Предания о самураях - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс С. Бенневиль cтр.№ 39

Когда они на некоторое время остановились, чтобы посовещаться, как наилучшим образом проникнуть в город, появились носилки с двумя женщинами с носильщиками и свитой сопровождения. К ним, стоящим у дороги по виду крестьянам, но не присевшим с непокрытой головой, подошел один из стражников. «Эй, грубияны! Вы откуда сюда пришли? Вы, мошенники, как додумались не снимать шапки перед представителями благородного сословия?! Опустите свои окорока, а то лишитесь голов!» Говоря все это, стражник выхватил посох из рук одного из слуг и, размахнувшись, сбил шляпу с головы Сукэсигэ. В бешенстве рото Огури тут же схватились за свои мечи. Сёдзи перехватил руку опрометчивого стражника с такой силой, что тот взвыл от боли. Стражники вокруг паланкина застыли в нерешительности: нападать ли на этих грозных мужчин или разбежаться, оставив носилки. Тут со стороны одного из замыкающих шествие слуг подскакал самурай. Он обратился к Сукэсигэ: «Прошу прощения за неблаговидное поведение этого грубияна. Видно, что вы издалека пришли в наш город в своем незатейливом дорожном платье. Простите этого неуклюжего шута за его поведение, достойное дикаря. Прошу вас следовать за нашей свитой. После короткого представления вам предоставят достойное пристанище. Таковы законы гостеприимства, распространяющиеся у нас на всех путников». Сукэсигэ тут же осознал преимущества такого представления, служащего пропуском в город. «Примите душевную благодарность за доброту, проявляемую у вас к путешественникам. На самом деле мы относимся к сословию госи и идем из Айзу на территории Ивасиро. Прибыли мы посмотреть достопримечательности столицы, которые выпали нам на пути паломничества (санкэй) в Фудзисаву Тотаку-сан. Жрецы у Югёдеры тщательно выдерживали направление движения, но в тумане они все равно заблудились. Таким образом, мы остановились в нерешительности, куда идти: вперед или назад. Прошу забыть непреднамеренную грубость, проявленную с нашей стороны. Для сельского жителя городские улицы всегда кажутся незнакомыми. С благодарностью подчиняемся вашему приказанию». Сдернув шляпу с теперь уже покладистого якунина (стражника), он выстроил своих людей из свиты для сопровождения носилок с благородными женщинами. Тем самым нашим путникам удалось избежать крутых изгибов местности на дороге Кэхайзака. На входе в долину располагалась роскошная бэссо (усадьба). В ее ворота направилась свита с носилками. Вперед выступил якунин и уважительно поклонился. «Если почитаемые путники собрались посмотреть достопримечательности города Камакуры, прошу разрешения вас сопровождать. Я обещаю показать вам самые удобные для спокойного наблюдения места. У нас можно использовать все возможности, чтобы с пользой потратить время и деньги. Следовательно, забудем о допущенной грубости, и прощение господина ждать не придется».

Рядом с бэссо располагался постоялый двор – Томимаруя – без преувеличения роскошное заведение. После такого представления гости, то есть Китидзи и Китиро, поклонились до татами, прижав обе руки ко лбу. «Госи из Айзу, земли золота, украшенной им!» Таким гостям оказали самый теплый прием. Казама Дзиро сказал Икэно Сёдзи: «Такое хлебосольное представление выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Почему бы не сообщить о походе на гокаро?» Сёдзи ответил: «Что же касается каро, если он не видел Камакуру, тогда никто из нас не видел. А для нашего господина пришло время отдохнуть, ведь он совсем вымотался в пути. Если говорить о нас самих, то живот у вашего Сёдзи пуст как барабан. Пусть ками пришлют еды и напитков, отобрав их даже у воров. Юмия Хатиман (бог лука и оперенной стрелы) благословит такую молитву (кимё тёрай)!» Казама Дзиро сказал: «За трапезу и напитки, кимё тёрай. А остальных людей разрешим Хатиман Сама не слушать. Мы совсем недавно покончили с разбойным братством и очень близко знакомы с методами воров». Пока они вели такую беседу, наших путешественников проводили в просторную комнату с возвышением, роскошное помещение, выходившее в прекрасный сад, в центре которого находился пруд. Окруженное кольцом холмов, близко подходящих к долине, место выглядело таким спокойным, как будто находилось в тысяче ри от шумного города. На самом деле этот квартал Кайдзодзи отличался своими домами для отдыха и развлечений, харчевнями, ночным весельем. [35] Это заведение братьев Китидзи и Китиро считалось самым знаменитым в этой местности. Здесь существовало правило селить рото разных кланов как-то порознь, так как при слишком близком их общении между ними возникали частые скандалы. По этой причине рото Инамурагасаки совсем не знали данного квартала города, расположенного совсем рядом с Яманоути. Хёсукэ знал о такой славе квартала, так как изредка посещал его, но в присутствии отпрысков Иссики и этой ветви Уэсуги его задача значительно облегчалась.

