Замок в Пиренеях - читать онлайн книгу. Автор: Юстейн Гордер cтр.№ 32

Через несколько минут мы возвращаемся туда, где машина столкнулась с чем-то в сумерках. Ты останавливаешься, мы оба выскакиваем из автомобиля. Холодно, ветрено. Ни одного человека не видно. Ты замечаешь, что правая передняя фара разбита, и собираешь несколько стеклянных осколков с дороги и на краю обочины. Мы оглядываемся, и вдруг ты указываешь жестом вниз, на бруснично-алую шаль, которая лежит в зарослях вереска на пологом склоне, ведущем к воде, всего в нескольких метрах от дороги. Кажется, будто эту шаль аккуратно сняли с женского плеча, она легко колышется на ветру, словно она — живая, и никто из нас обоих не осмеливается взять ее в руки. Мы только оглядываемся вокруг, но куда мы ни поворачиваемся, мы не в состоянии различить в летней ночи очертания человеческой фигуры. У нас нет ничего, кроме брусничной шали — нашего прибежища, которого надобно держаться, нашей защиты… Ты все же находишь еще несколько осколков передней фары, и тогда мы уезжаем. Прочь!

Мы потрясены. Ты, дрожа, нажимаешь на педаль газа и трясущимися руками держишь руль, мы оба не произносим ни слова… Но души наши так сплетены между собой, что у нас есть доступ к мыслям и чувствам друг друга.

В последующие часы и дни нам следовало бы досконально проанализировать происшедшее, но уже там, в красном автомобиле, мы догадались, что наехали на загадочную женщину, которую видели по дороге в горы незадолго до того, как позволили себе небольшое цирковое представление в машине. Благодаря которому и подарили ей фатальное преимущество.

Единственное, что осталось от нее, была эта шаль. Должно быть, потерпевшую подняли с обочины и положили в белый автофургон. Мы пришли к выводу, что это единственное возможное объяснение ее исчезновения. Это случилось за много лет до появления мобильного телефона, и в глубине души мы надеялись на то, что шофер белого фургона остановился у первой же усадьбы в Хемседале, чтобы попросить там помощи, вызвать врача и позвонить в полицию. Либо он выбрал второе: дал полный газ, чтобы как можно скорее доставить жертву нашего юношеского легкомыслия в больницу в Гуле. Либо, наконец, — а мы продумывали и эту мысль, — возможно, мчаться на полном ходу не было необходимости. Сосредоточенно и благоговейно ехал, должно быть, водитель белого фургона в контору ленсмана [80] в Хемседале, чтобы передать тело погибшей женщины, которое он нашел на автостраде №52. В этом случае он мог сообщить ему и о встречном красном «фольксвагене».

Дорога вела вниз, к Вестланну, и когда мы вновь миновали ледниковое плоскогорье и подъехали к тому месту, где повернули, ты остановился вдруг возле обрыва и велел мне выйти из машины. «Выходи! — только и закричал ты. — Выходи!»

Ты был в ярости, и я подумала, что ты полон ненависти, что это мне ты хотел теперь сделать больно; во всяком случае, я не посмела тебе противоречить и, отстегнув ремень безопасности, вышла из машины. «Стейн, Стейн! — плакала я. — Что ты хочешь сделать? Уехать от меня?» Я была так потрясена, что даже подумала: «Неужели ты убьешь меня? Чтобы лишить жизни единственного свидетеля?» Тут ты прибавил газ, нажал на педаль и двинулся к краю пропасти. «Неужто ты съедешь с дороги и лишишь себя жизни?» Я снова закричала: «Стейн! Стейн!» Но ты лишь затолкнул автомобиль в выемку скалы на краю обрыва. Решительно выбравшись из машины, ты осмотрел ее. Теперь и левая передняя фара была разбита, а бампер погнулся.

Я спросила: «Зачем ты это сделал?»

Ты, даже не взглянув на меня, сказал: «Здесь у нас произошла небольшая авария».

