Дом на городской окраине - читать онлайн книгу. Автор: Карел Полачек cтр.№ 106

Ту-ту! Аллея расступается, принимая их в свою утробу; мотоцикл тарахтит и глотает километры.

— Вы слышите, как поет мотор! — растроганно произносит бухгалтер. — Отличная машина! Всех обгонит, всех оставит позади! Мы кого угодно победим! Вперед, вперед, мы должны быть первыми!

Но один автомобиль никак не хочет уступить дорогу. Как только мотоцикл делает попытку обогнать его, авто загораживает ему путь. Это спортивный, самолюбивый кабриолет, фат среди автомобилей.

Ту-ту! — вопит на него мотоцикл. — С дороги, пижон, мы хотим быть первыми! Но авто преграждает путь и делает вид, будто ничего не слышит.

— Хулиган! — бурчит бухгалтер. — Не умеешь себя вести!

Наконец мотоциклу удалось проскользнуть мимо кабриолета. Обернувшись, бухгалтер заорал:

— Осел! Дурак! Не умеешь ездить?

Тут вдруг кабриолет прибавил газу, обогнал мотоцикл, преградил ему путь и остановился. Мотоциклу тоже пришлось остановиться.

Из машины вышел молодой человек в полосатом прорезиненном плаще с поднятым воротником. И направился прямо к бухгалтеру.

У него был острый носик, острый подбородок, колючие глазки и тонкие усики. Все в нем было острое. Из машины выглядывало ангельское личико какой-то девицы с мечтательными голубыми глазами и полными губками, так и манившими к наслаждению.

Молодой человек, пронзив Михелупа колючими глазками, завизжал:

— Кто тут осел? Кто дурак?

Бухгалтер испугался. Поведение этого человека не вызывало доверия.

— Видите ли… — пробормотал он.

Допустимо ли в рамках дорожных нравов, чтобы мотоцикл обращался к автомобилю «на ты»? Допустимо ли, чтобы он ругал автомобиль? Это спорный вопрос. В общественной иерархии мотоцикл стоит куда ниже автомобиля; в глазах автомобилей мотоцикл не более чем дорожная вошь. Одно абсолютно ясно: грубость ни в коем случае не смеет позволить себе пассажир. Он из рода Медленноходящих — как бы ни лез из кожи.

— Кто тут осел? Кто дурак? — наступал молодой человек.

Михелуп попытался придать голосу сиплую бодрость. Хотел встретить неприятеля этаким шоферским покриком.

Но молодой человек отверг всякое панибратство и все добивался, чтобы бухгалтер повторил свои оскорбления. Михелуп в отчаянии оглянулся на своего шофера. Пусть поможет! Наверняка у него есть опыт в дорожных конфликтах. Но Гарри Пох безучастно сидел в своем седле и, казалось, забавлялся. Неспеша, с явным удовольствием он закурил сигарету и стал ждать, чем кончится перепалка.

Молодой человек с острыми усиками подступил к бухгалтеру ближе и, чуть не касаясь его лбом, продолжал требовать объяснений.

Покорившись, Михелуп стал жалобным голосом объяснять, что произошло недоразумение, он вовсе не собирался оскорблять этого господина. Пожалуй, усатый господин и удовольствовался бы такими оправданиями, но присутствие дамы с ангельским личиком толкало его на угрозы и грубость.

— Ваши документы! — потребовал молодой человек. Бухгалтер вздрогнул.

Но тут ангельское личико зевнуло и полные губки произнесли:

— Джонни! Оставь его. Мы только напрасно тратим время. Не будешь же ты вступать в пререкания с таким идиотом!

Острый господин приморозил бухгалтера колючими глазками, похлопал ладонью о ладонь, точно притронулся к какой-то нечисти, махнул рукой и удалился. Заносчивая машина поехала дальше.

Михелуп занял свое место за спиной шофера и сидел, молчаливый и унылый. Он открыл для себя один принцип дорожного кодекса: тому, кого везут, надо вести себя тихо и не встревать в конфликты. Точно во сне сунул он деньги сборщику платы за проезд по мостовой и даже не заметил, как они очутились на асфальте и их вновь поглотил город.

