В диких условиях - читать онлайн книгу. Автор: Джон Кракауэр cтр.№ 33

Когда Крису было двенадцать, Крис с Билли купили Карин щенка шелти. Собаку назвали Бакли, и Крис взял в привычку брать его с собой на ежедневные тренировочные пробежки. «По идее, Бакли был мой пес, – говорит Карин, – но их с Крисом было и водой не разлить. По пути домой они пускались наперегонки, и быстроногий Бак всегда прибегал первым. Я помню, в каком восторге был Крис, когда ему удалось впервые обогнать Бакли. Он начал носиться по всему дому с воплями: "Я победил Бака! Я победил Бака!"».

В средней школе имени У. Т. Вудсона, расположенной в Фэрфаксе крупной государственной школе, всегда славившейся высоким качеством преподавания и спортивными достижениями своих учеников, Крис был капитаном команды по кроссу. Он с огромным удовольствием выступал в этой роли и постоянно придумывал все новые изнурительные системы тренировок, о которых члены его команды не могут забыть до сего дня.

«Он искренне считал, что надо заставлять себя выкладываться до предела, – объясняет Горди Кукуллу, бывший самым молодым в команде. – Крис придумал технику тренировок «Воины дорог». Он выводил нас на убийственно длинные пробежки по фермерским полям, стройплощадкам и прочим местам, где нам находиться не следовало бы, и намеренно делал все для того, чтобы мы заблудились. Мы изо всех сил носились по незнакомым дорогам, лесным чащобам, и вообще где угодно. Смысл всего этого был в том, чтобы растерять все ориентиры и оказаться на совершенно неизведанной территории. Потом мы бежали немного помедленнее до тех пор, пока не находилась какая-нибудь знакомая дорожка, и после этого снова во весь опор неслись домой. В каком-то смысле именно так Крис всю жизнь и жил».

Маккэндлесс относился к бегу как к духовной практике, граничащей с религией. «Крис не раз пытался мотивировать нас, используя этот духовный аспект, – вспоминает Эрик Хатауэй, еще один его приятель по команде. – Он приказывал нам думать обо всем существующем в этом мире зле, обо всей ненависти, и потом представлять себе, что мы бежим вопреки сопротивлению сил мрака, не замечая стены зла, мешающей нам показывать самые лучшие результаты. Он верил, что все дело в психологии, что любые рекорды покорятся нам, если мы сможем собрать в кулак всю нашу энергию. Будучи впечатлительными школьниками, мы, раскрыв рот, слушали эти его рассказы».

Тем не менее, бег был для него не только духовным упражнением, но и вызовом. Когда Маккэндлесс бежал, он бежал, чтобы побеждать. «Крис относился к бегу очень серьезно, – говорит Крис Макси Гиллмер, единственная девушка в команде, ставшая ему, наверно, самым близким другом в школе Вудсона. – Я помню, как стояла у финиша, смотрела, как он бежит, и понимала, насколько важна для него победа и как велико будет его разочарование, если он не сможет показать те результаты, на которые рассчитывал. После неудачных гонок или даже тренировок, когда он показывал не самое лучшее время, Крис относился к себе очень жестоко. И говорить об этом ни с кем не хотел. Если я делала попытки его утешить, он раздражался и отфутболивал меня какой-нибудь резкой фразой. Все свои разочарования он держал в себе. Он просто уходил куда-нибудь подальше и предавался самобичеванию».

«С такой серьезностью Крис относился не только к бегу, – добавляет Гиллмер. – Он был таким буквально во всем. В школьные годы мало кто задумывается о всяческих глобальных проблемах, но он о них думал, и я тоже, и именно поэтому мы с ним так подружились. Во время обеденного перерыва мы часто торчали в раздевалке и говорили о жизни, о том, куда катится этот мир, и прочих серьезных вещах. Я – черная, и никогда не могла понять, почему всех вокруг так занимают вопросы расовой принадлежности. И Крис со мной о таких вещах говорил совершенно свободно. Он понимал. И относился ко многим вопросам точно так же, как и я. Он мне очень нравился. Реально хороший парень был».