Поступило незатейливое указание по поводу завтрака, и вся компания обосновалась на заслуженный отдых. Хёсукэ отправился в город, чтобы подсобрать слухов. Сукэсигэ обратился к свитку, подобранному в тодане (шкафу) его апартаментов. Сёдзи присел неподалеку на корточки и превратился в благодарного слушателя своего господина, читавшего текст нараспев. Время от времени Сукэсигэ бросал тревожный взгляд на сад, наполненный ароматом цветущей сливы. От соседней бэссо их отделяли заросли хаги (леспедецы). Пока он туда смотрел, с обратной стороны изгороди появилась девушка. Она взглянула в сторону его апартаментов. Даже на таком большом расстоянии Сукэсигэ не составило труда рассмотреть редкую красоту этой девушки. Его озадачило что-то до боли знакомое в ее походке и фигуре. Приблизившись к загородке, она повесила на нее танзаку (свиток бумаги для стихов). Потом еще раз взглянула на него и в спешке, напоминающей полет птицы, скрылась в направлении своего дома. Сукэсигэ попросил: «Сёдзи, пожалуйста, принеси мне танзаку, которую та девушка только что повесила на изгородь из хаги. Просто из праздного любопытства мне очень захотелось узнать его содержание». Сёдзи ответил: «Ваша светлость, ваше распоряжение я услышал, уяснил и спешу выполнить». Он ушел и быстро вернулся со свитком. Сукэсигэ развернул его и увидел тонкую работу кисточкой, приведшую его в восторг, от которого он даже не сдержал возгласа восхищения. «Вот уж на самом деле рука художника! Теперь ознакомимся с содержанием, которое тоже должно быть красивым». Письмена на бумаге складывались так:

Обременявшие ветви цветы завяли, слива весной;

Согнувшая хаги осень задержала меня за рукав.

Тэрутэ навешивает танзаку

Так как его господин не удосужился прочитать это вслух, Сёдзи протянул руку. Сукэсигэ спросил: «Что тебе?» – «Наш господин как-то тревожно умолк. В ходе выполнения нашей задачи по отмщению, означающему игру с хвостом тигра, разве он не позволит своему кэраи ознакомиться с содержанием этого свитка? Нас здесь встретили подозрительно радушно. Да к тому же в этом месте женщины становятся причиной всех бед, случающихся в отношениях между мужчинами. Почему бы вам не поделиться со мной содержанием данного свитка? Сёдзи нижайше просит об этом». Сукэсигэ рассмеялся: «Необычность такого стихотворения в подобном месте состоит разве что в его безупречном исполнении». Он прочитал стих кэраи, но на этот раз с предельным вниманием к его смыслу. «Не соизволит ли ваша светлость объяснить значение этого стихотворения?» Сёдзи проявлял вполне тактичную настойчивость. «Нет ничего проще, – ответил Сукэсигэ, изображая полное безразличие. – Мужчину привлекает красота женщины; женщина увлекается прекрасным обликом мужчины, и возникает любовь – отсюда ссылка на цветы. Зацепившийся рукав служит символом согласия. Вот что означает данное стихотворение». – «Откровенное на самом деле приглашение к общению», – проворчал Сёдзи. Но тут он заметил явное намерение своего господина закрутить интрижку. «Соизволит ли наш господин распорядиться привести сюда эту девушку? При этом ваш сёдзи со страхом и почтением просит оставить его при вас на страже. Вино и женщины на этом курорте среди задач, поставленных нашим господином, вроде бы не предусматривались». Сукэсигэ мирно выслушал скрытую отповедь своего слуги. «При полном послушании буйвологолового Сёдзи. Но дело это совсем пустяковое. Пусть оно пройдет незамеченным». Мито-но Каро думал совсем иначе. «Чрезмерная серьезность вызывает подозрение. В нашем квартале развлечений нужно следовать сложившимся местным традициям. Его кэраи видятся надежной стражей для нашего господина».