Скрижали бессмертных богов - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Капелле cтр.№ 32

Но на этих двоих список подозреваемых не кончался. В нем была повариха экспедиции – Татьяна Лузгина. Кася помнила, как ее не могли найти утром в день взрыва. Она поделилась со следователем Осокиным и тем, что повариха показалась ей странной с самого начала. Лузгина похожа была на кого угодно, но только не на повариху. Почему? Наверное, слишком ухоженная, и главное – руки совершенно не походили на руки человека, последние двадцать лет жизни проведшего за плитой. Потом, Лузгина была симпатичной, но никого к себе не подпускала, только пару раз Кася видела ее с рабочим Вадимом. Так вот, изображенная на запрошенных у семьи настоящей Татьяны Лузгиной фотографиях женщина нисколько не походила на женщину, занявшую ее место в экспедиции. Еще одна загадка. И, наконец, четвертым бесследно пропавшим участником экспедиции и был рабочий Вадим, с которым Кася видела повариху. Как и Татьяна, он совершенно не походил на работника физического труда. Конечно, с глубоко интеллектуальным занятием «копай глубже и кидай дальше» он справлялся довольно успешно, но все равно, как ни крути, на рабочего был не похож.

Это было первой версией происшедшего. Вторая была пооригинальнее: местные жители привели угрозу в исполнение. Кася даже решила сама проверить вторую гипотезу, разговорив местного активиста, которого пару раз видела с самодельным плакатом на тему «yankee go home» на окраине лагеря. Звали его коротко – Петрович, он был совхозным бухгалтером на пенсии и считал себя частью безвременно погибшей русской интеллигенции. К радости Каси, собеседником он оказался очень даже словоохотливым:

– Этот могильник проклятый! Нам старики завещали его не трогать, – с некоторым удовлетворением вещал Петрович, – а старики, барышня, никогда не ошибаются. Вот вам и доказательство их правоты! Черновицкий ваш, пусть земля ему будет пухом, засранцу, никого слушать не хотел. Все так высокомерно улыбался, а нас за дураков принимал. Мол, все это россказни и никто ваши выдумки слушать не будет! Да только послушал бы – и жил-поживал да добра наживал!

– Но почему он проклятый, этот курган? – продолжала настаивать она.

– Проклятый – и все! – упорствовал Петрович. – Да сами посмотрите, на нем даже трава толком не росла.

Кася удивленно приподняла брови. Если верить собственным глазам и собственной памяти, то трава на могильнике росла, и весьма успешно. Наблюдались также заросли невысокого кустарника. Но ее собеседник, по всей видимости, собственным глазам доверять не привык. Поэтому и спорить с ним было бесполезно – обидится, потом и слова не вытащишь.

– Надо же! – только и вымолвила она, приглашая Петровича продолжить.

Тот упрашивать себя не заставил:

– По преданиям, в нем изменника древней вере закопали.

– Это какой же вере? – продолжала усиленно поражаться Кася.

– Этого я не знаю, – пожал плечами Петрович, явно удивляясь неуместности такого вопроса, и с важностью продолжил: – Не в ней дело, а в том, что на курган этот наложили заклятие. Вы, наверное, про могилу этого… как его там… – задумался он и, вспомнив, просиял, – Тамерлана слышали? Был такой древний царь. Так вот, раскопали могилу – и война началась.

Кася с пониманием кивнула головой, она даже подбородок рукой подперла, с собачьим уважением заглядывая в глаза Петровича. Главное, конечно, было не переиграть, но Петрович, похоже, был человеком простодушным и никакого подвоха в ее поведении не замечал.

– Да только ваши товарищи никого слушать не стали и принялись копать. Да только к добру все это не привело! – радостно продолжал он.

– А что еще в этой легенде говорится?

– Подробностей не помню. Мне ее бабушка рассказывала, я ее сам в детстве за сказки принимал. Мол, лежит под этим курганом древний царь, сотворивший немало и зла, и добра, все в нем перемешано было, как и у всех царей. Да только прогневался на него Господь, потому как от истинной веры отказался. Что-то она еще рассказывала, только, к сожалению, из головы все повылетало.