Любую несправедливость, творившуюся в мире, он воспринимал близко к сердцу. Когда он учился в старших классах школы Вудсона, ему покоя не давала проблема расовой дискриминации в Южной Африке. Он всерьез предлагал друзьям пробраться туда с контрабандным грузом оружия и встать в ряды борцов с апартеидом. «Мы по этому поводу время от времени сильно цапались, – вспоминает Хатауэй. – Крис не любил действовать по официальным каналам, зависеть от системы, ждать своей очереди. Он все время говорил: "Ладно тебе, Эрик, нам вполне по силам собрать сколько нужно денег и самостоятельно двинуть в Южную Африку. Хоть прямо сейчас это можно сделать. Самое главное – принять решение". А я ему возражал, что мы еще всего лишь мальчишки и никакого толку там от нас не будет. Но спорить с ним было бесполезно. Он сразу отвечал фразами типа: "Ага, я так понимаю, тебе совершенно наплевать, что такое хорошо и что такое плохо"».

По выходным, когда его школьные приятели устраивали пивные вечеринки или пытались как-нибудь проскользнуть в бары Джорджтауна, Маккэндлесс отправлялся бродить по вашингтонским трущобам. Он вел беседы с проститутками и бомжами, покупал им еду, искренне пытался придумать способы улучшить их положение.

«Крис понять не мог, как вообще людям могут позволять жить в голоде. Особенно в нашей стране, – говорит Билли. – Он мог возмущаться этим часами».

Однажды Крис подобрал на улицах Вашингтона одного из бездомных, привез его в зеленый, благополучный Аннандейл и втихаря поселил в припаркованном у гаража семейном туристическом трейлере. Уолт с Билли даже не знали, что практически у них в доме живет какой-то бродяга.

В другой раз Крис подкатил к дому Хатауэев и позвал Эрика прокатиться в город. «Круто! – подумал, как ему помнится, в тот момент Эрик. – Это было в пятницу вечером, и я посчитал, что мы поедем на какую-нибудь гулянку в Джорджтаун. Но вместо этого Крис остановил машину на Четырнадцатой улице, которая в те времена находилась в одном из самых неблагополучных районов города, и сказал: «Знаешь, Эрик, обо всем этом можно прочитать в газетах, но понять такую жизнь можно, только окунувшись в нее с головой. Этим-то мы с тобой сегодня вечером и займемся». Потом мы несколько часов бродили по каким-то жутким местам, разговаривали с сутенерами, шлюхами и прочей швалью. Мне, могу вам сказать, было реально страшно».

«К концу вечера Крис спросил, сколько у меня с собой денег. Я сказал, что долларов пять. У него было десять. «Хорошо, тогда за тобой бензин, – сказал он мне, – а я куплю еды». В общем, он накупил на десятку большой пакет гамбургеров, и мы ездили по улицам и раздавали их вонючим бомжам, что ночуют на решетках теплотрасс. Это была самая странная пятница в моей жизни. Но Крис такими вещами занимался все время».

Еще в начале своего последнего года учебы в Вудсоне Крис заявил родителям, что в колледж поступать не собирается. Когда Уолт с Билли сказали ему, что без диплома колледжа он не построит карьеру, Крис ответил, что карьера – это унизительное «изобретение двадцатого века», что она, скорее, пассив, чем актив для жизни и что, спасибо, конечно, за заботу, но он и без всякой карьеры прекрасно обойдется.

«Все это нас изрядно обеспокоило, – признает Уолт. – Мы с Билли выросли в рабочих семьях. Да, для нас диплом – это очень серьезно, и мы трудились в поте лица, чтобы иметь возможность дать своим детям хорошее образование. В результате Билли усадила Криса перед собой и сказала: "Если ты действительно хочешь изменить мир, если хочешь помогать тем, кому в жизни повезло меньше, чем тебе, сначала обеспечь себе эту возможность. Пойдешь в колледж, выучишься на юриста и тогда сможешь делать настоящие дела"».