Бухгалтер молча простился с учащимся Похом, а мотоцикл даже не удостоил взгляда. Взял детей за руки и направился домой.

43

Жена приветствовала его:

— Наконец-то вы дома! Хорошо покатались?

— Хорошо, прекрасно, Руженка, — потирая руки, горячо заверил ее бухгалтер. — Попользовались свежим воздухом, погода была великолепная. Нам, и правда, было очень хорошо.

Он склонился над тарелкой и стал с аппетитом поглощать ужин, как человек завершивший тяжелое и значительное дело. Передал пани Михелуповой приветы от супругов Гаеков. О неприятности с полицейским и конфликте с острым господином упоминать не стал.

Жена попросила рассказать что-нибудь о супругах Гаеках: ей доставляли удовольствие мелкие сплетни. Но Михелуп не сумел сказать ничего иного, кроме как «легкомысленные супруги, всюду им надо себя показать» и «потратиться на железнодорожные билеты».

— А мы, мамочка, — добавил он, — мы-то приехали на собственной машине! Это уже совсем другое дело. Мотоцикл — великое достижение современности. Прежде чем успеешь что-нибудь сообразить, ты уже далеко за городом. Прогресс в мире необычайно продвинулся, человеческий ум побеждает на каждом шагу… — Он проглотил колечко колбасы и убежденно, точно уговаривая самого себя, повторил: Отлично покатались, нагляделись на природу. Я доволен. Давно надо было приобрести мотоцикл. Это неоценимая вещь.

После ужина он достал тетрадь, на первой странице которой было написано:

«Эта тетрадь была куплена 23 мая 1933 года, стоила она одну крону.

Выторговано 20 геллеров.

Итого 80 геллеров».

Бухгалтер вписал в эту тетрадь траты, произведенные сегодня мотоциклом. Штраф, заплаченный полицейскому.

— Этого не должно было случиться, — бурчал он.

Обед учащегося Поха.

— Заглатывает, точно молодой слон. Эту обжираловку надо прекратить.

Крону, которую пришлось дать человеку в зеленой форме.

— Кое-кто берет деньги просто так, за здорово живешь. Вечно они тянут руку за чаевыми!

Одна крона пятьдесят геллеров — плата за проезд по мостовой.

— Безобразие! Я плачу налоги, чего еще от меня хотят?

К этому нужно добавить израсходованный бензин, страховку и долю, приходящуюся на амортизацию. Столбцы цифр, в которых запечатлена биография мотоцикла, растут с ужасающей быстротой. Бухгалтер чувствует, что у него спирает дыхание. Сможет ли он на свое жалованье прокормить семью и мотоцикл? Но он поспешно, как с блохой, расправился с этой мыслью и захлопнул тетрадь.

Пани Михелупова высказала желание сходить в кино. Весь день она провела дома и вечером хотела бы получить хоть ка-кое-то удовольствие. Она любила фильмы, особенно такие, которые были похожи на слезливые романы в дамских журналах. Ее трогали истории о красивых юношах и девушках, которые страдают во имя верной любви, но, преодолев различные препятствия, в конце концов добиваются счастья. Жена бухгалтера обладала всеми пристрастиями женщин из народа. Она была дочерью мелкого ремесленника и девичьи годы прожила, работая швеей в салоне мод. Любила посудачить на углу с соседками, обсуждая личную жизнь своей приятельницы. Порой тайком забегала в кондитерскую, чтобы съесть что-нибудь вкусненькое, после чего ей казалось, будто она совершила великий грех. Ее волновали торжественные похоронные процессии и свадьбы; в мыслях она часто выходила замуж за многих молодых мужчин, особенно за киноактеров; она была немного суеверна, испытывала отвращение к любым насекомым и пищала, увидев мышь; вид маленьких детей трогал ее, чужих детей она всегда сравнивала со своими; ее дети были самые красивые и самые воспитанные; муж — ворчун и не умеет ее оценить, но при этом он лучший из мужей на всем свете.