– И что это значит?
– Что Ким – человек, разумеется. – Джанет подошла к
умывальнику и тщательно вымыла руки.
– Джанет, я мог вам это сказать сразу! Без всяких безумных
тестов!
– Зато я получила гарантию.
Она с Эбена… Алекс прикрыл глаза. Посмотреть бы сейчас на
Беса – как он? Утомлен, раздосадован или вне себя от ярости?
– Джанет, давайте проведем анализ на спецификацию.
– Сейчас.
Джанет вновь начала свои манипуляции с пробирками. Открыла
пластиковый планшет, внутри которого оказалось не меньше сотни крошечных ампул.
Из каждой достала по крупинке какого-то вещества, распределила по пробиркам с
кровью.
– Я думал, вы проведете генный анализ, – заметил Алекс.
– А это и есть генный анализ. В ампулах – идентификаторы на
ряд специфических генов. Если произойдет реакция, значит, этот ген у Ким
присутствует.
Оставив пробирки на столе, Джанет подошла к нему, села
рядом.
– У вас найдется сигарета, капитан?
– Да, пожалуйста.
Джанет закурила. Стряхнула пепел на пол, одобрительно
кивнула, когда из угла с шуршанием выполз жучок-уборщик.
– Капитан, у меня есть свои странности… будьте к ним
терпимы.
– Я понимаю… – Алекс и сам не заметил, как у него вырвалось
отчаянное признание: – У меня весь экипаж со странностями, черт возьми!
– Это ваш первый полет в должности капитана?
Алекс закусил губу. Дооткровенничался.
– Да.
– Ничего, к этому быстро привыкаешь. Я была капитаном
эсминца… в прошлой жизни. Две сотни человек под началом. Думаете, среди них
имелись люди без странностей?
– Не знаю.
– Имелись. Человек пять-шесть. Видимо, их странности были
очень хорошо скрыты. О! Первая пробирка обесцветилась.
Алекс глянул на стол. Спросил:
– И что это значит?
– Гепард-ген, как его называют. Отвечает за перестройку
мускулатуры, дает способность к кратковременным сверхнагрузкам. Впрочем, мы
недавно видели его в действии. Так вот, Алекс… если вам потребуется помощь…
совет от бывшего капитана… вы всегда можете обратиться ко мне.
Алекс поискал в ее лице хотя бы тень иронии или насмешки.
Нет, Джанет была серьезна.
– Спасибо. Я буду помнить об этом.
– Вторая и третья пробирка, – заметила Джанет. – Это
перестройка нейронов, пороговые ограничители боли и ускорение синоптических
реакций.
– Ким – боец?
– Да конечно же, капитан. Я ничуть не сомневаюсь в итогах
проверки. Вот и четвертая пробирка… это перестройка сетчатки и глазного яблока…
Кстати, у вас тоже должна быть положительная реакция на эту пробирку. Знаете,
что это значит?
– Возможность наследования?
– Именно. Если вы вдруг захотите производить потомство от
Ким… Капитан, что вас тревожит?
Прежде чем ответить, Алекс закурил сам. Врач терпеливо
ждала. Еще три пробирки обесцветились, кровь превратилась в бледно-розовую
жидкость, но Джанет никак не прокомментировала происходящее.
– Вы хорошо знакомы со спецификацией бойцов, Джанет?
– Умеренно хорошо. Я не генетик, конечно, но…
– Входит ли в подготовку бойца-спец этикет?
Джанет нахмурилась:
– Простите?
– Вчера мы с Ким сходили в ресторан. Очень приличный
ресторан, кстати. Так вот… девочка держалась как юная леди из высших кругов
общества. В училище у нас были занятия по этикету, но рядом с ней я чувствовал
себя неотесанным натуралом.
– А откуда нам знать, в скольких ресторанах она побывала?
Капитан, если девочка из влиятельного клана Эдема, то у нее были очень дорогие
и квалифицированные воспитатели.
– Возможно, – пробормотал Алекс. И впрямь. Отчего же он не
подумал о такой естественной возможности? Потому что привык мерить людей своей
меркой – провинциального паренька, первые уроки этикета получившего в училище?
– Так… модификация кожи не производилась, – глянув на
пробирки, сообщила Джанет. – Ну, это и на глаз видно.
– Что это значит?
– Ничего. Модификация кожи, этот ее характерный сероватый
цвет, большая упругость – не обязательный признак бойца. А все основные уже
проявились, я могу написать сертификат.
– Еще одна деталь, Джанет. Во время метаморфоза Ким
вспоминала поэтов, художников, политиков.
Джанет нахмурилась:
– Да, это странно, капитан. Вы хотите сказать, что ей
вложены какие-то знания по истории?
– Да.
– И не по военной истории, а именно в сфере культуры?
– Именно. Она не вспоминала ни Македонского, ни Кутузова, ни
Моше Даяна, ни Ли Дон Хвана, ни Мбану.
– Вы считаете его великим полководцем? – Джанет горько
усмехнулась. – На самом деле его слава была несколько преувеличена, основные
решения принимал не он, а его флаг-адъютант… Ладно. Это к делу не относится. Вы
меня поразили, капитан. Это и впрямь странный набор знаний для спеца.
– Еще одна деталь. Джанет… насколько сексуальны бойцы?
– В той же мере, как обычные люди. Это же не гетеры-спец.
– Так вот, Ким… как бы это сказать… несколько
гиперсексуальна.
– Капитан, как я понимаю, вы спасли девочку из
неприятностей, помогли в метаморфозе… сейчас пристраиваете на корабль. Может
быть, это естественная реакция? Влюбленность в героического пилота-спец,
стремление овладеть им, завоевать ответную любовь… Смесь расчетливости и
благодарности…
– Джанет, не похоже. Вчера вечером девочка предложила мне
себя. Я в общем-то был не против…
– Да уж думаю, – фыркнула Джанет. – Извините, я слушаю.
– Я предложил ей подождать немного. После метаморфоза
организм должен отдохнуть.
– Так. Разумно.
– Мы сходили в ресторан. Все было крайне мило. Ким вела себя
так, будто принадлежит к высшей аристократии… слегка кокетничала со мной, но не
более того. Но когда мы вернулись в гостиницу, все пошло по второму кругу.
Переодевание в пижаму она превратила в стриптиз. Разговор о погоде свела к
эротической истории из своего небольшого опыта. Потом предложила мне несколько
забавных развлечений.
Джанет помолчала. Поглядела на пробирки, встала, начала
рыться в планшете.