Петербург - столица русской гвардии. История гвардейских подразделений. Структура войск. Боевые действия. Выдающиеся личности | Борис Алмазов | страница 20 | LoveRead.ec

В конце XVIII столетия по всей России гремела слава великого Суворова, к которому и Денис относился с необычайным почтением. Когда Денису было девять лет, А. В. Суворов приехал к ним в имение в гости. Оглядев двух сыновей Василия Денисовича (третий – Лев тогда еще не родился), он сказал, что Денис – «этот удалой, будет военным, я не умру, а он уже три сражения выиграет», а Евдоким пойдет по гражданской службе. Прозорливость генералиссимуса оказалась не вполне точна. Все три брата стали военными, и не просто военными, а прославленными героями. Правда, самым известным действительно оказался Денис.

В. Д. Давыдов

Когда на престол взошел Павел I благополучию Давыдовых пришел конец. Проведенная ревизия Полтавского полка, которым командовал отец, обнаружила недостачу в 100 000 руб. Давыдова-старшего уволили и по суду обязали выплатить эту сумму. Пришлось продать имение. Со временем, выбравшись из долгов, отец купил небольшую подмосковную деревню около Можайска – Бородино! (В 1812 г. во время Бородинского сражения деревня вместе с барским домом сгорела.) Так что на Бородинском поле три брата Давыдовых дрались не просто за Отечество, а за собственный отеческий дом в самом прямом и конкретном смысле!

Отец решил определить сыновей в соответствии со словами Суворова: Дениса – в кавалергарды, а его брата Евдокима – в архив Иностранной коллегии.

В 1801 г. Денис Давыдов поступил на службу в л. – гв. Кавалергардский полк, находившийся в Петербурге. Ничего более нелепого представить невозможно. Сначала дежурный офицер наотрез отказался его принять из-за его маленького роста в полк, где солдаты не ниже 180 см, но тем не менее Денис добился своего – его приняли. За обаяние, остроумие и скромность вскоре в полку его полюбили.

Д. В. Давыдов

28 сентября 1801 г. получил чин эстандарт-юнкера. [30] Позднее в автобиографии он весело обрисует себя в сей знаменательный час (ведя речь о собственной персоне в третьем лице): «Наконец привязали недоросля нашего к огромному палашу, опустили его в глубокие ботфорты и покрыли святилище поэтического его гения мукою и треугольною шляпою».

В сентябре 1802 г. Денис Давыдов произведен в корнеты, в ноябре 1803 г. – в поручики. В это же время он начал писать стихи и басни, и в баснях стал очень едко высмеивать первых лиц государства. Принято считать, что именно за это последовал перевод Дениса из гвардии в Белорусский гусарский полк с дислокацией в Подольской губернии на Украине с переименованием в ротмистры («Старая гвардия», к коей относился Кавалергардский полк, имела преимущество перед армейцами на два чина). Но так с кавалергардами поступали очень редко и только за большие провинности – трусость в бою, казнокрадство или шулерство в картах. Скорее всего, причина было в ином. Кавалергардский полк, стоявший в столице, оказался Денису Давыдову не по карману.

Служба в гвардейской кавалерии обходилась офицерам очень дорого – все обмундирование, снаряжение и лошади приобретались ими за собственный счет. Лейб-гусар Г. А. фон Таль писал: «Форма (…) была очень дорогая. Офицерский ментик был обшит бобром, и парадная бобровая шапка стоила 5 тысяч рублей золотом! Я получал тогда от матери 500 рублей в месяц, и это считалось не много, а жалованья своего никогда не видел. Оно уходило всецело на вычет. Конечно, сверх того моя мать меня одевала и платила за мою квартиру в Царском Селе, где стоял полк». Служба в кавалергардах была еще разорительней. Не сравнить с затратами в армейском гусарском полку, где многие офицеры с семьями жили только на офицерское жалованье.

Однако Денису в гусарах понравилось. Там он познакомился с героем своих «зачашных песен» поручиком Бурцевым. Лихие пирушки, буйные шутки – все это он теперь воспевал в своих «зачашных песнях», оставив писание басен.

Плохо было только то, что Денис Давыдов чуть было не пропустил первую войну с Наполеоном. Гвардия принимала участие в сражениях с французами, а его гусарский полк – нет. Молодой кавалерийский офицер, мечтавший о ратных подвигах и славе, был вынужден оставаться в стороне от этих событий. А вот его брат Евдоким, которого отец определил в Иностранную коллегию, бросив гражданскую службу, поступил в кавалергарды и успел прославиться под Аустерлицем. Как же так? Из той же небогатой семьи – и в кавалергарды?

В том-то и дело, что не на службу в столицу, а сразу на войну! А там все по-другому. Кроме того, в отличие от брата, рослый Евдоким вполне подходил для тяжелой кавалерии.

Денис во что бы то ни стало решил попасть на фронт. В ноябре 1806 г. Давыдов ночью проник к фельдмаршалу М. Ф. Каменскому, назначенному в это время главнокомандующим русской армией. Каменский, маленький, сухонький старичок в ночном колпаке, чуть не умер от страха, когда перед ним появился Денис и потребовал отправить его на фронт. Только все это оказалось зря, так как Каменский всего неделю командовал армией. Он был снят, так как помутился рассудком. Вышел к войску в заячьем тулупе, в платке и заявил: «Братцы, спасайтесь кто как может…». По одной из версий, он спятил после появления перед ним ночью Дениса Давыдова.

Но слава о таком отчаянном гусаре дошла до Марии Антоновны Нарышкиной, фаворитки государя. И она помогла ему в его желании воевать. В начале 1807 г. он назначен адъютантом к генералу П. И. Багратиону. В свое время Давыдов в одном из стихов вышутил длинный нос Багратиона и поэтому немножко побаивался первой встречи с ним. Багратион, завидев Дениса, сказал присутствующим офицерам: «Вот тот, кто потешался над моим носом». На что Давыдов, не растерявшись, ответил, что писал о его носе только из зависти, так как у самого его практически нет. Шутка Багратиону понравилась. И он часто, когда ему докладывали, что неприятель «на носу», переспрашивал: «На чьем носу? Если на моем, то можно еще отобедать, а если на Денисовом, то по коням!»

О славе и подвигах гусара знаменитого армейского Ахтырского полка Дениса Давыдова будет отдельный разговор, замечу только, что хлопоты его в 1839 г. об увековечивании памяти Багратиона вполне закономерны. Давыдов заботился о славе своего любимого командира!