Серебряный орел - читать онлайн книгу. Автор: Бен Кейн cтр.№ 20

Чувствуя, как из глаз льются обжигающие слезы, Ромул шел вперед, готовый убивать. Его отделяло от Вахрама лишь шесть шагов. Два удара сердца.

Тарквиний молча наблюдал за происходящим. Ромулу предстояло самому решить свою судьбу. И Бренну тоже. А ему вмешиваться не следовало. Ромул мог вернуться в Рим, но мог и не вернуться. Не исключено, что Митра, как и многие боги, был непостоянен в своих симпатиях. Возможно, всем нам предстоит умереть до исхода ночи, думал Тарквиний.

Но Вахрам даже не поднял свой окровавленный меч, чтобы защититься.

Спокойствие коренастого примпила подействовало на Ромула, и ему удалось сдержаться. Происшествие в храме Митры лишний раз напомнило юноше о том, что первая, естественная реакция не всегда бывает лучшей. Убив сейчас Вахрама, они разом сожгли бы все мосты. К тому же это означало верную смерть. Но был и другой вариант: уйти отсюда. Если это удастся сделать, то за Феликса можно будет отомстить — позже. Почему-то Ромул был совершенно уверен в этом. Он поспешно протянул руку, чтобы остановить Бренна. К счастью, галл сразу послушался его.

Это не то сражение, в котором не сможет победить никто, кроме меня, думал Бренн; пророчество гаруспика накрепко врезалось ему в память. А когда оно начнется, я сразу пойму.

Тарквиний, задержавший было дыхание, с облегчением выдохнул. Благодарю тебя, Митра!

— Головы у вас еще работают, — прорычал Вахрам. — Снаружи ждут двадцать лучников.

Ромул нахмурился. Парфяне обманули их всех. Даже Тарквиния.

— Стоит кому-нибудь из нас подать голос, и всех вас сразу перебьют, — добавил парфянин.

Ромул убрал оружие в ножны; Бренн медленно последовал его примеру. А Ромул взглянул на статую Митры и дал в душе клятву. Если боги позволят, наступит и мой день, думал молодой воин. Я отомщу ему за Феликса, а Гемеллу — за своих родных.

— Возвращайтесь в казармы, — рявкнул Вахрам. — И радуйтесь, что вас не повесят на крестах.

Ромул стиснул кулаки, но не пошевелился.

«О великий Беленус, — молился в это время Бренн. — Возьми Феликса прямо в рай. Там я встречусь с ним».

Но Вахрам еще не все сказал. Он ткнул коротким пальцем в Тарквиния.

— Если Пакор умрет, ты умрешь вместе с ним. — Глаза примпила злобно сверкнули. — И твои дружки тоже.

Тарквиний побледнел. Вахрам повторил, естественно, не зная того, угрозу Пакора. Но видение, в котором Ромул приплывал на корабле в Остию, придавало гаруспику силы. Возможно, ему самому и не доведется вернуться в Рим, но его ученик вполне мог попасть туда. Как именно это случится, Тарквиний пока что не знал. Ему оставалось лишь полагаться на Митру.

А у Ромула екнуло сердце. Гаруспик сказал, что надежды на выздоровление Пакора были призрачными. И как туман рассеивается под лучами восходящего солнца, забрезживший просвет, в котором открывался путь в Рим, снова исчез. Ну на что им оставалось надеяться?

Бренн молча взял его за руку и отвел от трупа Феликса, но в дверях Ромул все же остановился и оглянулся.

Положись на Митру, одними губами произнес гаруспик и чуть заметно кивнул в сторону стоявшей на алтаре статуэтки. Он укажет тебе путь.

Митра… — потерянно думал Ромул. Теперь ему мог помочь только бог.

Рим, зима 53/52 г. до н. э.

