Серебряный орел - читать онлайн книгу. Автор: Бен Кейн cтр.№ 109

Пираты вели исключительно уединенный образ жизни, а из этого следовало, что питались они по большей части рыбой, которую сами ловили на удочки. Однообразное меню чрезвычайно удручало, и на стоянках Ромул пользовался любой возможностью, чтобы отправиться с луком на охоту. Частенько ему удавалось добыть маленькую пустынную антилопу. Товарищи хвалили его охотничье умение. А вот расположения Ахмеда им с Тарквинием никак не удавалось добиться. С того самого дня, как они попали на пиратский корабль, и по сию пору между новичками и командиром так и не возникло доверия, но все же они были полезны друг другу. У Тарквиния имелся перипл, древняя карта, которой Ахмед руководствовался в своем плавании, а Ромул в бою стоил троих. Тем временем пираты продвигались все дальше на запад, и друзья приближались к Египту.

За время плавания они встретили много кораблей, которые в основном двигались на запад и далее на север, к находившимся там крупным городам. Чаще всего корабли были большими, с многочисленными, хорошо вооруженными командами. От таких нубиец держался подальше — незачем испытывать судьбу и рисковать потерей людей, которых у него поубавилось и без боев. Тем более что время от времени попадались суденышки поменьше, которые пираты захватывали и грабили без особого труда.

Тактика пиратов была проста. При виде предполагаемой добычи они подходили к ней как можно ближе. Часть команды пряталась, а другая для отвода глаз возилась на палубе со старыми рыбацкими сетями, которые лежали там как раз для этой цели. Ахмед полагался на то, что его дау с треугольным парусом и высокими, почти одинаковыми носом и кормой ничем не отличается от других таких же судов, плававших вдоль берегов Аравии и Персии. Конечно, любой мореплаватель знал, что пиратов в этих водах почти столько же, сколько и рыбаков, и хитрость редко удавалась. Их жертвы меняли курс и старались побыстрее удалиться от незнакомого корабля.

Если Ахмед видел, что уловка разгадана, он давал команду разобрать специально приготовленные на этот случай весла. Имея по десять гребцов на каждом борту, дау обычно вскоре догоняла менее быстроходные купеческие корабли. Начиналось короткое, но кровопролитное сражение, из которого пираты всегда выходили победителями. Пленных не брали — если только капитан не решал пополнить свою команду, — но и на свободу никого не отпускали. Ромул и Тарквиний участвовали в абордажах — иного выхода у них не было, — однако убивать побежденных предоставляли остальным пиратам. Их сдержанность до сих пор оставалась незамеченной — благодаря кровожадности сотоварищей.

За год с лишним они захватили больше дюжины кораблей. Трюм был забит добычей — и это при том, что пираты брали только самые компактные и самые ценные товары — прежде всего индиго, черепаху и специи. Так что сейчас под палубным настилом хранилось просто невероятное богатство. Кроме того, они захватили много рабынь, которых Ахмед приказал оставить в живых. Во время долгого плавания стоило поддержать дух моряков. Ромул с трудом переносил постоянно доносившийся из трюма женский плач, но ничем не мог помочь несчастным.

С каждым днем нубиец все сильнее нервничал. Этого, впрочем, следовало ожидать. Такое далекое плавание было рискованной затеей, но риск окупился по-царски. Успех пришел к ним благодаря решимости капитана и карте Тарквиния. И конечно, благосклонности богов к дау и ее команде. Ахмед, как и большинство пиратов, полагал, что везение не может длиться вечно. И все чаще заговаривал о возвращении домой, в Индию.

Такое развитие событий не устраивало Ромула и Тарквиния. Египет был рядом, но все же слишком далеко.

И чем дальше, тем сильнее они тревожились. Мелкие корабли попадались все реже и реже. Уже три недели у пиратов не было добычи.

Не на шутку разозлившись, командир пиратов решил напасть на большую двухмачтовую дау с латинскими парусами — точь-в-точь такой корабль, как и у пиратов. Но команда у купца состояла из суровых опытных египтян, которые сражались как одержимые, так что пираты не только ушли с пустыми руками, но и потеряли четверых убитыми. Еще несколько человек были ранены. Тарквиний чудом не лишился глаза, когда стрела противника задела его левую скулу и, изменив направление, упала в море. Гаруспик лишь махнул рукой, смеясь, но Ромул увидел в случившемся знак того, что его друг так же смертен, как и все остальные. Понесенные потери лишили Ахмеда возможности напасть на какое бы то ни было судно.

