Сладкая жизнь эпохи застоя - читать онлайн книгу. Автор: Вера Кобец cтр.№ 12

К началу августа список необходимых книг был проработан меньше чем наполовину, а значит, требовалось сидеть за столом, не вставая. Единственным законным основанием для выходного признаны были гости. Поэтому Лиза с энтузиазмом встретила прикативших с утра на машине «молодых Свербеевых», хотя обычно с трудом их терпела, полностью разделяя чувства Ба, тети Агнессы и мамы, которые соглашались принимать эту дикую пару только лишь в память Костиной матери — «почти родной в доме» Анастасии Ивановны. При ее жизни «молодые», по мнению окружающих, как-то еще балансировали на грани приличий, после ее кончины — эту грань переступили. «Мудак», «девка», «мать твою» и так далее непринужденно порхало на устах Кости и его жены Гали и замирало — даже надолго — только в тех случаях, когда Ба, сдвинув брови, любознательным тоном ученого-натуралиста задавала вопрос типа «а что значит дрочить?».

Приехав в Зеленогорск, Свербеевы с ходу попробовали вести себя в привычной им манере. С радостным криком «посторонись, православные!» Костя внес в комнату огромную коробку с помидорами и луком. «Дачные гости должны прибывать вместе с кормом! — провозгласил он, грохая ее на стол. — Все продумано. Вы поставляете макароны, а мы — салат. И даже с заправкой», — добавил он, извлекая из Галиной сумки бутыль с какой-то непонятной темной жидкостью и водку. «Немедленно отнесите все это в машину, — властно скомандовала Ба. — Что за глупости! Вы ведь приехали не в индейскую резервацию». Модуляции Ба! Нет, это что-то волшебное. Ни слова не говоря, Костя забрал дары и пошел к двери. «Несколько помидоров можете оставить», — милостиво прозвучало вслед.

Электричество в воздухе сохранялось, наверное, минут десять. Потом все утряслось, и разговор обрел приемлемые формы. Все хором подивились сказочно быстрому росту Артема, Костя рассказал пару смешных анекдотов, Галя, с трудом удерживаясь от ввода крепких словечек, довольно связно поведала о ремонте, который они затеяли и теперь непонятно когда и закончат. Тетя Агнесса переглянулась с Ба — и решено было всем вместе пойти гулять на залив, а Костю — дав ему четкие инструкции — отправить в ресторан за обедом.

Дальше все текло просто на удивление гладко. Погода была отличная, Галя примолкла, все с удовольствием дышали морским воздухом и разговаривали о том времени, когда Артем подрастет и можно будет опять поехать на лето в Ялту.

Вопреки опасениям, которые все-таки были, как потом выяснилось, и у Ба, и у мамы, обед удался на славу, Костя, конечно, умудрился многое перепутать и, в частности, привез солянку, хотя солянки всегда подозрительны, и это ему раза три повторили. Кроме того, со вторым он тоже дал маху, взяв почему-то семь антрекотов вместо шести, но, к счастью, сам и исправил ошибку: съел, пострадав за други своя, не охнув, две порции. В общем, когда взялись за мороженое, настроение у всех было благостно-размягченное. Заговорили, подробно и с удовольствием, о былых временах, когда школьник Костя приходил украшать елку и, вместо того чтобы вешать конфеты, съедал их, а фантики набивал ватой. «Бедная Анастасия Ивановна! Ты был озорник редкостный. Не понимаю, как она только справлялась?» — с чувством сказала тетя Агнесса, и вот тут-то, на фоне идиллических воспоминаний, неожиданно разорвавшейся бомбой прозвучал вдруг прямой вопрос: «Да! А где Игорь? Он в городе?»

Вечером, после отъезда Свербеевых, состоялся военный совет. Кто мог подумать? Это просто невероятно. Следует принять меры, чтобы такое не повторилось. Все обсуждалось четко, по пунктам. Во-первых, как это могло случиться? Костина двоюродная сестра была поставлена в известность в мае. Казалось, прошло достаточно времени, чтобы и Костя с Галей оказались в курсе. Во-вторых, перед самым отъездом на дачу Костя заскочил на минуту (вернуть давным-давно взятые триста рублей), обедал и, как тогда показалось, четко уяснил ситуацию. Но, в общем, все это уже дела минувшие. Главное, что теперь нужно постановить: пустить все на самотек и просто быть готовым к происшествиям вроде сегодняшнего или составить список «возможных идиотов» и, не откладывая, отправить Агнессу сделать им визиты и расставить точки над «i».

