Он перегнулся вперед через разделявший их столик. И
заговорил быстро, твердо, будто вколачивая каждое слово:
– Ваши родители, Алекс, были жалкие неудачники. Мать –
натуралка, отец – бухгалтер-спец. Он выбивался из сил, чтобы оплатить вашу
элитную специализацию, работал сверхурочно, вы привыкли видеть его в кресле, с
торчащими из дешевого нейропорта венчиками проводов… и вы возненавидели эту
картину. Неприязнь, возникшую в тот момент, вы перенесли на всех использующих
старые нервные шунты, неправомерно наделяя их холодностью, жестокостью,
равнодушием к окружающим. Три года назад именно это стало причиной неполадок на
лайнере «Горизонт», потому что вы, под надуманным предлогом, отстранили от
вахты пилота-спец с нейропортом старого образца. Ваш метаморфоз из-за индивидуальных
особенностей организма проходил крайне болезненно, и с тех пор в вашем сознании
закрепилось мнение о натуралах как низшей касте человечества.
– Неправда! – резко выкрикнул Алекс.
– Правда. Вы считаете, что перенесенные страдания сами собой
оправдывают вашу исключительность. А причина всего лишь в слабой реакции на
анальгетики… Все время, с самого метаморфоза, вас мучает и оскорбляет та
незначительная урезанность эмоций, которая неизбежна для пилота-спец. Не
удивлюсь, если вы пользуетесь той или иной моделью эмоционального сканера,
чтобы контролировать собственные чувства. А ведь здесь обычнейшая недоработка
ваших родителей и вашего детского психолога – они позволили вам испытать
слишком тесный эмоциональный контакт в пре-метаморфозном периоде…
– Я не знаю, какими досье вы пользуетесь, мистер Холмс… –
прошипел Алекс. – Не знаю, откуда вы узнали про моих несчастных родителей! Но
вряд ли стоит копаться в моем прошлом, чтобы решить проблему в настоящем!
Холмс замолчал. Выпустил клуб тяжелого дыма, отложил трубку.
Заговорил уже мягче:
– Всего этого нет в ваших досье, мистер Романов. Поверьте
мне – нет. Это – именно способности к индукции и дедукции, свойственные моему
литературному прототипу. Но вдобавок я имею неограниченный доступ к
информационным сетям, усиленные органы чувств и модифицированную мораль. Мистер
Романов, я – слуга Закона. Если Закон скажет, что голодный ребенок, укравший
кусок хлеба, достоин виселицы, – я отправлю его на виселицу. Если Закон скажет,
что убийца и насильник должен быть оправдан, – я отпущу его с миром. В этом моя
сила. Книжный Холмс мог позволить себе отпустить виновного, найдя ему
оправдание в собственном сердце и поручив Господу вершить правосудие. Я – не
могу. Мое сердце – лишь орган для перекачки крови, и для меня нет Бога, кроме
Закона. Я найду того, кто убил госпожу Зей-Со, и отдам в карающие руки
правосудия. Никто не в силах обмануть следователя-спец, Алекс. Но если вы ни в
чем не виновны, если ваши руки не обагрены кровью – я стану вашей защитой и
опорой.
Алекс молчал, глядя на Шерлока Холмса, созданного талантом
писателей, трудом генетиков и безумной фантазией следователя Питера Валька. В
чем-то Вальк был сродни Хироси Мото – писатель превратил себя в реинкарнацию
Конан Дойла, а следователь стал воплощением литературного героя.
– Я не виновен в смерти Зей-Со, – сказал он со вздохом.
Холмс кивнул и заговорил. Голос его изменился, стал совсем
уж мягким и доброжелательным, что было удивительно в человеке, полностью
лишенном эмоций. Впрочем – Шерлок Холмс, как всем известно, обладал
удивительными актерскими способностями.
– Расскажите мне все, последовавшее за первым визитом в
каюту покойной, мистер Романов.
– Я вернулся в кают-компанию, – начал Алекс. – Все члены
экипажа ожидали меня. Они были слегка встревожены, поскольку появление
Ка-третьего Шустова произвело… э… некоторое впечатление. Но я не заметил, чтобы
кто-то вел себя отлично от других. Обычное напряжение у людей, чувствующих, что
случилось нечто крайне неприятное.
Холмс одобрительно кивнул.
– Сообщив экипажу о происшествии, что предписывается
уставом, я задал вопрос, не желает ли кто-либо прояснить ситуацию. Все
ответили, что не имеют ни малейшего понятия о причинах и обстоятельствах гибели
Зей-Со. После этого, пользуясь исключительным капитанским доступом, я вывел
«Зеркало» на устойчивую аварийную орбиту и заблокировал все системы управления
кораблем. Затем сообщил в Имперскую службу безопасности о возникшей ситуации,
добавив к рапорту и особое мнение Ка-третьего Шустова о последствиях гибели
Цзыгу. Получив подтверждение приема, я отключил все системы связи, и мы стали
ожидать вас.
– Мы вылетели немедленно, – кивнул Холмс. – Итак, подытожим…
все находящиеся на борту отвергают свою причастность к смерти Зей-Со?
– Да. Полностью отвергают.
– И вы не заметили ничего подозрительного в поведении
экипажа, Сей-Со, Ка-третьего? – Холмс небрежно опустил фамилию матрицы
Ка-третьего, предписанную правилами вежливости, когда в обществе находилось
более одного клона.
– Ничего. Обычный шок от случившегося. Мне доводилось видеть
людей в обстоятельствах катастрофы. А Сей-Со не выходит из каюты покойной.
– У нее ритуальное прощание, которое продлится еще четыре с половиной
часа, – сообщил Холмс. – Мне пришлось воспринять изрядную дозу информации о
Цзыгу.
– Тогда ответьте – Ка-третий Шустов прав? Война возможна?
– Неизбежна, – невозмутимо сказал Холмс. – Наследная
принцесса, павшая от человеческой руки, да еще таким предельно оскорбительным
образом… Вы знаете, что у нее был вырезан яичник?
– Господи… нет. Зачем?
– Иначе Сей-Со могла бы сохранить генный фонд Зей-Со,
имплантировав яичник в свое тело. Сама Сей-Со как младшая партнерша лишена
органов размножения.
Алекс посмотрел в глаза Холмса.
– Это значит, что убийца действовал целенаправленно? Он… он
стремился убить Зей-Со максимально оскорбительно… и безвозвратно?
– Да.
Пилот вытер вспотевший лоб.
– Холмс, я наслышан о Цзыгу, но даже не представляю, где у
них эти чертовы яичники…
– Яичник, поскольку он один. Прямо под желудком. Снабжен
собственным замкнутым контуром лимфоснабжения и мышечным насосом. Даже при
гибели Зей-Со эта часть тела могла прожить несколько дней. Убийца вырезал
яичник и рассек лимфатический контур. Это очень, очень профессиональное
убийство…
Алекс напрягся. Он понял, какой вопрос сейчас последует.
– Мистер Романов, нанимая в экипаж Джанет Руэло, вы знали,
что она происходит с карантинной планеты Эбен и специализирована как
палач-спец?
– Да.
– Почему же вы взяли ее в экипаж?
– Тогда я не предполагал, что «Зеркало» будет заниматься
перевозкой Чужих!
– А почему вы не расторгли контракт, когда выяснили
предназначение корабля?