Верни мои крылья! - читать онлайн книгу. Автор: Елена Вернер cтр.№ 34

– Никто ничего не решает, девочка, – вдруг тепло улыбнулся Зевс. – Мы все просто ждем нужного момента.

Осколки по его молчаливому усталому разрешению посыпались на пол, застучав дробно, мелко и сухо. Зеркальный песок, захрустевший под ногами, когда Ника сделала шаг к отцу.

– Видишь? – указал он пальцем, не давая ей приблизиться. И она увидела: среди крошечных зеркал лежали игральные кости. На них выпало три-пять. В это же мгновение дождь переменил вектор. Страшный шум заполонил собой весь мир. Струи захлестали по стеклянной крыше, обтекая куб стеклянного бара пентхауса, и устремлялись вниз, в головокружительный обрыв к земле, уничтожая на ней все живое. И прежде чем осознать, Ника с криком уже падала сквозь этажи.

Падение. Все стороны света смешались в мрачную карусель. Она летела со сложенными крыльями, скомканная и кувыркающаяся, и только у самой земли расправила их, чтобы замедлиться. Ее ноги коснулись тверди – того немногого, что осталось.

Вокруг разносились вопли отчаяния и ужаса, жалобный плач потерянных детей. Беспокойно мычали коровы, блеяли овцы, целыми стадами захлебываясь водой, которая все прибывала и прибывала. Моря уже вышли из берегов и затопили долины, луга, седловины холмов и перешейки, и над оливковыми рощами резвились косатки и иглозубые акулы с дохлыми глазами, а улочки еще вчера процветающей, многоязыкой, согретой послеобеденным зноем островной Атлантиды стали лабиринтом для скатов и желейных медуз, плоских камбал, крутолобых золотистых дорад. Потоп погубил виноградники, деревушки, вал воды смывал высокие утесы, и портовые города с грохотом обрушились в мокрую океанскую пасть, погребая под собой мирных горожан.

Ника носилась меж обезумевших людей, но никого не могла спасти. Ее не слышали, не видели, не замечали. Она была бестелесна, как тень, и так же беспомощна. Слишком долго она позволяла себе быть равнодушной и беспечной, слишком долго и без колебаний возвещала несправедливые победы и довольствовалась негой Олимпа. До того как пару веков назад на Олимпе вдруг начался дождь вверх и ее охватила беспричинная тоска от непогоды, до той минуты, пока она не увидела в тысяче этажей под собой город сквозь всполохи молний, пока Трою не обрекли на войну шутя – человечество было ей безразлично. Чуждо. А теперь смертные ее уже не помнили. Не к ней взывали они в молитвах. Разевая рты, размазывая грязь по щекам и ползая на коленях по крытым соломой крышам жалких лачуг, где они еще чаяли уцелеть, люди простирали руки и молили о помощи Зевса, Геру, Деметру и заступницу Афину. Ника знала – никто из ее семьи не придет им на помощь. Богам нет до них дела, как и ей не было когда-то.

Мимо проплывали обломки кораблей, их ростральные фигуры с черными лицами, корыта и скамьи, домашний скарб тех, кому он уже никогда не понадобится, – и сами люди. Вне себя от горя и раскаяния, Ника схватила первых подвернувшихся под руку живых, мужчину и женщину, и вознеслась с ними домой, желая больше никогда не видеть этот несчастный разоренный мир.

В пустынном холле поджидала самая страшная из богинь, Геката. Даже Ника побаивалась ее. Связанная лишь отдаленным родством, Геката была намного древнее, ведала колдовством, ядами, смертью, ее часто можно было повстречать безлунной ночью на перекрестке в окружении призрачных стигийских псов, а остальное время она проводила в подземельях царства мертвых, заросших асфоделем и аконитом, и на Олимп не поднималась.

Опасаясь за участь спасенных ею людей, Ника заслонила их крыльями. Но Геката только покачала головой:

– Не стоило тебе такое творить. Мне-то до них никакого дела, но и тебе не должно. Зевс будет в ярости.

