Колыма - читать онлайн книгу. Автор: Том Роб Смит cтр.№ 59

— Разойдись, кому говорю!

Заключенные не шелохнулись. Охранник обернулся к двум укрепленным вышкам, возвышавшимся над лагерем. Он помахал стрелкам, затем ткнул рукой в сторону узников и поспешил прочь.

Прозвучала пулеметная очередь. Заключенные дружно попадали на колени. Лазарь огляделся по сторонам, ожидая увидеть убитых и раненых. Но, похоже, никто не пострадал. Очередь прошла над их головами, и пули вгрызлись в стены бараков. Предупреждение получилось недвусмысленным. Заключенные медленно поднялись на ноги. Из задних рядов раздались голоса:

— Нам нужна помощь!

— Позовите фельдшера!

Стоя впереди, Лазарь не видел, что там произошло. Крики о помощи не стихали. Но никто не пришел. Охранники предпочли сделать вид, что ничего не слышат. Вскоре крики прекратились — очевидно, медицинская помощь была уже не нужна. По толпе прокатился негромкий ропот. Один из заключенных умер.

Почуяв, что атмосфера становится все более напряженной, охранник убрал нож и вытащил пистолет. Он несколько раз выстрелил мимо, потом попал, и динамик наконец заискрил, захрипел и умолк. Остальные четыре громкоговорителя в жилой зоне продолжали работать исправно, но до них было слишком далеко, и голос начальника лагеря превратился в неразборчивое бормотание. Держа пистолет наготове, охранник скомандовал:

— А ну разошлись по баракам! И тогда никто больше не умрет!

Он не рассчитал своих сил.

Подхватив провод с земли, один из зэков прыгнул вперед, обмотал его вокруг шеи охранника и начал душить. Остальные заключенные сомкнулись вокруг них. На помощь товарищу бросились несколько караульных, но кто-то подхватил пистолет охранника и выстрелил в них. Один человек был ранен и упал. Остальные выхватили свое оружие и открыли беспорядочную стрельбу.

Заключенные бросились врассыпную. Они мгновенно поняли, что будет дальше. Если охранники вернут себе контроль над лагерем, то примутся жестоко карать непокорных, какие бы речи ни произносились в Москве. В это мгновение обе вышки открыли огонь.

* * *

Синявский все еще вещал в микрофон, вспоминая одно кровавое преступление за другим и явно не обращая внимания на пальбу. В его мозгу произошел надлом: при Сталине его характер под влиянием чудовищной жестокости развивался в одном направлении, а сейчас иные силы, не менее властные, заставляли его измениться. И он утратил способность к сопротивлению, больше не понимая, кто же он такой на самом деле. Он перестал быть хорошим человеком или плохим — оказалось, что он просто слаб духом.

Не мешая начальнику лагеря вспоминать свое прошлое, Лев приоткрыл ставень и осторожно выглянул наружу. Взбунтовавшиеся заключенные разбегались в разные стороны. На снегу остались лежать неподвижные тела. По самым скромным подсчетам выходило, что на одного охранника приходится около сорока зэков — это было очень много, чем отчасти и объяснялась дороговизна и неэффективность содержания лагерей. Принудительный труд не возмещал расходов по содержанию, кормлению, транспортировке и охране заключенных. Главным источников расходов стали именно караульные, которым платили надбавку за работу в столь экстремальных условиях Крайнего Севера. Вот почему они безжалостно убивали — чтобы сохранить свою власть. У них не было прошлой жизни, к которой можно было вернуться, не было семей или друзей, которые ждали их возвращения. Их не принял бы ни один заводской коллектив. Их благополучие и процветание зависело от зэков. Так что драка обещала быть отчаянной с обеих сторон.

С вышек коротко простучали пулеметы, и оконное стекло разлетелось вдребезги. Лев пригнулся, его осыпало осколками, и по доскам пола защелкали пули. Оказавшись в безопасности за толстыми бревнами, из которых были сложены стены, Лев осторожно потянулся к ставню, чтобы закрыть его. Вновь загрохотала очередь, и дерево брызнуло щепками. Комната простреливалась насквозь. Пули подбросили пульт управления с микрофоном, стоявший на столе, он взлетел в воздух и упал на пол. Синявский испуганно отскочил и съежился, закрыв голову руками. Стараясь перекричать грохот, Лев заорал:

— У вас есть пистолет?

