Мечт@ - читать онлайн книгу. Автор: В. Виджани cтр.№ 28

— Значит, у нее были ключи… — Я чувствовала себя палачом — его мысли были похожи на рыб в прозрачной воде, остальное я дорисовала.

У Натали не было ключей, да если бы и были, она, в силу природной брезгливости, никогда бы не переступила порог квартиры, зная, что там живет посторонний ей человек. Ну, а секрет китайской чашечки был прост — в старинном чайном сервизе всех предметов было по двенадцать. Когда бабушка умерла, мама переехала в Петербург, поближе к любимому Эрмитажу и экспертизе, без которой жить не могла. А сервиз разделила пополам, оставив каждой из нас память о лучшей из матерей.

— Понятненько… — с горечью произнес Артур. — Значит… твоя мать ворвалась в нашу квартиру без разрешения, взяла все, что посчитала нужным, и спокойненько отвалила. Так?

Я молчала, глядя ему в глаза. Он не выдержал первым:

— А еще, я так понял, меня больше нет в твоей жизни?

— Правильно понял, — подтвердила я и с головой ушла в работу.

Он судорожно выдохнул и выбежал вон.

Выходить из дому причин не было, не считая мелких покупок и одной-единственной встречи с Алмазовым. Но ее можно было перенести. Правда, в который раз… Предложение Авдея оформить толстое, никому не нужное издание с дурацким названием «Топ лучших отечественных произведений искусства XX века» попахивало халтурой, которую я презирала. Мне не нравилось слово «топ», не нравился заказчик — владелец нефтяного холдинга, высокомерный нувориш, мелькающий на всех известных политических площадках. Не люблю политику. Для меня она попахивает так же, как халтура.

— Лучше бы вкладывал свои ресурсы в само искусство, — кипела я, — лучше бы твой богач помогал талантливым детям. Пользы было бы гораздо больше, а так… неподъемная книга… наверняка будет пылиться в высоких кабинетах, поражая дорогой обложкой и иллюстрациями придворного реализма.

— О чем ты, Ева! — ныл в ответ Авдей. — Это же бабло! Или ты собралась меня оставить без штанов?

А-ха-ха-ха, представить Авдея без штанов — все равно что напиться рвотного средства и заклеить рот пластырем. Но он был по-алмазовски настойчив, и я скрепя сердце уселась за противную обложку, ругая себя за мягкотелость.

«Мне не нравится такой реал. Не нравится! — кричало во мне. — Ищи другой мир, Ева. Все что угодно… но уходи от грязи, иначе… рано или поздно выпачкаешься сама». Другое дело — виртуал. Свобода слова и действий. О чем еще можно мечтать?

Объявив себе передышку, я отложила планшет, и тут же перед глазами возникла недовольная мина моего «благодетеля». Почему в этом мире все построено на подмене понятий, определяющих суть человека? Куда делась любовь? Что происходит с людьми? Захотелось послать все к черту — сейчас же, немедленно — и уехать подальше. «Слабость, — резюмировал бы отец. — Слабость, рождающая неуверенность, а за ней хвостом тянется вереница комплексов… Куда бежать и зачем? Какой смысл, если весь этот груз потащится за тобой?» Скинуть свои слабости нелегко, если только… по счастливой случайности вдруг станешь кому-то нужной, просто так, просто за то, что ты есть. Пусть самую малость… Это было всего лишь желание. Я ни на что не претендовала.

@

За окном второй день лил дождь, В голову лезли сюжеты скандинавских сказок о троллях и пропавших невестах. Я чувствовала себя незаслуженно брошенной близким человеком. Знакомство, которое началось так тепло и позитивно, потерпело фиаско. Что послужило причиной поспешного исчезновения моего виртуального Близнеца, так и осталось для меня тайной… А может, это нужно было ему? Или он испугался чувств? Если у меня не нашлось для них нужного оттенка, это не значит, что у него не возникла привязанность, а то и влюбленность. Но я не давала повода — не привязывала к себе! У меня и мысли не было превратить нашу дружбу в нечто иное. Ничего не получилось, и я перестала ждать.

@

Старая высотка на набережной была моим островом, понятной и любимой землей обетованной. Здесь я прожила всю свою сознательную жизнь, изредка навещая родителей, у каждого из которых было свое дело жизни. Они огорчали меня вечной занятостью, командировками и невниманием. Конечно, они любили свое единственное чадо. Конечно, при любом удобном случае забирали к себе, баловали и потакали любым желаниям. Но таких праздников было ничтожно мало — по пальцам перечесть. В этом мире всегда существуют люди, для которых выполнение долга превыше всего, пусть даже речь идет о единственном связующем звене.

Они разлетелись — отец однажды не вернулся из «горячей точки». После папы ушла бабушка. Я до сих пор не верю, что ее нет. Мама… мы сумели стать почти близкими людьми. Пусть «почти», пусть — это лучше, чем пустота. Я привыкла, и мне не хотелось что-либо менять в этой части моего прошлого.

После ухода бабушки я получила в наследство внушительную библиотеку, в которой преобладали книги по искусству, сундук красного дерева, громоздкое блеклое зеркало и монументальные напольные часы со злыми сатирами, бившими каждый час золотыми молоточками по циферблату. Часы остановились в день бабушкиной смерти. Это обстоятельство придавало мистический привкус горестному событию. Я исправно протирала с них пыль, стараясь не касаться заводного механизма. Алмазов, изредка приходивший «проконтролировать свои заказики», алчно поглядывал в сторону резного «шкапа», предлагая помощь в купле-продаже. Но я лишь пожимала плечами, стараясь не вступать в полемику.

Обложка выходила напыщенной и скучной. Настроение портилось в унисон с погодой. За окном в предсмертной судороге пылал закат, наливаясь синюшными тучами. Город готовился ко сну, хотя Москва уже давно и безнадежно страдает бессонницей, и все в этом городе относительно. Стоило оторваться от дурацкой картинки, немым укором висевшей перед носом, как по откосу ударила первая капля, а следом мощными аккордами забарабанил дождь.

Неожиданно мои раздумья прервал протяжный бой оживших часов. Не успев испугаться, я потянулась к карандашу. Не знаю, что на меня нашло, но через несколько минут на куске картона, невесть как попавшего под руку, появился тонкий женский силуэт. Детали лоскутков, изображающих драпировку, едва прикрывали гладкое женское тело. Миндалевидные глаза со смешинкой в уголках, большой рот и водопад густых волос. Говорят, рисуя, художник изображает себя или, на худой конец, свой внутренний мир. На секунду оторвавшись от наброска, я поймала свое отражение в мониторе… Экран наполовину стер лицо, придав отражению некоторую таинственность. Может быть, я действительно рисовала себя? Но я никогда не ставила перед собой задачу создать автопортрет, хотя схожесть моих черт и нарисованной модели была очевидна. Удваивать свое одиночество совсем не хотелось, и я решительно перестроилась на другой лад. Добавила два штриха, и во взгляде незримой натурщицы появился вызов. Стерва? Пусть будет стерва, живущая в потустороннем мире. Пусть это будет та женщина, которая приходит всегда неожиданно и так же неожиданно исчезает.

Готовый рисунок лежал на столе, будоража воображение. Я растерянно оглянулась по сторонам. На глаза попался золотистый корешок Элифаса Леви, алхимика и мага, бог знает как попавшего в компанию Питера Брейгеля и Ортелиуса.