После долгих дебатов остановились на первом варианте. Приходить с разъяснениями к тем, кто и так понимает (ведь, скорее всего, не все потенциальные идиоты окажутся таковыми в реальности) было бы чересчур уж нелепо. «Я не отказываюсь. Перетерплю и потом расскажу все в лицах», — кидалась грудью на амбразуру тетя Агнесса, но это было уже только шуткой. Спать разошлись в отличном настроении. Лиза хихикнула, вспомнив, как, постепенно осознавая глубину сделанного промаха, Костя краснел, лепетал что-то и суетился. Забавно. Наверно, сегодняшний день даст материал для нового семейного анекдота. Его будут долгие годы со смехом рассказывать, переиначивая на все лады, по-разному компонуя подробности, а в первый раз он прозвучит, скорее всего, тридцатого августа, когда все вернутся в город и Вероника Михайловна Фесалонская, принципиально не признающая дач, «прибежит» узнать новости.

Квартира будет еще по-летнему гулкой, просторной, пахнущей чистотой. Стекла и зеркала сияют после «большой уборки», нигде не разбросаны книги, свои и чужие рукописи, вскрытые письма, программки. Всем им еще предстоит, словно слою осенних листьев, покрыть все мыслимые поверхности и засвидетельствовать тем самым, что нормальная жизнь началась… Лиза почувствовала вдруг, как ей хочется в город, как хочется, чтобы кончилось поскорее это шумное, хлопотливое, толпами бодрых гостей наполненное лето. «Артему нужно найти хорошую няню. Этот вопрос как-то еще не обсуждался, но ведь понятно, что няня необходима». Артем хрюкнул во сне, соглашаясь, и, окончательно успокоенная, Лиза перевернулась на левый бок и заснула.

Но радость, беда и конфуз всегда приходят почему-то парами. И с фарсовыми недоразумениями все происходит примерно так же, как с вывихнутыми суставами, которые в первый раз вправляют быстро и без последствий, а во второй — похуже и с нависающей перспективой привычного вывиха.

Выйдя на следующее утро в столовую, Лиза сразу увидела на полу разбитое блюдце. Почему, как оно здесь очутилось, никто объяснить не мог. «К счастью, блюдца у нас в избытке», — сказала после томительной паузы тетя Агнесса, и тема была закрыта. Но странности продолжались. Впервые за лето без всякого предупреждения отключили горячую воду; маме — тоже впервые — взяли и нахамили в ресторане: отказались выдать четыре порции обедов, хотя всегда делали это спокойно и даже с улыбкой. Артем капризничал (резался зуб), некто Карл Фукс, автор солидной, совсем недавно вышедшей монографии, с немецкой дотошностью доказывал, что остроумно рассуждающий не только о носовых платках, но и о парламенте восточный философ, вошедший в историю как либерал — друг свободы, в последний период жизни фактически отказался от взглядов, которые проповедовал в молодости, а если так, то рушилась вся концепция, вокруг которой красиво и стройно должна была выстроиться Лизина диссертация. От всего вместе впору было взбеситься, и, хотя до прогулки оставался еще почти час, Лиза схватила коляску с Артемом и выскочила из дома.

Но в этот день неудачи преследовали. Едва ступив за порог, она поняла, что погода и в самом деле настораживает. В любой миг могло хлынуть; угрожающие порывы ветра отчетливо свидетельствовали, что далеко отходить — опасно. К счастью, двор в ожидании дождя был пустым и тихим. В дальнем углу поскрипывали качели, озабоченно чивикала, перелетая с дерева на дерево, какая-то птица. И все. Поэтому Лиза чуть не подпрыгнула, услышав совсем рядом голос Алисиной (Катиной?) бабушки.