Кася вздохнула: голова Петровича оказалась дырявой. Слышать звон он слышал, а вот где и какой? Это придется выяснять самостоятельно. Она сделала единственно возможный вывод: если все местные «террористы» напоминали ее собеседника, то к взрыву они никакого отношения не имели. Надеялись на Божью кару и не промахнулись. Только факты оставались фактами: могильник и хранилище были взорваны, Черновицкий и рабочий Валера погибли при взрыве, Артамонов утонул, таблички исчезли, а несколько членов экспедиции оказались самозванцами.

Она покрутилась еще раз по лагерю и отправилась к следователю. Тот только кивнул в ответ на ее приветствие. Так как ее никто не гнал, она пристроилась в уголке. На ее присутствие никто особенного внимания не обратил. Все уже привыкли, что она часто появляется в палатке, ставшей передвижным кабинетом следователя. Осокин был погружен в чтение какого-то документа. На обложке мелькнуло слово «экспертиза». Она знала, что следователь ожидал отчет экспертизы. Она замерла, с надеждой ожидая окончания чтения. Осокин вел себя странно. Он пробежал глазами, помотал головой, округлил глаза и еще раз просмотрел отчет. Удивление было написано у него на лице. Брови поползли вверх, а рот слегка приоткрылся, придавая круглому лицу следователя мальчишеское выражение. Он выхватил свой мобильник и торопливо набрал номер. Ответили ему не сразу.

– Вы что там у себя, белены объелись? – с места в карьер вопросил он возмущенно. – Почему, спрашиваешь? Отчет твоих экспертов прочитал! Что значит – ничего удивительного?! Ты сам-то его хоть читал?

Собеседнику на другом конце, похоже, наконец-то удалось вставить более-менее связное предложение. Но Осокина ничто не могло остановить:

– Гексоген?! Пластид С-4 – здесь?! У нас что, иностранные террористы объявились?! Ты уверен, что твои криминалисты не ошиблись?

Снова собеседник пустился в объяснения. И по ходу этих самых объяснений лицо Осокина все больше и больше мрачнело.

– Слушай, я уроки криминалистики еще не забыл и знаю, что гексоген стабилен… Что? Электродетонатор, контролируемый на расстоянии?! Час от часу не легче!..

На лице Осокина появилось обреченное выражение человека, которому только что на шею повесили не обыкновенный камень, а этакую хорошую стопудовую гирю.

– Сначала снотворное в крови Артамонова, теперь – гексоген! Дурдом в селе Ромашкино! Что-о! Ты видишь определенную логику?! А я так не вижу!

Голос на том конце что-то объяснял. Кася все бы отдала, чтобы быть поближе, но подойти не решилась. Тем временем Осокин вспомнил о сидящей напротив свидетельнице, поморщился и торопливо проговорил:

– Мне некогда, извини. Если дело может подождать, зайди потом?

Дожидаться повторного приглашения исчезнуть она не стала. Выйдя из палатки, остановилась. Прокрутив в голове только что услышанную информацию, решила дело в долгий ящик не откладывать. Отправилась на ближайший холм, где связь была получше, и набрала в Интернете «гексоген». Внимательно прочитала. Гексоген входил в состав пластичных взрывчатых веществ, в том числе и пластида американского производства С-4. Теперь она лучше понимала удивление Осокина. Во-первых, пластиды применяли в основном профессионалы. Взрывчатка была стабильной, хоть молотком по ней колоти. Обычной спичкой и бикфордовым шнуром было не обойтись. Нужен был достаточно мощный детонатор. А в данном случае этот детонатор, похоже, был еще и радиоуправляемым. Перед глазами встало расстроенное лицо Осокина. Она ему даже посочувствовала. Над взрывом явно поработал профессионал. Только зачем кому-то понадобилось взрывать могильник, да еще и приглашать специалиста?