Не дожидаясь Никиного ответа, богиня тронула сухими пальцами амулет в виде песьей головы с оскаленной пастью, что на кожаной траурной ленточке висел у впадины ее горла, и пропала.

Ника велела смертным ждать на кожаном диване в стерильном холле, а сама ворвалась в бар. Кажется, все божества Олимпа собрались здесь, бурля от любопытного оживления, и на секунду ей почудилось, что мировой потоп тому причина. Но нет, в углу ссорились Зевс и Деметра, а остальные жадно внимали.

– Операция по спасению мира завершена? – шагнул к ней Гермес. – Ты как раз вовремя.

– Что происходит?

– О, происходит форменное безобразие.

И Гермес, щурясь от удовольствия, пересказал последние сплетни. Оказывается, владелец царства мертвых, Аид уже давно вожделел Персифону, дочь Деметры, и воспользовался суматохой, чтобы унести ее в подземные владения и сделать своей женой. Безутешная и оскорбленная, Деметра требует сатисфакции – и возвращения дочери.

– Но жизнь трудна и несправедлива, – заключил Гермес, хмыкнув напоследок. Судя по всему, Зевс считал так же: Деметра отошла к прозрачной стене, сжимая кулаки, и воззрилась на далекую землю внизу. Даже ее косы, уложенные вокруг головы тяжелым пшеничным колосом, источали несогласие и гнев. Теперь Ника поняла причину присутствия Гекаты здесь, наверху: она посланник Аида и его мрачного царства. Разительно отличаясь от лощеных олимпийцев, Геката бесшумно прошла в самый темный угол бара, подметая пол обмахрившимся грязноватым подолом широкой черной юбки.

– Привести сюда спасенных моей благородной дочерью! – громогласно приказал Зевс, потеряв всякий интерес к Деметре и поглядывая теперь на Нику. Та, нахмурившись, глядела, как Гермес вводит в стеклянный зал смертных, вознесенных ею на Олимп. Люди еще не обсохли, с волос женщины падали капли, а босые ноги мужчины с отставленными в стороны мизинцами пятнали пол грязными следами. «Красноватая глина погибшего Средиземноморья, где ты теперь», – подумалось Нике с горечью. Мужчина держался с достоинством, а женщина всхлипывала и дрожала всем телом. Кажется, друг с другом они были не знакомы. Зевс в мгновение ока очутился возле смертной женщины и, взяв ее ладони в свои, коварно согрел дыханием. Когда Никин взгляд, с досадой описав неловкую параболу, вернулся к этой паре, волосы женщины были сухи, как щепа для растопки, а щеки раскраснелись от жара. Зевс нехотя отступил, нимало не печалясь, что ревнивица Гера, должно быть, уже подписала приговор смертной простушке.

– Пирра и Девкалион, смертные! Вы спасены крылатой Победой, – объявил он с известной слабостью к торжественности. – Сейчас с материков и островов схлынет вода, и вы станете родителями нового века человечества. Чтите же меня как своего бога и господина. Я повелеваю…

– Ну уж дудки, – Деметра рассерженно перебила громовержца и направилась к нему через весь бар. Олимпийцы затаили дыхание, предвкушая новую сцену. – Ты можешь окончить потоп, воля твоя, братец. Но я не позволю весне ступить на нивы, а теплу согреть и высушить жидкую почву, не дам соку течь по стеблям. Пока моя дочь не вернется домой от Аида, не бывать и жизни на земле! Только зима. Дай мне знать, если передумаешь.

С высоко поднятой головой она покинула бар. Дождь, повинуясь воле Зевса, только что перестал, но, послушные словам богини, потоки воды с той стороны стеклянных стен заледенели, а по стенам и потолку стала шириться с тихим треском паутина узорчатой изморози. В баре ощутимо похолодало.