Венецианская птица. Королек. Секреты Рейнбердов - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Каннинг cтр.№ 148

– Когда вы позвонили утром, у меня будто земля разверзлась под ногами, – продолжил Джордж. – Это было последнее, чего я мог ожидать. Бланш, сидящая в машине под проливным дождем… И сотворившая с собой такое. Мне все еще не верится, что она могла сама… Ее больше нет, и с этим нужно смириться. Но не с тем, как именно она умерла.

– А я не удивилась.

– Что вы имеете в виду?

– То есть я, конечно, тоже в шоке. Как если бы ее сбила машина. Но в остальном – нет. Ничего странного.

– Я вас не понимаю.

– Я рассказала пока только полицейским. Это у нас семейное. Хотя ей самой об этом не было известно. Но могла догадаться. От детей порой трудно хранить секреты. Ведь старик Тайлер тоже наложил на себя руки.

– Ее отец покончил с собой?

– Да. Ушел однажды ночью. Сильный мужчина. Казалось бы, никаких особых проблем и тревог. Утром его тело выловили из реки. А ведь плавал он лучше любой рыбы. Что твой угорь. Но еще хуже получилось с одним из его братьев. Всего-то сорока лет от роду. Сел на железнодорожную насыпь и дождался поезда. Положил шею на рельс, когда состав находился в пятидесяти ярдах. И опять-таки с ним вроде все было в порядке. Недавно купил новую лошадь, повозку перекрасил снаружи. Оба были нормальные, даже веселые…

– Они это с собой сотворили? И без каких-то особых причин?

– Всегда есть причина, которая глубоко внутри тебя. Это тоже надо иметь в виду. А так – и не поймешь. Тот же старик Тайлер. Никаких забот в жизни. Четыреста фунтов сбережений в почтовом банке. Поцеловал и приласкал меня, прежде чем уйти, а утром холодный труп на носилках принесли к нам на ярмарку. Причем на лице застыла улыбка. Словно шутка у него такая вышла. Значит, это у них было в крови. Вот почему я не очень удивилась, узнав, что сделала Бланш. Меня ее смерть, конечно, потрясла. Я горюю, как всякая мать. Но не удивлена. Она что-то такое унаследовала от той ветви нашей семьи. А что ты собираешься делать теперь, когда ее не стало?

Джордж отхлебнул виски и пожал плечами. Бланш являлась гораздо более важной частью его жизни, чем он думал. Что он станет делать без нее? Видимо, поступит как все остальные, кто лишался близких людей… Даст времени и делам заполнить образовавшуюся пустоту, дождется, пока боль памяти потеряет остроту и исчезнет.

– Даже не знаю, – произнес Джордж. – Попробую отвлечься. Займусь небольшим бизнесом, какой затеял прежде. Посмотрю, что получится. Бланш хотела, чтобы я добился в нем успеха.

– Что ж, деньги, оставленные тебе, тоже не повредят. Она бы не завещала их тебе, не будь ты ей по-настоящему дорог. Ведь наша Бланш всегда очень аккуратно обращалась со своими деньгами.

Что касалось лично его, с горечью подумал Джордж, он бы спустил все деньги на свете в сточную канаву, если бы это помогло вернуть Бланш. «Солнечные сады Ламли». Как можно было сейчас посвятить себя подобному занятию? Он ведь стремился к успеху только ради нее. Хотел доказать, что способен быть самостоятельным, сделать что-то стоящее в жизни, а потом насладиться доставленным ей удовольствием. Боже всемогущий! Как же несправедливо поступила с тобой жизнь! И нанести удар так неожиданно! Ты вставал утром с улыбкой, солнце сияло для тебя, а потом – бац! – и судьба наносила тебе хлесткую пощечину.

Ослепительно сияло солнце, играя отражениями в воде пруда парка Сент-Джеймс. Голубь расхаживал по оконному выступу, с агрессивным видом распушив оперение, издавая воркующие призывные звуки, приглашавшие голубок на совместную прогулку по крыше.

