После падения - читать онлайн книгу. Автор: Анна Тодд cтр.№ 178

– Она такая красивая. Майк – счастливчик.

Улыбаюсь Триш. Она все еще любуется собой в зеркале, и я ее не осуждаю.

– Вы знакомы с Триш? – спрашивает меня Натали.

– Да. – Я поворачиваюсь к ней. – Я… – Неплохо бы позже обсудить с Хардином, как мне вести себя во время знакомств с местными и кто есть кто. – Я встречаюсь с ее сыном.

Глаза Натали расширяются.

– Натали!

Голос Сьюзен резонирует в маленьком пространстве. Триш бледнеет, смотрит то на меня, то на Натали. Похоже, я чего-то не знаю. Я смотрю на Натали… темно-голубые глаза… каштановые волосы… светлая кожа…

Сьюзен… Сьюзен – мать Натали?!

О господи! Натали. Натали. Что-то всплывает в памяти. О ней коротко рассказывал Хардин. Какое-то время они встречались, а потом Хардин ее бросил.

– Ты – Натали, – говорю я.

Она кивает, не отрывая от меня глаз.

– Да, это я, – отвечает она. По выражению ее лица понятно, что она, судя по всему, не в курсе, как много я знаю о ней, и она не знает, что сказать. – А ты… Тесса, – продолжает она, и я вижу, она собралась с мыслями.

– Я… – Что делать? Хардин говорил, что она счастлива, она простила его и строит новую жизнь. Я глубоко ей сочувствую. – Прошу прощения, – говорю я.

– Я – за шампанским, Триш, идем.

Сьюзен хватает Триш за руку и тащит прочь. Триш оборачивается и смотрит через плечо на нас с Натали, пока она и ее платье не исчезают.

– Ты за что извиняешься?

В ярком свете глаза Натали сверкают. Мне трудно представить эту девушку… с моим Хардином. Она такая простая и красивая.

Я нервно смеюсь:

– Я не знаю. – Действительно, за что, спрашиваю я себя. – За то, как он поступил с тобой.

– Ты знаешь? – В ее голосе я слышу удивление; Натали продолжает смотреть на меня изучающим взглядом.

– Да, – смущенно отвечаю я, чувствуя, что нужно объясниться. – Хардин, он сейчас другой. Ему очень жаль, – говорю я.

Это не исправит прошлого, но ей необходимо это знать, Хардин не такой, как раньше.

– Недавно я столкнулась с ним на улице. Он был… не знаю… опустошенный, что ли… Я увидела его на улице, случайно… Так он изменился?

Ищу в ее голубых глазах осуждение, но его там нет.

– Да, он изменился, – говорю я, стараясь не смотреть на ее живот.

Она поднимает руку, и я вижу на безымянном пальце золотое обручальное кольцо. Я рада, что она вернулась к жизни и начала все сначала.

– Он совершил много ужасного, я понимаю, что многого не знаю, – сглатываю я, стараясь говорить уверенно. – Но для него было очень важно знать, что ты его простила. Это было действительно важно. Спасибо, что нашла в себе на это силы.

Честно говоря, не думаю, что Хардину так важно ее прощение, но то, что она его простила, сломало стену между ним и остальным миром и, я знаю, облегчило его страдания.

– Ты, должно быть, очень его любишь, – заключает она после долгой паузы.

– Да, очень.

Наши глаза встречаются. Я чувствую связь между нами: она, та, кого Хардин очень сильно обидел, и я, – это странно, но я это чувствую. Мне трудно представить, сколько боли и страдания он причинил, как она пришла в себя после такого унижения. Ее бросил не только Хардин, но тогда и семья отказалась от нее. Вначале я для него была, как она, игрушкой, пока он не влюбился. Вот в этом разница между мной и ею. Он любит меня, но не смог полюбить ее.

Думаю: если бы он был с ней сейчас, то не был бы со мной. Эта мысль меня убивает, и я эгоистично благодарю бога, что Хардин не относился к ней тогда так, как относится ко мне сейчас.

– Он хорошо с тобой обращается? – удивляет меня вопросом Натали.

– Да, в основном… – Я не сдерживаюсь и улыбаюсь; боже, какой ужасный ответ. – Он работает над этим, – уверенно заканчиваю я.

– Надеюсь, – поворачивается она с улыбкой.

– Что ты имеешь в виду?

– Я молилась, чтобы Хардин нашел убежище, отдушину, думаю, в конце концов это и случилось. – Она улыбается и снова трогает живот. – Все заслуживают второй шанс, даже самые заядлые грешники, как ты думаешь?

Преклоняюсь перед ней. Я не могу сказать, если бы Хардин поступил со мной так же, как с ней… что я бы так же думала о нем, как она сейчас… Я бы желала ему неминуемой смерти, а она… да… сочувствующая женщина, желающая ему добра.

– Да, я тоже так думаю, – соглашаюсь я, несмотря на то что до сих пор не могу понять, как она нашла в себе силы его простить.

– Я знаю, ты думаешь, я странная, – смеется она. – Но я просто встретила своего Элайджу. Дело не в Хардине, мы ждем нашего первенца.

По спине пробегают мурашки. Хардин был как огромный булыжник посредине ее жизненного пути, преградой к той жизни, которой она заслуживала. Не хочу, чтобы Хардин стал для меня таким же камнем преткновения, кем-то, кто вызывает болезненные воспоминания и необходимость простить. Я хочу, чтобы он был моим спасением, моим Элайджей.

– Малыш толкается, скорее бы уже родился, – смеется она.

Я, кажется, чувствую рукой, что малыш пинается, и радуюсь вместе с ней. Это так заразительно.

– Когда срок? – спрашиваю я, все еще чувствуя толчки под ладонью.

– Должен был два дня назад. Он упрямый, мальчик, я и пришла на работу подвигаться, в надежде, что он решит к нам присоединиться.

Она так нежно говорит о неродившемся младенце. Почувствую ли я когда-нибудь то же самое? Румянец на щеках и нежность в голосе? Будет ли малыш пинать меня в живот изнутри? Прогоняю жалость. Диагноз пока точно не известен. Без паники. Но внутренний голос насмешливо спрашивает: «А ты уверена, что Хардин захочет стать отцом твоих детей?»

– Все в порядке? – спрашивает меня Натали.

– Да, просто задумалась, – вру я и убираю руку с живота.

– Я рада, что встретила тебя, – говорит она.

На пороге появляются Триш и Сьюзен, в руках Сьюзен – букет цветов и фата. Смотрю на часы, половина второго. Судя по румянцу Триш и ее пустому бокалу, мы с Натали разговоривали долго.

– Дай пять. Может, поведешь машину? – смеется Триш.

Мне не нравится эта мысль, позвонить Хардину было бы лучше.

– Береги себя, и еще раз мои поздравления, – говорю я Натали, выходя из салона.

Платье Триш у меня в руках, она идет сзади.

– И ты, Тесса, – улыбается Натали.

– Я понесу, оно слишком тяжелое, – говорит Триш, пока мы идем по тротуару. – Я могу вести машину, выпила всего бокал.

– Все нормально, – говорю я; на самом деле я жутко боюсь вести машину при здешнем левостороннем движении.