Не улучшила настроения командира и обнаруженная на следующий день небольшая течь в трюме, из-за которой погибла часть олибанума. Этот случай и оказался той последней соломинкой, которая сломала спину верблюду.

— Боги гневаются! — сказал Ахмед, расхаживая по палубе, словно запертый в клетку зверь. — К счастью, проклятый ветер скоро изменится. Пора плыть обратно в Индию.

Вся команда обрадовалась. Пираты очень давно покинули свою базу и успели стосковаться по дому. Лишь Ромула и Тарквиния встревожило решение командира, но все их попытки уговорить нубийца продолжать путь к египетскому берегу ни к чему не привели.

Они уже начали готовиться к бегству с дау, когда Митра вновь улыбнулся им. Зайдя, чтобы пополнить припасы, в крошечное селение, где не было иного богатства, кроме мух, нубиец услышал заинтриговавшую его новость. Оказалось, что на противоположном берегу Эритрейского моря находились города Адулис и Птолемеос, основные центры торговли слоновой костью. Именно оттуда египтяне отправлялись охотиться на слонов и других диких зверей. И в Ахмеде вновь пробудилась жадность. До начала юго-западного муссона оставалось еще немного времени, за которое можно было увеличить награбленное богатство.

Он отдал приказ, и дау повернулась, подставив парус восточному ветру. Через день корабль миновал узкий пролив, отделявший Аравию от Африки. Наступил прохладный вечер, и Ромул в закатном свете впервые увидел эфиопское побережье.

Никогда еще он не чувствовал себя таким счастливым.

Тарквиний же, хотя и радовался за Ромула, испытывал смешанные чувства. Возможность попасть на африканский берег вскоре могла стать действительностью. На гаруспика нахлынули воспоминания, но он не позволил себе повторить то название, которое Олиний дал Египту много лет тому назад. Название, которое постоянно тревожило его мысли.

Мать ужасов.

Тарквинию становилось не по себе. Пророчество Олиния, похоже, сбывалось через два с лишним десятилетия после того, как было провозглашено. И гаруспик ничего не стал говорить Ромулу.

* * *

Воды близ южного побережья Аравии были спокойными, и Ахмед пренебрег правилом каждый вечер менять тяжелый дневной парус на более легкий ночной. Тот вечер ничем не отличался от нескольких предыдущих; дау почти беззвучно разрезала воду, и бурун около ее носа слабо светился. Зрелище неизменно восхищало и даже страшило Ромула, и он никогда не уставал любоваться им. Даже Тарквиний не знал объяснения этому явлению, и молодой солдат решил, что перед ним — чудо богов.

Мириады звезд сияли в небе; они так хорошо освещали море, что рулевые не испытывали никаких трудностей. Ромул лежал на палубе, укрывшись грубым одеялом, и никак не мог заснуть. Он в тысячный, наверное, раз пытался угадать, кто же мог убить всадника Руфа Целия возле дверей Лупанария — ведь именно из-за его смерти им с Бренном пришлось бежать. Многократно продумав все события той ночи, Ромул твердо уверился, что убийство Целия не было делом его рук. Он тяжело вздохнул. Имелся ли хоть какой-нибудь, пусть самый крохотный, шанс обнаружить настоящего преступника? Ромул продолжал сокрушаться из-за того, что истину никогда не удастся установить, но не падал духом. Положение, в каком он находился сейчас, было лучше, чем когда-либо. После пяти долгих лет, проведенных на войне и в плену, он наконец-то приближался к стране, поддерживавшей постоянную связь с Римом. Еще сравнительно недавно он не смел и надеяться на такое, а теперь в душе ликовал. Я — свободный человек, вновь и вновь говорил он себе. Я больше не раб. И никто, кроме Гемелла или Мемора, не сможет утверждать, что это не так. Если будет на то воля Митры, татуировка на руке обезопасит его от людей, подобных Новию.