Ты достал из машины осколки стекла, которые мы привезли с высокогорья, и разбросал их перед выемкой в скале, рядом с остальными.

Это было посреди ночи… холодно. Я подумала: а что, если машину не удастся завести? К счастью, она была на ходу; правда, чуть тарахтела. Мы так устали и были так невнимательны, что наехали на огромный камень, который наверняка положили на повороте, чтобы защитить машину от падения. Мы съехали в Боргунн и вздрогнули, когда в туманном утреннем свете перед нами внезапно, словно театральная кулиса, возникла старинная деревянная церковь, окруженная надгробными камнями; возле одного из них теплилась бруснично-алая в темной летней ночи свеча.

Пока светлело, мы продолжали спускаться вдоль реки. Парадоксально то, что этим утром, чем больше светлело, тем страшнее нам становилось. В Лердале почти настал день, но мы оба решили, что искать комнату уже поздно или еще рано. Это выглядело подозрительно, а у нас не было охоты демонстрировать наш разбитый автомобиль, так что мы отправились на пристань в Ревснесе. До отхода первого парома еще несколько часов, мы ставим машину — пока единственную — на паром и откидываем спинки передних кресел, чтобы немного вздремнуть. В общем, мы смирились… Полиция наверняка настигнет нас до того, как мы переплывем через фьорд. Дальше никакой дороги нет, мы вынуждены ждать паром. Даже если женщина мертва, все равно водитель белого фургона видел красный «фольксваген» с лыжами на крыше за несколько минут до того, как обнаружил погибшую женщину на краю обочины. Ясно как день, что полиция может появиться когда угодно.

Куда она шла там, в горах, среди ночи? Ведь там не было ни одного строения, даже рыбачьей или охотничьей хижины. Не особо хорошо одета, да и не было на ней ничего такого, что напоминало бы туристическую экипировку. Кто эта женщина? Можно ли быть уверенным в том, что в горах она была не одна? Или все-таки с кем-то? Возможно, она в чем-то замешана? Ведь мы видели большой трейлер на самой высокой вершине в Хемседале. Вероятно, там что-то происходило…

Мы были слишком возбуждены, нам не удалось заснуть. Но мы боялись света. Мы лежали с закрытыми глазами и шептались, как дети в гостях с ночевкой. Мне показалось уместным напомнить о том, что мы переместились всего на несколько градусов — на небольшом небесном теле, которое движется вокруг Солнца, и тогда ты поторопился добавить, что Солнце — лишь одна из миллионов звезд на Млечном Пути. Таковы мы во Вселенной. То, что мы пережили, — мелкая рябь на глади огромного моря. Нам пришлось подняться над собой и посмотреть на все шире. Но на этот раз слезы не выступили у меня на глазах и я не разразилась словами о том, что однажды нас здесь больше не будет. Теперь это невозможно, климат для слез неподходящий; место горя заняли грех, вина — возможно, мы сами причинили смерть человеку. Думать об этом было так ужасно, что я не посмела и заикнуться об этом, но думала все время. Отнять жизнь! Это я-то, у которой не хватало силы духа признаться себе в том, что когда-то мне придется покинуть земную поверхность и всю эту огромную Вселенную! И тебя, Стейн, тебя тоже!..

С тех пор как мы сели тем туманным утром на паром, в последовавшие за этим дни мы редко прямо или намеками говорили о том, что случилось. Это — говорили мы, если хотели коснуться происшедшего. Там, наверху, на высокогорье, ты, пожалуй, все же превысил скорость. Мы съехали вниз по пологому склону, а ты к тому же нажимал на газ во всю мощь, на какую только был способен крошечный «фольксваген». Должно быть, мы все-таки сбили женщину на Хемседальской равнине. С тех пор как мы вернулись в Осло, как раз эта часть истории была нами вытеснена. Но как же нам было справиться с тем, чтобы жить вместе? А жить вместе означает среди прочего говорить, думать вслух, болтать глупости, шутить, проказничать и смеяться — и все это вместе; а кроме того, еще и вместе спать!