Проспать Судный день - читать онлайн книгу. Автор: Тэд Уильямс cтр.№ 35

Галина повернулась к Оксане, и они быстро заговорили по-украински. Я не опускал пистолет, но уже не держал его направленным им в лицо. Иногда вежливость не менее важна, чем доверие.

— О'кей, — наконец сказала Галина. — Это о'кей. Вы обещаете, мы верим. Не отдавать рог Энаите, все о'кей. Мы можем работать вместе.

— Не просто работать вместе, — сказал я. — Воевать. Вы готовы к этому?

Оксана с воодушевлением закивала.

— Мы всю жизнь на войне. На этой войне. Той же самой войне. Против персидской суки.

— О'кей, — сказал я. — И последнее.

Я развернул пистолет рукоятью вперед и отдал Галине. Та взяла его, с удивлением на лице.

— Зачем? — спросила она, приподняв брови. — Не заряжен?

— О, совершенно точно заряжен. Давай, погляди.

Я смотрел, как она быстро проверила обойму, набитую патронами.

— Серебряные. Последнее время мне пришлось окончательно отказаться от свинца.

Галина подержала пистолет, потом навела на меня. Судя по всему, она была вполне способна спустить курок, если бы сочла нужным.

— Зачем вы даете этот пистолет мне?

— Потому что я устал не верить людям. Честно говоря, отныне я уже не думаю, что у меня будет время проверять их как следует. Так что, если на самом деле вы хотите убить меня, застрелите меня сейчас. Я слишком устал ото всего этого надувательства.

Галина поглядела на пистолет, потом на меня.

— Что такое… надувательство?

— Забудь. Скажу по-другому. Я слишком устал от одного и того же дерьма. Мы на одной стороне? Если нет, то просто всади мне пару пуль в череп, и я буду смотреть за происходящим из другого места.

Галина пару секунд глядела на меня, потом быстро глянула на Оксану, которая тоже явно была готова ко всему, а потом отдала мне пистолет.

— На одной стороне, Бобби Доллар.

— Хорошо. Берите вещички. Немного прокатимся.

Знаете, сообщение-через-слизедемона, пришедшее от Каз, не просто напомнило мне о ней, о том, что я к ней чувствую, поскольку, если честно, то я ни на мгновение не переставал думать о ней с этой точки зрения. Оно еще напомнило мне, что она и я всегда играли с судьбой, даже до того, как встретились, и Графиня — в большей степени, чем я, учитывая, что это именно она украла самый ценный предмет своего хозяина. Почему же тогда Элигор просто не схватил ее? Потому, что часть этого времени он не знал, где она находится. И это было важно.

Я поехал кружным путем, убеждаясь в том, что никто не сидит на хвосте у моего старого нового «Датсуна». Амазонки очень удивились, когда я остановился у автоматических ворот жилого комплекса на Рэвенсвуд, еще сильнее — когда я зарулил в крохотный гараж, но вот когда задняя стена гаража открылась, пропуская нас в тайное убежище Каз, они окончательно остолбенели.

Оказаться здесь для меня было сомнительным удовольствием. Отличное укрытие, поскольку, как мне было известно, никто о нем не знал, с обеих сторон. Я рассказал Элигору все, что он хотел узнать (поскольку, ребята, меня пытали), но, насколько я помню, он ничего не спрашивал про убежище Каз. Поверьте, я с радостью вывалил бы ему и эту информацию, чтобы хоть на минуту отвести жгучее пламя, но мне просто не задали такой вопрос. Те, кому не довелось проводить дни, пока с них медленно сдирают кожу, потом дают вырасти новой, а потом снова начинают сдирать, не имеют права обсуждать нехватку у меня молчаливого терпения. Нет, правда, заткнитесь на хрен. Вы просто ничего не знаете.

Итак, я начал говорить о смешанных чувствах. Квартира Каз была чертовски красивее и удобнее моей прежней, но еще это было место, где мы проводили время вместе — ночь и утро, не особенно отвлекаясь на сон. И это были лучшие мгновения моей жизни. Раньше я никогда и не думал, что смогу вернуться сюда, поскольку понимал, как это будет болезненно. Так оно и оказалось.

Амазонкам здесь очень понравилось. Все то время, что они провели в Америке, они жили как цыгане, и у меня было ощущение, что в их украинском лагере в Карпатах вряд ли было очень комфортно. На самом деле, из того, что они мне рассказали, это больше походило на Гомосексуально-Садистический Лагерь, но, поскольку я отслужил в «Арфе», то питал отвращение как к дисциплине, так и к половому разделению. Сейчас можно было бы сказать, что Оксане с Галиной дали увольнение. Они бегали по квартире, все рассматривая, возились с телевизором, трогали дорогие ткани, которыми были отделаны комнаты, открывали и нюхали духи Каз, от одного Запаха которых у меня сжимало сердце, в изумлении глядели на дорогую одежду в ее шкафу Я два дня не был в душе, так что, пока они принялись драться на подушках — говорю вам, это было все равно, что вытащить подростков в лесной домик на каникулы, — я пошел в ванную и принялся сдирать с себя грязь и пот.

Когда я вышел, то заказал ужин из «Эль Сальвадоран», заведения, находившегося рядом. Амазонки никогда в жизни не пробовали панес реленьос и, откусив по первому кусочку, поглядели на меня, как на волшебника. Местное заведение оказалось весьма приличным. Мы выпили немного пива, и я оставил в их распоряжении спальню. Я был готов вынести в этой квартире практически все, но не нашел в себе сил спать на кровати Каз. Сам я устроился на диване, со своими всевозможными заметками, бумагой и ручкой. Долго просидел, рисуя в блокноте тонкие линии и пытаясь выстроить диаграмму связей между всем тем безумным дерьмом, которое происходило в последнее время, пытаясь понять хоть как-то, что происходит и что делать дальше. Но я не думал, что такая диаграмма действительно отражает реально существующее в этом материальном мире, так что на самом деле я просто пытался занять свой ум, спасаясь от преждевременного безумия.

Задремав, я проснулся посреди ночи. Устраиваясь поудобнее, я услышал шум из соседней комнаты. Сначала я решил, судя по шлепкам, крикам и стонам, что амазонки спаррингуют, но через некоторое время понял, что они заняты несколько более дружеским взаимодействием. Это продолжалось некоторое время. Достаточно долгое.

Какая ирония. Скрыться от мира, будучи снова отвергнутым любимой женщиной, наедине с двумя горячими юными амазонками и лежать на диванчике, слушая их возню, будто старый грустный извращенец. Не то чтобы у меня был выбор, слушать или нет. Но даже если мне это было бы интересно и если бы им тоже стало интересно, я был человеком влюбленным и должен был хранить верность хоть чему-то, даже если это что-то означало просто самоотречение.

Не скажу, что это мне сильно нравилось.

Когда настало утро, я оставил амазонок спать почти невинным сном и вышел наружу, на ухоженный дворик с кирпичной стеной, пытаясь выяснить, как далеко мне надо уйти в сторону от дома, чтобы поймать сигнал сотовой сети. Сама квартира Каз была защищена от мобильной связи, чтобы ее местоположение было невозможно определить. Это было хорошо для маскировки, но плохо для связи, поскольку я понятия не имел, насколько в наши дни можно доверять проводным телефонам. Оказалось, что надо пройти пару кварталов, и то прием оставался неуверенный. Однако, учитывая, что парень, которому я звонил, однажды уже использовал мой мобильный (при содействии наших боссов), я не слишком печалился.