На столе перед Бушем лежало второе письмо, полученное от Торговца. Накануне его отправили из Саутгемптона. Сангуилл уже тщательно проверил письмо на отпечатки пальцев. Снова безрезультатно. Торговец писал, что хотел повторения той же процедуры, что и прежде. Выкуп следовало выплатить в алмазах, причем он точно указал, какого размера и качества. Когда письмо печатали, то оставили пробелы для более позднего внесения дня, времени и места передачи властям похищенного архиепископа. Пустоты заполнили неровно ложившимися пурпурными буквами и цифрами с помощью той же дешевой пишущей машинки, какими пользовались только дети для своих игр. На ней же изготовили послание для сэра Чарльза Мэдема. Как догадывался Буш, оба письма напечатали одновременно… Он представлял, как преступник печатает письма, затем садится в автомобиль и едет куда-то, где можно избавиться от машинки. Самоуверенность и наглость этого человека очень раздражали Буша. Он мысленно вернулся в холл офицерской столовой Учебного центра армейской авиации в Миддл-Уоллопе. Появившаяся из мрака ночи легкая и подвижная фигура в нелепой маске поднимается по ступеням. Водитель такси ухмыляется ему вслед, сидя за рулем… И через все это, подумал Буш, ему опять предстоит пройти. Причем нет возможности остановить его. Устами Грандисона передан четкий приказ. Никаких стратегических уловок, попыток обмана, ни малейшего отклонения в сторону от процедуры, которое нарушило бы ее плавный ход и поставило под угрозу безопасность архиепископа. Мужчина явится из ночной тьмы, заберет алмазы и исчезнет. А он, Буш, будет снова стоять рядом и наблюдать, как это произойдет. А потом независимо от того, какая судьба ожидает департамент – а избежать радикальных перемен не будет возможности, – на его имени навсегда останется черное пятно, и оно станет сопровождать его (отметкой в личном деле) всю оставшуюся жизнь. Буш получит новые назначения, другие должности, но ничего даже близкого к тому, что действительно было предметом его вожделения, к чему он страстно стремился. И Торговец надругается над ним, измажет черной краской задолго до того, как, подобно Грандисону, он успеет полностью сформироваться и заматереть, покрыться шрамами от многочисленных удач и провалов в прошлом, что уже никакие новые успехи или поражения не способны повлиять на его карьеру.

Прошлым вечером жена Буша неожиданно вернулась из Норфолка. Спокойно и уверенно сообщила, что снова уедет в Норфолк, чтобы поселиться там с давним возлюбленным. Назвала фамилию этого человека и заявила о намерении поменять свою фамилию тоже. А что до периода ожидания официальной возможности развестись, то она готова ждать столько, сколько потребуется. Она была счастлива, ясно видела перед собой цель и преисполнилась решимости достичь ее. И эту самоуверенность, этот напор Буш в раздражении перенес сегодня на дело Торговца. Все, чем он занимался, выходило из-под контроля. Буш воображал, как громко хохочут над ним боги хаоса – над человеком, который хотел заманить в ловушку и расправиться с Торговцем, а сам не мог создать проблем даже для нелюбимой и нежеланной жены.

Он встал и подошел к окну. Почувствовав естественную в своем положении усталость, подумал: а не все ли равно? Пусть Торговец забирает алмазы, пусть жена получит вожделенный развод. Ничто больше не имело значения. К утру следующей субботы все будет кончено. Архиепископ вернется, а Торговец отпразднует большой успех. Ну и к черту все! Буш уволится со службы, задавит в себе прежние амбиции, официально станет холостяком и примет любую участь, какую бы ни уготовила судьба. Так он еще какое-то время стоял у окна, глядя на свежую зелень кустов, на распускающиеся в парке нарциссы и крокусы. К нему в кабинет вошел Сангуилл и подал Бушу два листа бумаги.