Книга чудес - читать онлайн книгу. Автор: Натаниель Готорн cтр.№ 26

Младший из путников небрежно опустился на скамью и, словно нечаянно, выронил посох. И тут произошло нечто необыкновенное и в то же время забавное. Посох сам собой поднялся с земли и, распустив крылышки, не то подпрыгнул, не то вспорхнул, после чего преспокойно прислонился к стене хижины и замер, хотя змеи все еще продолжали шевелиться. Должно быть, зрение старого Филемона и на этот раз сыграло с ним злую шутку.

Но прежде чем он открыл рот, чтобы задать вопрос, другой незнакомец отвлек его внимание от удивительного посоха.

– Не было ли в прежние времена озера на том месте, где теперь стоит деревня? – спросил он на удивление сильным голосом.

– Насколько я помню, нет, – отвечал Филемон. – А я уже стар, как видишь. Эти поля и луга, высокие деревья, ручеек, протекающий через долину, существуют давно и, вероятно, будут существовать и когда старый Филемон умрет и память о нем изгладится.

– Ну, в этом нельзя быть уверенным, – сурово проговорил незнакомец, покачав головой. – Жители деревни совершенно забыли о любви и доброжелательности к людям, а потому было бы лучше, если бы озеро снова залило их хижины!

При этом лицо гостя стало таким строгим, что Филемон немного испугался, а когда незнакомец нахмурился и покачал головой, в небе сгустились сумерки и раздался раскат грома. Впрочем, уже через минуту лицо его вновь стало кротким и ласковым, и старик совершенно забыл о страхе. Однако ему невольно пришла в голову мысль, что этот прохожий не совсем простой человек, хоть и очень скромно одет и путешествует пешком. Конечно, Филемон не думал, что к нему заглянул царь, скорее, он мог предположить, что имеет дело с мудрецом, который странствует по белу свету в бедной одежде, презирает мирскую суету и богатство и ищет одной только мудрости. Во всяком случае, когда Филемон стал внимательнее всматриваться в лицо незнакомца, он разглядел в одном его взгляде гораздо больше мыслей, чем он передумал за всю свою жизнь.

Пока Бавкида готовила ужин, путники дружелюбно беседовали с Филемоном. Младший из них оказался чрезвычайно разговорчивым и то и дело вставлял такие меткие и остроумные замечания, что добрый старик не мог удержаться от смеха и наконец заявил, что считает его самым веселым человеком из тех, кого когда-либо видел.

– Кстати, мой молодой друг, – сказал он, – как твое имя?

– Я очень подвижный, как видишь, – отвечал юноша, – а потому мне подходит имя Ртуть.

– Ртуть? Ртуть? – повторил Филемон, стараясь увидеть лицо незнакомца, чтобы понять, не подшучивает ли он над ним. – Вот странное имя! А как зовут твоего товарища? Так же причудливо?

– Спроси об этом у грома! – таинственно ответил Ртуть. – Лишь его голос достаточно громкий, чтоб произнести это имя!

Это замечание, в шутку оно было сказано или всерьез, заставило бы Филемона проникнуться чрезвычайным почтением к старшему путнику, если бы, пристальнее вглядевшись, он не уловил в его лице необыкновенной приветливости и доброты. Это был самый замечательный человек из всех, кто когда-либо отдыхал у дверей его хижины. Когда незнакомец говорил, его слова звучали необыкновенно умно и веско, так что Филемон испытывал почти непреодолимое желание рассказать ему все, что накопилось на сердце. Это чувство люди постоянно испытывают при встрече с мудрецами, способными понять все доброе и злое в человеке и внимательно отнестись к этому.

У простого и незлобивого старика Филемона не было почти никаких тайн. Он очень подробно рассказал гостям всю свою жизнь, в течение которой ему никогда не приходилось удаляться от родной деревни дальше, чем на двадцать миль. Они с Бавкидой с самой юности жили в этом доме, честным трудом добывая себе пропитание, иногда терпя нужду и лишения, но не жалуясь на судьбу. Филемон рассказал, какое превосходное масло готовит Бавкида и какие чудные овощи растут в их саду. А под конец он признался, что они очень любят друг друга и желают только одного – чтобы смерть не могла разлучить их и чтобы они умерли, как и жили, вместе.

При этих словах на лице незнакомца появилась улыбка, и оно стало настолько ласковым, насколько величественным было прежде.

– Ты и твоя жена, – заметил он, обращаясь к Филемону, – добрые люди, а потому твое желание будет исполнено.

И Филемону на мгновение показалось, будто в небесах засиял яркий свет, от которого вспыхнули облака, теснившиеся около заходящего солнца.

Накрыв на стол, Бавкида вышла к гостям и стала извиняться за скудный ужин.

– Если бы мы знали, что вы придете, – сказала она, – мы с мужем предпочли бы поголодать немного, лишь бы угостить вас лучшим ужином. А то большую часть молока, что сегодня надоила, я истратила на приготовление сыра, а наш последний каравай хлеба наполовину съеден. Вот горе-то! Я никогда не жалуюсь на свою бедность, за исключением тех случаев, когда голодный и усталый путник стучится к нам в дверь.

– Ничего, не печалься понапрасну, добрая женщина, – ласково отвечал старший странник. – Искренний радушный прием делает чудеса и превращает самую невкусную еду в нектар и амброзию.

– Радушие-то вы получите, – воскликнула Бавкида, – а еще кисть винограда и немного меду, который у нас случайно остался.

– Добрая Бавкида, да ведь это просто праздник! – засмеялся Ртуть. – Настоящий праздник! Вот увидишь, как живо мы все это уничтожим! Мне кажется, я никогда еще не был так голоден.

– Горе нам! – прошептала Бавкида на ухо Филемону. – Если у этого юноши действительно такой аппетит, как он рассказывает, боюсь, нашего скромного ужина и на двоих не хватит!

Все четверо вошли в хижину.

А теперь, мои маленькие слушатели, я должен рассказать вам нечто такое, отчего вы откроете рты от удивления. Вы, конечно, помните, что посох Ртути стоял у стены дома. Когда его хозяин вошел внутрь, посох тотчас распустил крылышки и, подпрыгивая и порхая, стал подниматься по ступенькам в хижину.

– Топ, топ, – стучал он по полу кухни, но не остановился там, а важно и степенно прошел дальше и встал рядом со стулом Ртути. Однако и Филемон, и Бавкида были так заняты своими гостями, что не заметили его перемещений.

Как и предупредила Бавкида, ужин для двух голодных путников оказался довольно скудным. Посреди стола лежал начатый каравай черного хлеба, кусок сыра и немного сотового меда, кроме этого был виноград и небольшой глиняный кувшин с молоком. Молока было очень немного, и когда Бавкида налила две чашки гостям, на дне кувшина осталась самая малость. Нет ничего печальнее, когда радушный и щедрый человек находится в стесненных обстоятельствах! Бедная Бавкида с удовольствием согласилась бы голодать всю неделю, лишь бы только накормить своих гостей более сытным ужином.

И так как кушаний было слишком мало, она невольно подумала, что лучше бы гости оказались не слишком голодны. Однако ее желанию не суждено было сбыться: едва усевшись за стол, оба гостя залпом осушили свои чашки.

– Нельзя ли еще немного молока, добрая женщина? – сказал Ртуть. – День был жаркий, и мне страшно хочется пить.