Исправленная летопись. Книга 2. Тайны митрополита - читать онлайн книгу. Автор: Роман Злотников, Михаил Ремер cтр.№ 7

Слушая все это, усмехался только Николай Сергеевич. Чудно слушать таковое было ему. Хотя, с другой-то стороны, и ладно, что так вышло. Его-то не трогали из-за слухов тех, за монаха обычного принимая. Но все равно покой старца порушен был безнадежно. А тут еще и Булыцкий с идеями со своими; Университет, лазарет да с задачами княжьими… В общем, из места святого, обители тихой, Троицкий монастырь превращаться начал в центр промышленный. И, что самое страшное: Сергий – человек сам по себе смиренный и по пустякам не ропчущий – молча сносил все это. Лишь вечерами, когда шум и гвалт стихал дневной, подолгу стоял у часовни, о чем-то своем думая.

– И у князя дел невпроворот? Или слово забыл свое? – не распространяясь о думах своих, поинтересовался Николай Сергеевич.

– Ты на князя хулой не иди, – отвечал Киприан. – Не княжье то – обиды держать. Грех большой, – продолжал он. – И ты худа не твори; не наговаривай. Ты у князя в почете теперь; так то не знаю, добро это или худо.

– А чего худого-то? Хотя и хорошего, – вспомнив картину казни своих же, на которую князь повелел вытащить и Николая Сергеевича, вздрогнул пришелец, – чуть.

– Князь раньше самодурствовал зело. Ох, иной раз как дурил! Иной раз себя возомнил едва ли не Богу ровней да в дела духовные полез. Да за то – и проклят был анафемой [20] церковной! За строптивость да самодурство, за гордыню да попрание воли Патриарха Вселенского.

– Проклят, говоришь? Анафемой?

– То и говорю! – насупился его собеседник.

– Ты же и проклинал, или не так?

– А чего не так-то? Как было, так и есть.

– Так не суди же: или не ты говаривал-то, а?

– А я и не сужу. То – Суд Праведный, за то, что супротив закона Божьего пошел да вехи попрал Православные. Мне так и каждый раб Божий по-своему люб. А коли оступился кто где-то, так словом добрым наставлять буду, за законом Божьим. А коль худо будет совсем, и анафемой. Хоть и не со зла, да науки ради великой. Оно пусть бы и так! Глядишь, и образумится! Все одно лучше, чем с грехами на душе пред Богом на суде Страшном предстать!

– Ох и мудрено у тебя все, – с сомнением показал головой тот. – Оно же в Заветах так и сказано: возлюби да не суди. Или не так что-то? Иль, может, я чего не разумею?

– Так, – в знак согласия кивнул митрополит. – Да любви на всех и не напасешься. Да и не всякому она понятна-то, любовь. Вон, Сын Божий, Спаситель наш, разве не гневался? И, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, а также и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул. И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли! – Булыцкий промолчал, а воодушевленный Киприан между тем продолжал: – И через анафему пусть, но слово да заветы Божьи услышаны были князем великим. Да покаялся Дмитрий Иванович в грехах своих, да церкви помогать стал. Вот его да вотчину княжью – княжество Московское Бог от погибели и спас, тебя прислав.

– Воля на все Божья, – как-то машинально ответил Булыцкий.

– Видно, прогневал Бога-то где-то князь великий, что сызнова испытание ему послано.

– Что стряслось? – живо встрепенулся Николай Сергеевич.

– А то, что вновь выше Бога себя возомнил, да воли патриаршей, да думы боярской! [21] – впервые за все время разговора, Киприан вдруг повысил голос. – Уже учудил с Вельяминовыми [22] , тысяцкого [23] не назначив, так и вот тебе! Власти захотелось, а вот тебе и смута! И времени уже двадцать лет почти минуло, так оно до сих пор аукается! А после что? Может, и от митрополита откажется? Самодержцем себя объявит, а?

– Мне как-то князь предлагал на месте его посидеть, – ухмыльнулся в ответ Николай Сергеевич. – Мол, раз умен так, то и правь! Может, ты, а? – не сводя глаз с разом скукожившегося священнослужителя, вкрадчиво поинтересовался пришелец.

– Мало власти князю! – прошипел в ответ старик. – Вон и ярлык у него, и баскаки поперевелись, а он все одно – дурить! На поле Куликовом, вон, побили татар, так и дань платить перестали. Сейчас – снова побили, так и нечего было снова платить, а тем паче по улусам [24] идти рука об руку с ворогом! Выше Бога возомнил!

– Да с чего решил-то ты так? – невольно, вслед за митрополитом, начал набирать обороты Булыцкий. – С того, что Москву отбил у Тохтамыша?

– С того, что против воли Господней Тохтамыша пощадил да по землям соседским пошел в поход без митрополитова благословения! О том, что душ православных, как рабов, в полон поганому дал набрать! О том, что у него же и выкупил, да на землях московских расселил!!

– Ты, отче, определись да брехню мне не городи! – рассвирепел вдруг пенсионер. – А то как ладно все да по-твоему, так и воля Господа. Как что не так – так анафемствовать! Ты мне тут не говори про то, что князь выше Бога себя ставит! Ты на себя оборотись поперву! А то, как щитом, именем его прикрываешься! А не грех ли то, а?! – Привстав со скамейки, преподаватель буквально навис над собеседником.

– Одумайся, грешник! – Привстав вслед за Булыцким, гость также повысил голос. – За слова такие – анафему и тебе до веков окончания! В чем волю высшую узрел-то, а?!

– А я по-твоему, владыка, сужу! – азартно оскалился трудовик. – Может, то, говоришь о чем, испытание Божье? Знак, может?! – в упор на гостя посмотрел Николай Сергеевич. – Но не князю, а тебе? Мож, ты чего не так замыслил?

– Ты, чужеродец, Господа не гневи да честь знай! А то, смотри, и тебе анафема будет! Богу угодно, чтобы Русь с колен поднялась да земли православные вокруг себя собирала! Богу угодно, чтобы латиняне верх не взяли, да православие по миру шло!