Исповедь. Пленница своего отца - читать онлайн книгу. Автор: Лидия Гуардо, Жан-Мишель Карадек cтр.№ 30

— Она еще совсем юная. У нее какой-то затуманенный взгляд.

— Ты что, принимала наркотики? Покажи свои руки…

Один из них попытался закатать мой рукав. У меня на руке было полно синяков, поэтому я стала отбиваться.

— Ну хорошо, хорошо. Успокойся.

— Ты сейчас пойдешь с нами. Ты можешь подняться на ноги?

Вокруг уже собирались зеваки. Один из полицейских помог мне встать.

— У тебя и в самом деле нет документов? На вид ты совершеннолетняя, тебе, должно быть, уже есть восемнадцать лет. Покажи нам свои документы, и мы оставим тебя в покое.

Я отрицательно покачала головой.

— Так ты несовершеннолетняя? Что, сбежала от родителей?

Я кивнула.

Полицейские о чем-то тихо поговорили между собой, и один из них громко сказал:

— Нужно ее отсюда забрать. Здесь ее оставлять нельзя.

Затем они снова заговорили со мной:

— Ты что, немая? Ты не умеешь разговаривать?

Я ничего не ответила.

— Ты пойдешь с нами добровольно?

Я в знак согласия кивнула.

Они отвели меня в полицейский участок, расположенный на вокзале. Там находилось еще несколько человек, задержанных полицейскими. Один из этих людей что-то громко орал. Поскольку я вела себя тихо, меня усадили на скамейку. Затем меня стал расспрашивать один из полицейских.

— Ты убежала из дому?

Я выдавила из себя:

— Да.

— А где ты живешь?.. Как тебя зовут?.. Ты живешь с родителями или с кем-то еще?.. Ты не хочешь отвечать?

Вскоре полицейского-мужчину сменила женщина-полицейский. Поскольку я по-прежнему ничего не отвечала, она обшарила мои карманы. Всю мою одежду представляли домашний халат, свитер и колготки. На ногах у меня были стоптанные туфли.

— У нее с собой ничего нет.

— Позвони в комиссариат. Отправим ее туда.

За мной приехали еще какие-то полицейские, и меня усадили в специальный автомобиль-фургон рядом с ними. Охвативший меня ранее страх стал постепенно ослабевать. Полицейские очень вежливо пытались со мной заговорить, однако, поскольку я не открывала рта, они в конце концов оставили меня в покое.

Я смотрела через зарешеченное окошко на улицу. Еще никогда я не видела так много автомобилей. Полицейские включили сирену, и все машины стали пропускать нас вперед.

В комиссариате пришлось довольно долго чего-то ждать. Мне дали жидкого шоколада. Очень хотелось есть, однако голодать я уже давно привыкла и попрошайничать не стала.

Наконец меня усадили перед каким-то письменным столом, и сидевший за ним мужчина в гражданской одежде стал меня допрашивать. Рядом с ним находилась женщина.

Они задавали мне какие-то вопросы, но я им ничего не отвечала.

— Ты сбежала из больницы? Из какой?

Я отрицательно покачала головой и начала отвечать на их вопросы, потому что мне не хотелось, чтобы меня отвезли в больницу.

— Я убежала от своего отца. Я ищу брата. Он живет в Париже.

— А где именно в Париже? У него есть телефон?

— Не знаю.

— Как тебя зовут?

— Лидия Гуардо.

— Как это пишется?

Я произнесла свои имя и фамилию по буквам.

— Ты живешь не в Париже?

— Нет, в деревне Куломм, в департаменте Сена и Марна. Но я туда возвращаться не хочу.

— Почему?

— Мой отец меня бьет.

— Сколько тебе лет?

— Я точно не знаю.

— Ты живешь со своими родителями?

— Она мне не настоящая мать.

— Ты живешь со своим отцом и его женщиной?

— Да.

— Ты убежала?

— Да. Из-за этой женщины у меня были очень сильные ожоги.

— Когда?

— Когда я была маленькой. Я теперь инвалид.

Ведущие допрос переглянулись, и затем мужчина вышел из комнаты. Женщина опять задала мне те же вопросы, удивляясь тому, что я не знаю даты своего рождения. Мне не удалось вспомнить эту дату, и я решила больше ни на какие вопросы не отвечать. Вскоре вернулся мужчина-полицейский. Он что-то сказал коллеге. Она перестала меня допрашивать. Усадив на скамейку в уголок, они оставили меня совсем одну. Я стала ждать.

Спустя час я услышала в коридоре голос Старика.

Мое сердце замерло, и я непроизвольно сделала «пипи» прямо под себя. Я уже давно хотела сходить по-маленькому, но не решалась спросить, где здесь туалет, хотя и чувствовала, что скоро не выдержу. У меня так разболелся живот, что я даже не почувствовала боли, начавшей терзать мой левый висок.

Вскоре за мной пришел мужчина в форме. Он вывел меня в коридор. Там стояли двое полицейских и Старик. Они о чем-то спорили. Взгляд, который бросил на меня Старик, я запомнила на всю жизнь. Это был взгляд свирепого зверя, приготовившегося к нападению. «Он меня убьет, это уж точно, — подумала я. — И никто не сможет ему помешать. Ну что ж, так будет даже лучше…»

Я едва могла идти, потому что меня охватил жуткий страх, а тут еще мне опять захотелось в туалет. Женщина-полицейский подошла ко мне и спросила каким-то странным голосом: «Ты хочешь в туалет, Лидия?» Я ничего не ответила. «Ты хочешь по-маленькому?» — снова спросила она. Я слегка кивнула.

— Ну что, теперь я могу ее забрать? — громко спросил Старик.

— Подождите немного, дайте нам сводить ее в туалет. Пойдем, Лидия.

Когда я вернулась, Старик подписывал какие-то бумаги. Он, ничего не говоря, схватил мою руку и очень сильно ее сжал. Женщина-полицейский ему сказала:

— Мсье Гуардо, мы сообщим судье о том, что, по словам вашей дочери, вы ее бьете. Я советую вам вести себя более сдержанно.

Старик пробурчал что-то себе под нос. Я не расслышала, что именно. А затем мы с ним вышли на улицу.

Он, не произнося ни слова, жестом показал мне, чтобы я села в машину. Я тоже молчала. Мы поехали домой. Я знала, что получу хорошую взбучку и что он опять запрет меня на чердаке. Но мне теперь на это было наплевать. Я знала, что он будет со мной делать. Он тоже. Раз я попыталась сбежать, он меня сурово накажет. Я воспринимала это как нечто само собой разумеющееся.

По мере того как мы приближались к дому, я мысленно убеждала себя в том, что мне не страшно, что он всегда меня находил, когда я пыталась убежать, что я плохая дочь и заслуживаю всего того, что со мной вскоре произойдет.

Он начал бить меня сразу же после того, как мы заехали во двор.

Он заставил меня войти в дом, сильно пнув ногой в спину. Я упала. Он ударами ноги заставил меня подняться, и вот тут-то и началась расправа.