Хорошая работа - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Лодж cтр.№ 90

Она была для меня совсем новым типом личности, и поначалу это меня привлекло. Я принял быстроту реакции за ум. Честно говоря, дорогая, она просто дура. Таковы, судя по всему, почти все валютные дилеры. А как иначе можно изо дня в день играть в эту тупую игру? Ни о чем другом они вообще не думают. Когда приходишь домой из банка после долгого и тяжелого рабочего дня, хочется интеллектуальной беседы и совсем не хочется говорить о курсах валют и процентных ставках. Через некоторое время я стал смотреть телевизор, просто чтобы не слушать. Потом решил поселиться отдельно. Купил небольшой домик. Он недорогой, но цена на недвижимость в Лондоне растет на пятьдесят фунтов ежедневно, поэтому тут не прогадаешь. Может, приедешь ко мне на выходные? Можно будет сходить на концерт, побродить по музеям.

Я знаю, о чем ты сейчас думаешь: «О, нет, только не все сначала». Согласен. Есть что-то абсурдное в том, как мы то сходимся, то расходимся. Другой такой пары я не знаю. Интересно, наступит ли тот момент, когда мы смиримся с неизбежным и поженимся? И совсем не обязательно жить вместе, по крайней мере, пока я работаю в Лондоне, а ты в Раммидже. Все равно это невозможно. Но пора расставить все точки над i. А если ты не сможешь найти другую работу, когда кончится твой раммиджский контракт, может, тебе больше понравится быть безработной в Лондоне, чем в Раммидже. Я твердо уверен в том, что к тому времени буду зарабатывать достаточно, чтобы обеспечить тебе такую жизнь, к какой ты привыкла, а то и куда лучше. Не вижу причин, почему бы тебе не публиковаться как свободному художнику? Подумай об этом. И поскорее приезжай на выходные.

С любовью, Чарльз

— Гм! — хмыкнула Робин и, сложив письмо, сунула его обратно в конверт. Потом распечатала второе послание. В нем сухим официальным языком сообщалось, что по завещанию дяди Уолтера она является его единственной наследницей и что он оставил состояние, после вычета налогов равное тремстам тысячам австралийских долларов. Робин вскрикнула и схватила «Гардиан», чтобы посмотреть курсы валют. Потом позвонила маме.

— Ты была права, мам. Дядя Уолтер мне кое-что завещал.

— Сколько, дорогуша?

— Ну, после всех выплат у меня останется порядка ста шестидесяти пяти тысяч фунтов. Плюс-минус несколько сотен.

Миссис Пенроуз тоже вскрикнула, после чего раздался стук — она положила трубку рядом с телефоном. Робин слышала, как мама сообщает эту новость отцу, который, судя по звукам, находился в ванной. Потом мама опять взяла трубку.

— Папа тебя поздравляет! Я так за тебя рада, моя дорогая. Вот это сумма!

— Разумеется, я разделю ее с вами.

— Глупости, доченька, это твои деньги. Дядя Уолтер оставил их тебе.

— Но это так странно… Он ведь меня почти не знал. Логичнее было бы оставить их папе. Или нам с Бэзилом пополам.

— Денег у Бэзила больше, чем нужно. А нам с папой и так хорошо, хотя с твоей стороны было очень благородно это предложить. Теперь тебе не нужно будет уезжать в Америку.

— Почему? — удивилась Робин. Ее восторг понемногу таял.

— А зачем? Ты можешь делать что хочешь, имея сто шестьдесят пять тысяч.

— Пожалуй, ты права, — сказала Робин. — Но я совсем не хочу бросать работу.

Ночью кончился дождь. Тихое солнечное утро, на небе ни облачка. Один из тех редких дней, когда воздух в Раммидже кажется очистившимся от пыли и гари, все выглядит чистым и нетронутым. Робин в легком платье на пуговицах и в босоножках выходит из своего дома на теплый свежий воздух и на мгновение останавливается, оглядывая улицу. Дышится легко, как на море.

Пыльный и помятый «рено» скрипит, когда она кидает на переднее сиденье сумку от «Глэдстоун» и садится за руль. Мотор несколько секунд астматически свистит, потом кашляет и оживает. Робин не без удовольствия думает о том, что скоро сможет заменить «рено» на новую машину, более шикарную и быструю. Пожалуй, стоит утереть нос Бэзилу и купить «порше». Нет, не «порше», думает она, вспоминая проповедь Вика об отечественных машинах. Может, «лотус»? Вот только в него не сядешь в юбке. Потом она думает: что за глупости? Мне прекрасно подходит «рено», просто нужно сменить аккумулятор.

Робин медленно и осторожно едет в Университет. Ее настолько согревает мысль о грядущем богатстве, что совершенно не хочется, чтобы какой-нибудь водитель-лихач, выскочив из-за поворота, врезался в нее и разбил вдребезги. До Университета она добирается благополучно. Проезжая мимо дома Уилкокса на Эвондейл-роуд, Робин замечает в окне чью-то руку. Вероятно, Марджори вытряхивает коврики через окно второго этажа. Интересно, почему Уилкокса вчера так срочно вызвали и почему он не вернулся. Робин припарковывается под липой. Это место свободно, потому что водители боятся капающей с ветвей липкой смолы. Но Робин совершенно не смущает налет, которые остается на потускневшей поверхности «рено». Она берет сумку и идет к Факультету Изящных Искусств. Солнце заливает теплым светом красный кирпич здания и играет в свежей блестящей листве. От подсыхающих лужаек поднимается пар. Робин идет беспечной пружинистой походкой, размахивая сумочкой, которая теперь гораздо легче, чем в январе, потому что начинаются экзамены и занятия почти кончились. Она улыбается, здороваясь с коллегами и студентами в вестибюле, на лестнице, в коридоре перед кафедрой.

Боб Басби прикалывает записку на доску объявлений и кивает, увидев Робин.

— В понедельник у нас внеочередное общее собрание по обсуждению письма из УГК, — сообщает он. — Дела, похоже, плохи. — Он понижает голос до таинственного шепота. — Я слышал, вы можете покинуть нас раньше, чем собирались? Имейте в виду, я вас не виню.

— Кто вам сказал? — спросила Робин.

— Слухи.

— Что ж, буду очень рада, если вы не станете способствовать их дальнейшему распространению, — заявила Робин.

Она идет дальше по коридору, уже раздраженная осведомленностью Боба Басби и болтливостью Памелы, а источником слухов могла быть только она. Робин отмечает про себя, что никому на кафедре нельзя говорить о наследстве.

Возле двери кабинета ее как всегда кто-то ждет. Подойдя поближе, она видит, что это Вик Уилкокс. Она не узнала его сразу, потому что он не в привычном темном костюме, а в рубашке с коротким рукавом и в легких светлых брюках. В руках он держит две книги.

— Не ожидала тебя увидеть, — говорит Робин, отпирая дверь кабинета. — Пришел наверстать то, что упустил вчера?

— Нет, — отвечает он, заходя следом за ней в кабинет и закрывая за собой дверь. — Я пришел сказать, что больше никогда не приду.

— А-а, — говорит Робин. — Впрочем, это неважно. Занятия почти кончились. Вряд ли ты получишь удовольствие, наблюдая за тем, как я проверяю экзаменационные работы. Что-нибудь стряслось в «Принглс»?

— С «Принглс» покончено, — сообщает Вик. — «Принглс» продали той группе, в которую входит «Фаундро». С этим мне вчера и звонили. С сегодняшнего дня я безработный.

Он показывает на свою одежду так, словно она и есть главный признак его рухнувшего положения.