Тайна наложницы - читать онлайн книгу. Автор: Шахразада cтр.№ 36

– Нет, нет! – всхлипнула она, на глазах ее показались слезы.

И вдруг его мужское естество, которое всего лишь несколько минут назад казалось ей раскаленной докрасна кочергой, сделалось источником самого дивного наслаждения. Она больше не в состоянии была сопротивляться ему. Он двигался взад-вперед в ее теле, и казалось, что весь мир вокруг нее пульсирует и кружится в мириадах ощущений.

Джамиля не представляла себе, что может существовать что-нибудь столь же великолепное, как это слияние тел. Она словно растворилась в нем, а он – в ней.

Наслаждение все усиливалось, и наконец боль исчезла без следа, а она все падала и падала в теплую и приятную темноту. Она вцепилась в халифа, потерявшись в мире своих чувств, и он был восхищен ее откликом на его страсть. Юноша с нежностью заключил ее в объятия, чтобы, вновь придя в себя, она почувствовала его нежную любовь. Ведь так оно и было на самом деле. Покрывая ее лицо нежными легкими поцелуями, он ободряюще прошептал ей:

– Я люблю тебя, моя звезда! Моя единственная, прекраснейшая, я так люблю тебя!

Он повторял эти слова снова и снова, пока она не открыла глаза и не взглянула на него.

– О, мой господин, я тоже люблю тебя! Я хочу доставить тебе удовольствие, но неужели каждый раз мне будет так же больно, как было сейчас?

– Нет, больше никогда! – пообещал он.

Несколько долгих мгновений она молчала и лишь тихонько поглаживала его по спине. Он почувствовал, что от этих простых движений желание снова растет в нем, и думал, осмелится ли еще раз овладеть ею.

– Я снова хочу тебя, мой прекрасный!

Джамиля повернула голову и нежно укусила его за предплечье.

По телу Гаруна пробежала дрожь. Он понял, что его возлюбленная – страстная, пылкая… Воистину такая, какой должна быть избранница халифа. Протянув руку, он стал возбуждать ее сосок, пока тот не сделался упругим и не встал, словно маленький стойкий солдатик, на холме ее восхитительной груди. Она притянула его голову к себе, поцеловала в губы и прошептала:

– Возьми же меня, мой дорогой! Я вся горю!

Он лег на нее и проскользнул в нежное лоно, почувствовав, что она чуть вздрогнула от боли. Он медленно продвигался вперед, проникая все глубже, а потом вышел наружу, но только для того, чтобы вновь стремительно погрузиться в ее пылающее страстью тело. Халиф почувствовал, что ее ноготки царапают его спину, и услышал ее крик:

– Нет! Я хочу получить наслаждение! Не отказывай мне в этом!

Он засмеялся и сел между ее широко раздвинутыми ногами.

– Не спеши, мой цветок! Можно получить еще большее удовольствие, если не торопить события.

И он начал совершать мучительно медленные движения, которые доводили ее почти до исступления. Джамиля оказалась совершенно беспомощной перед теми восхитительными ощущениями, которые начали одолевать ее. В первый раз она испытала боль, но потом это прошло. Теперь, хотя и было секундное неудобство, когда он начал все сначала, ей по-прежнему было приятно. Она не верила, что может быть еще лучше, однако каждое его движение в ней вызывало новый прилив неудержимого желания, и наконец она закружилась, совершенно потеряв ощущение времени. Единственная мысль пронеслась в голове: какая же она была дурочка, когда боялась его!

Халиф застонал от испытываемого им наслаждения и упал на ее грудь. О, он не ошибся в своем выборе. И не безумный недалекий иноземец, а он, Гарун-аль-Рашид, завтра же сделает ее, прекраснейшую из женщин мира, своей законной женой!

Никогда еще улица Утренних Грез не видела такого! Десятки всадников на белых, как снег, лошадях, яркие паланкины, оглушительные звуки зурны, пурпурная ковровая дорожка, расстилаемая рабами по мере того, как по ней следовал невысокий, тучный, исполненный важности царедворец. За ним шествовал, в полную противоположность первому, очень высокий сухопарый нубиец, за ним, сгибаясь под тяжестью лет и чалмы, суровый царедворец…

Наконец вся процессия втянулась в узкую торговую улочку и застыла, ибо далее пути не было – улочка упиралась в городские ворота. Замерли, как на параде, всадники, трубачи опустили свои длинные, в несколько локтей, трубы. Выстроились по краям дорожки и царедворцы.

Лавочники и торговцы, в спешке закрывающие лавки, ибо так происходило всегда в дни шествий двора, сейчас были остановлены одним лишь скупым жестом невысокого и тучного сановника. Более того, каждую лавку с поклоном, что само по себе было чудом, посетил царедворец помоложе и вполголоса просил «уважаемого хозяина сего приюта честной торговли» выйти на улицу, «дабы оказать честь великому халифу».

Все это было столь непохоже на другие шествия и парадные выезды, что лавочники и приказчики, случайные прохожие и попрошайки со всего города в считанные минуты запрудили всю улицу.

И шествие продолжилось. Оно дошло до лавки, известной своими прекрасными тканями и замечательным вкусом племянницы хозяина, красавицы Джамили. За тучным сановником, а то был визирь Умар, теперь шел высокий и стройный юноша в изумрудном шелковом кафтане.

Аллаху было угодно устроить так, что вся суета на улице прошла мимо внимания почтенного Сирдара и его помощников. Они в глубине лавки пересчитывали тюки с новыми тканями и прикидывали, как бы их удачнее разместить на немногочисленных полках. Лишь приближающийся шум заставил этих троих на время отвлечься от сего занятия. Первым на пороге показался тучный Алишер.

– О Аллах милосердный… – только и смог выговорить он.

Юный приказчик уже собрался упасть ниц перед приближающейся процессией, но подбежавший стражник, против всех ожиданий, осторожно поднял юношу с колен и что-то спросил вполголоса. Донельзя изумленный Алишер кивнул.

Раздосадованный долгим отсутствием приказчика, из глубины лавки вышел и сам Сирдар. Вышел и… окаменел, пораженный открывшимся ему зрелищем. Яркое солнце играло на начищенной упряжи коней, на камнях, украшавших высокие чалмы царедворцев, на пурпуре дорожки. А те двое, что стояли сейчас прямо перед его убогой лавчонкой, были и знакомы, и незнакомы.

– Аллах всесильный… – пробормотал Сирдар и тоже, как его приказчик, упал на колени.

Ибо, увидев столь пышную процессию, он догадался, кто были эти двое. Ужас сковал его члены, не давая даже вздохнуть полной грудью.

Высокий красавец в зеленом, столь похожий на иноземного купца Клавдия, почтительно поднял уважаемого Сирдара, а его тучный спутник, о котором торговец знал, что это суетливый управитель поместья, проговорил:

– О добрый торговец, почтенный Сирдар! Да пребудет с тобой вовеки милость Аллаха всесильного и всепрощающего! Позволишь ли ты нам ступить на порог твоего гостеприимного дворца красоты?

Сирдар кивнул, ибо губы его дрожали, а язык отказывался повиноваться. Дрожь его лишь усилилась – ведь он вспомнил, как вчера этот красавец в зеленом просил, чтобы его на прогулке сопровождала малышка Джамиля. И лишь сейчас ему стало ясно, что об этом просил сам халиф…