякого порядка и команды: каждый хотел идти впереди и поскорей добраться до дому. Таким образом это выступление было похоже на бегство. Об этом Цезарь узнал через лазутчиков, но так как он ещё не понимал действительной причины этого отступления, то боялся засады и потому держал своё войско и конницу в лагере...»

Она чувствовала (было время, когда чувства успешно заменяли понимание!), итак, она чувствовала, что за всеми этими описаниями бесконечных отступлений, наступлений и выступлений стоит некое мужское, совершенно мужское практическое знание, совершенно ей не доступное! Она могла прочитать сотни писаний, сочинений, трактующих серьёзные проблемы ведения войн, но Цезарь писал как человек воюющий; он просто-напросто сам воевал! И он был мужчиной! Даже если бы она заняла палатку в воинском лагере, даже если бы она научилась носить шлем и бросать копьё по-воински, она всё равно, всегда останется женщиной, солдаты не будут верить ей, потому что женщина может быть женой полководца и поддерживать его в часы отдыха, может быть женой и матерью воина и терпеливо ждать его возвращения; но женщина-полководец — это странно и потому не достойно доверия! Войну должны вести мужчины... Она рассуждала правильно, но всё равно ей хотелось всего этого — научиться носить шлем, и бросать копьё, и даже и направлять воинов!.. Всё пустое! Она читает иероглифы, она в детстве пела египетские песни на глазах у египтян. И вот теперь она брошена всеми на произвол судьбы. У неё нет армии. Кто поддерживает её? Дипломатичный александрийский иудей, который за её спиной, ни о чём не спрашивая свою царицу, сговаривается с полководцем Рима!.. И пусть! Я хочу жить в моей Александрии! Я хочу быть царицей моей Александрии, моего Египта! Пусть это сделает кто угодно! Лишь бы это сделалось! Прав Аполлодор...