Начальник лагеря бросил взгляд в сторону. Лев проследил за ним и увидел деревянный ящик, стоящий в углу, запертый на огромный висячий замок. Он вскочил и метнулся к нему, но Синявский бросился ему наперерез, выставив перед собой обе руки.

— Нет!

Лев оттолкнул его и стальным основанием тяжелой настольной лампы ударил по замку. После второго удара тот открылся, и Лев вынул его из петель. Синявский вновь сунулся вперед и упал поперек ящика, бормоча:

— Прошу вас, не надо…

Лев оттащил его в сторону и поднял крышку.

Внутри оказалась всякая ерунда. Здесь лежали фотографии в рамочках. На них начальник лагеря гордо позировал на берегу канала, а на заднем фоне толпились изможденные зэки. Лев понял, что именно эти снимки и висели поначалу на стенах кабинета. Отшвырнув их, он принялся перебирать папки, почетные грамоты и благодарственные письма — осколки громкой карьеры Синявского. На самом дне ящика лежало охотничье ружье. На ложе его красовались насечки, всего двадцать одна штука. Почему-то Лев ни на миг не усомнился в том, что означали они отнюдь не убитых волков и медведей. Зарядив ружье толстыми, в палец длиной патронами, он подошел к окну.

Две главные вышки имели стратегическое значение и потому располагались на высоких деревянных сваях. Караульные уже втянули наверх лестницы, чтобы никто не мог подобраться к ним снизу. За толстыми бревенчатыми стенами на площадке каждой вышки располагался тяжелый станковый пулемет, способный сделать несколько сот выстрелов в минуту, в огневой мощи намного превосходивший легкое стрелковое оружие прочих охранников. Лев должен был отвлечь внимание пулеметчиков от узников. Он прицелился в ближнюю вышку, хотя и сомневался, что сумеет попасть в небольшое квадратное отверстие в бревенчатой стене. Он выстрелил дважды, и отдача тяжелого ружья больно толкнула его в плечо. Пулеметчики моментально перенесли огонь с заключенных на него.

Пригнувшись к самому полу, Лев бросил взгляд на Синявского. Сидя в углу, тот читал оставшиеся страницы секретного доклада, совершенно спокойно, словно не замечая, как пули разносят в щепки его кабинет. Почувствовав, что Лев смотрит на него, он поднял голову и прочитал вслух:

— Услышьте мой крик ужаса, не пройдите мимо, заступитесь, помогите уничтожить кошмар допросов, вскрыть ошибку! — Синявский вскочил на ноги. — Это — ужасная ошибка! Этого не должно было случиться!

Лев заорал ему:

— Ложитесь!

Пуля попала начальнику лагеря в плечо. Не в силах смотреть, как его убивают, Лев прыгнул к нему и сбил его на пол. Приземлившись на изуродованные колени, он едва не потерял сознание от боли. Синявский прошептал:

— Этот доклад спас мне жизнь.

Лев почувствовал запах дыма и перекатился на спину, чтобы ослабить давление тела на колени. Затем он неловко встал и, хромая, подошел к окну. Пулеметный огонь прекратился. В разбитое окно он осторожно оглядел зону и увидел источник дыма. Прямо под вышкой пылал огромный костер, и языки пламени лизали ее деревянное основание. Заключенные откуда-то прикатили бочки с бензином и подожгли, поджаривая караульных, словно мясо на вертеле. Путь к отступлению для людей, оказавшихся внутри, был отрезан. Спуститься по лестнице они не могли, и караульные попытались вылезти через отверстие в бревенчатой стене. Но оно было слишком узким, и один из охранников застрял в нем, не в силах ни выскользнуть наружу, ни вернуться внутрь. Пламя взбиралось все выше, и он душераздирающе закричал.