Маленькая принцесса. Приключения Сары Кру - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнсис Элиза Ходгстон Бернетт cтр.№ 23

Он действительно прилетел, и даже не один, а в сопровождении приятеля, который, со своей стороны, пригласил на пир родственника. И они втроем угостились на славу и чирикали, и болтали, посматривая время от времени на Сару и Лотти.

Лотти была в таком восторге, что совсем забыла о неблагоприятном впечатлении, которое произвела на нее в первую минуту комната Сары. А когда она сошла со стола и вернулась к действительности, Сара поспешила указать ей на разные достоинства своей комнаты, о существовании которых и сама до сих пор не подозревала.

– Комнатка такая маленькая и так высоко над землей, – сказала она, – что походит на гнездышко на дереве. А покатый потолок такой смешной! Вон у той стены если хорошенько выпрямиться, то, пожалуй, достанешь до него головой. Утром, когда взойдет солнце, я, лежа в постели, могу смотреть прямо на небо и на маленькие розовые облачка, пролетающие над окном. Они совсем близко от меня, и мне кажется, что я могу дотронуться до них. Во время дождя тяжелые капли начинают барабанить по крыше и как будто рассказывают что-то хорошее, а в ясную ночь над самым окном загораются звезды, и я смотрю на них и стараюсь сосчитать, сколько их помещается в окне. В нем помещается так много!.. А посмотри на эту маленькую ржавую решетку перед камином. Если бы ее вычистить и зажечь в камине огонь, как хорошо было бы здесь! Теперь ты сама видишь, какая это хорошенькая комнатка.

Описывая все достоинства своей комнаты, Сара ходила по кругу, держа Лотти за руку. И той начинало казаться, что она сама видит все это. Лотти всегда видела перед собою то, что описывала Сара.

– Вот здесь, – продолжала Сара, – можно постлать толстый мягкий голубой индийский ковер, а в этом углу поставить мягкую кушетку и положить на нее подушки, чтобы было покойно сидеть. Над кушеткой можно повесить этажерку для книг – тогда их будет удобно доставать с кушетки. Перед камином можно положить меховой ковер, а стены оклеить обоями и повесить на них картины. Большие здесь не поместятся, но ведь и маленькие бывают очень красивы. Постель – она будет мягкая – можно покрыть пунцовым шелковым одеялом, вот тут поставить лампу с розовым абажуром, а на середине комнаты – стол с чайным прибором. А воробьи перестанут бояться нас и сделаются такими ручными, что будут клевать крошки с окна и даже проситься в комнату.

– О, Сара! – воскликнула Лотти. – Мне хотелось бы жить здесь!

С трудом удалось Саре уговорить ее идти вниз. Проводив Лотти по лестнице, Сара вернулась на чердак и огляделась кругом. Все, что она описывала Лотти, исчезло. Постель была жесткая, одеяло старое, полинявшее, стены грязные, с обвалившейся штукатуркой, на полу не было ковра, решетка была сломанная и ржавая, а вместо мягкой кушетки стояла старая расшатанная табуретка.

Сара села на нее и закрыла лицо руками. После визита Лотти все здесь стало как будто еще хуже.

«Должно быть, и заключенные, – думала Сара, – также чувствуют свое одиночество сильнее после посещения близких… Это грустная комната. Иногда она кажется мне самым грустным местом в мире».

Она сидела некоторое время задумавшись, как вдруг услыхала недалеко от себя какой-то легкий шорох. Она поглядела в ту сторону, откуда он доносился, и увидела большую крысу, которая сидела на задних лапках и с большим интересом нюхала воздух. Несколько крошек от лепешки Лотти упали на пол, и крыса, почуяв их, вышла из своей норки.

У крысы были седые усы, и она так походила на карлика или гнома, что Сара глядела на нее как зачарованная. Крыса тоже смотрела на нее своими блестящими глазками, как бы спрашивая о чем-то.

«Как тяжело быть крысой! – подумала Сара. – Никто не любит их. Все вскакивают, когда увидят крысу, и кричат: «Ах, отвратительная крыса!» Мне было бы очень неприятно, если бы люди вскакивали, увидав меня, и кричали: «Ах, отвратительная Сара!» – и ставили для меня ловушки, прикидываясь, будто хотят угостить обедом. Быть воробьем несравненно лучше. Но ведь никто не спрашивал крысу, кем она хочет быть – крысой или воробьем».

Сара сидела так тихо, что крыса набралась смелости. Она очень боялась Сары, но, может быть, сердце сказало ей, как и воробью, что у Сары нет когтей. Крыса была очень голодна. У нее под полом остались жена и целая куча детей, и все они сильно голодали в последние дни. Выходя из дому, этот отец семейства слышал отчаянный писк своих детей и теперь, глядя на лежавшие на полу крошки, решил рискнуть и завладеть ими.

– Иди, – сказала Сара, – я не мышеловка. Ты можешь взять эти крошки, бедняжка! Заключенные в Бастилии приручали крыс. Попробую и я приручить тебя.

Крыса, по-видимому, поняла, что Сара не желает ей зла – несмотря на то что она крыса. Она поняла, что человеческое существо, сидящее на красной табуретке, не вскочит, не станет пугать ее диким пронзительным криком и не будет швырять в нее разными тяжелыми вещами. И, убедившись в этом, крыса тихонько подошла к крошкам и принялась есть их. Во время еды она, как и воробьи, изредка взглядывала на Сару, и притом так робко, что девочка была тронута.

Она сидела неподвижно и смотрела на крысу. Одна крошка была очень большая; ее по-настоящему даже нельзя было назвать крошкой. Крыса, по-видимому, очень желала завладеть ею, но не решалась, так как она лежала около самой табуретки.

«Ей, должно быть, хочется отнести этот кусочек домой, своей семье, – думала Сара. – Если я буду сидеть не двигаясь, она, может быть, решится подойти».

Она сидела тихо, сдерживая дыхание. Крыса подошла поближе, съела еще несколько крошек и, остановившись, искоса взглянула на Сару. Потом она бросилась на кусочек лепешки, схватила его и, подбежав к стене, проскользнула в свою норку.

«Я видела, что ей хотелось взять этот кусочек для своих детей, – подумала Сара. – Кажется, мне удастся подружиться с ней».

Через неделю после этого Эрменгарда, которой очень редко удавалось без риска приходить к Саре, постучалась к ней в дверь. Но Сара отворила не сразу. В комнате было сначала очень тихо, и Эрменгарда подумала, что ее подруга заснула. Потом она с удивлением услыхала, как Сара тихонько засмеялась и сказала кому-то:

– Вот тебе! Бери его, Мельхиседек, и неси домой к жене.

Дверь отворилась. Сара выглянула из нее и увидала растерявшуюся от изумления Эрменгарду.

– С кем… с кем ты говорила, Сара? – спросила Эрменгарда.

Сара улыбнулась и пропустила ее в комнату.

– Я скажу тебе, – ответила она, – только в том случае, если ты обещаешь не пугаться и не кричать.

Эрменгарда почувствовала сильное желание закричать сейчас же, но удержалась. Она огляделась кругом – в комнате не было никого. А между тем Сара говорила с кем-то. Уж не привидение ли было здесь?

– Это… это что-нибудь такое… страшное? – робко спросила она.

– Для некоторых – да, – ответила Сара, – сначала я боялась, а теперь не боюсь.