На последних ступенях лестницы, которая вела к громадному храмовому комплексу, расположенному на вершине Капитолийского холма, Фабиола почувствовала, как участился ее пульс. Она уже много месяцев не молилась здесь и чувствовала, что ей этого остро не хватало. Волнение заставило ее опередить Доцилозу и телохранителей, но теперь к волнению примешалась тревога: что могло ей здесь открыться? Возможно, вообще ничего.

Какой-то прохожий окинул ее оценивающим взглядом, восхищенно присвистнул, и мысли Фабиолы вернулись к земным проблемам.

Прежде всего заговорил здравый смысл, и Фабиола замедлила шаг. Для женщины ходить по Риму в одиночку — по любой его части — не самый разумный поступок. А для нее — в особенности. Угроза Сцеволы была не пустыми словами — уже через день после инцидента с беглецом на ее полях убили двух рабов. Свидетелей не нашлось, но под подозрение прежде всего попали фугитиварии. Опасность заставила Фабиолу поторопиться с отъездом. Впрочем, она успела нанять дюжину гладиаторов из местной лудус. Шестеро под началом Корбуло должны были охранять виллу, а остальных, вместе с тремя телохранителями, она взяла с собой в Рим. Но это не означало, что от опасности удалось избавиться. А она, как беспечный ребенок, взяла и убежала от своих защитников.

Фабиола уже обратила внимание на то, как посматривали на нее несколько слонявшихся без видимого дела сомнительных типов. Ни один не походил на Сцеволу, но страх все же пробудился, в животе противно холодело. Ей вовсе не хотелось быть замешанной в каком-нибудь дурацком происшествии. Решив не давать воли нервам, Фабиола повернулась и отправилась назад. К тому же возлагать столько надежд на таинственного прорицателя, которого еще надо обнаружить, было неразумно. Да и его пророчество Гемеллу вполне могло оказаться всего лишь совпадением. А она за время плавания на север вбила себе в голову, что тот незнакомец, которому предстояло постучаться в двери Гемелла, обязательно окажется Ромулом.

Вскоре Фабиола нашла своих спутников. Доцилоза раскраснелась не только оттого, что ей пришлось почти бежать вверх по крутой дороге, но и от недовольства опрометчивым поведением хозяйки. Отлично понимая, что на Фабиолу никакие ее увещевания не подействуют, она яростно бранила охранников за то, что те ползут как улитки. Никто из девятерых мускулистых мужчин не смел ей возразить; все безропотно выслушивали брань, понуро переминаясь с ноги на ногу. Даже новички успели усвоить, что с Доцилозой спорить не стоит. Успокоенная Фабиола опять устремилась к своей цели, нисколько не сомневаясь, что Доцилоза надежно прикроет ей спину.

Над открывшейся перед Фабиолой просторной площадью возвышалась огромная мраморная статуя обнаженного Юпитера; его бородатый лик был красен, как и полагается победителю. В дни триумфов вокруг изваяния сооружали высокий деревянный помост и обмазывали все тело бога кровью жертвенного быка. Но сегодня величественная фигура, за исключением ярко-красного лика, имела более естественную, почти белую окраску. Место для статуи — над обрывом Капитолийского холма — выбрали далеко неслучайно. Властный взгляд Юпитера был обращен вниз, туда, где раскинулась основная часть города. На открытых местах, например на Римском или Бычьем форуме, любой мог поднять голову и укрепить душу лицезрением Юпитера Оптимуса Максимуса Всевидящего — государственного бога Республики.

Сильное впечатление производил и стоявший позади изваяния огромный храм с золоченой крышей и треугольным фронтоном, украшенным лепным рельефом. Портик из двенадцати покрытых росписью колонн, в десять человеческих ростов высотой каждая, расположенных в два ряда, поддерживал фронтон. Внутри храм делился на три святилища-целлы, каждое из которых было посвящено своему божеству: Юпитеру, Минерве и Юноне. Конечно, святилище Юпитера помещалось посередине.