Великая война не окончена. Итоги Первой мировой - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 35

Сейчас это, наверное, покажется удивительным, но в начале XX века в России больше всего интересовались не Америкой, не Европой и не Японией, а Африкой. Российское просвещенное общество горячо обсуждало ситуацию на юге Африки, и не просто обсуждало, а принимало происходящее там близко к сердцу. Русские люди готовы были помочь африканцам всем, чем возможно, даже жизнь за них отдать. Русские добровольцы участвовали в Англо-бурской войне на стороне буров, белых африканцев голландского происхождения, – это потомки первых колонистов, давно обосновавшихся на юге континента.

Буры проиграли эту войну, зато пользовались всеобщей симпатией. Вообще говоря, не очень справедливо. Англичане лучше относились к темнокожему населению и не были поклонниками апартеида, установленного бурами.

Буры называли себя коренными жителями Южной Африки и говорили, что черные пришли в Южную Африку позже них – с севера. Поэтому африканцами буры называли себя. «Африканер» по-голландски и значит «африканец». А черных именовали «банту», «черные», «туземцы».

Буры говорили:

– Это наша земля, мы будем сражаться за нее до конца и отсюда не уйдем.

Делегация африканцев прибыла в Версаль, где в ходе мирных переговоров шло переустройство государственных границ, менялись старые и создавались новые. Но африканцев даже не пожелали выслушать.

Буры симпатизировали немцам и ненавидели англичан. В конце концов они взяли власть на юге Африки и реализовали концепцию «раздельного развития» белых, черных, индийцев и «цветных» (смешанного происхождения). Конституция Южно-Африканской Республики исключала черных из управления страной и избирательного процесса.

«Апартеид» – «разобщение» на языке африкаанс – стал политикой страны. Все белые, вне зависимости от своих взглядов, были облагодетельствованы апартеидом. Все черные африканцы (74 процента населения) были лишены политических прав и права селиться в районах для белых. Черным по специальным пропускам разрешалось работать в городах, но жить они должны были в своих гетто.

В те времена апартеид пользовался всеобщим презрением. Сейчас, возможно, многие отнеслись бы к белым властителям ЮАР с большим сочувствием. Лозунги «Россия для русских! Москва для москвичей!» и есть апартеид. Людей с другим цветом кожи, выходцев с юга либо вовсе не хотят видеть рядом с собой, в городах, потому не хотят отменять режим прописки или регистрации, либо готовы терпеть их в роли временной рабсилы, которая, отработав свой срок, возвращается восвояси.

Режим апартеида на юге Африки рухнул. Ненависть, им воспитанная, осталась. В результате белые уезжают. Они говорят: мы любим эту страну, но не можем в ней жить, мы устали бояться. Когда люди собираются, то говорят только о том, кого ограбили, изнасиловали, убили. Полиция не в силах обеспечить безопасность горожан. Преступниками становятся черные, которые из-за апартеида не получили образования и не могут найти работы. Южная Африка – красивая страна, люди уезжают со слезами. Надеются вернуться, хотя это вряд ли возможно. Покойный президент ЮАР Нельсон Мандела называл бегущих трусами, зло говорил, что страна обойдется и без них. Наверное, это так.

В Первую мировую не только Англия призвала под свои знамена африканцев, но и Франция. Она мобилизовала арабов и африканцев – 450 тысяч. Тогда проснулся африканский национализм. Темнокожие солдаты возмущались: нас отправили на чужую войну, а белые укрываются за нашими спинами. Десятилетия прошли в борьбе за обретение независимости. Она увенчалась успехом.

Ныне мир равнодушен к Африке, которую разбудила Первая мировая.

А ведь стоит один раз посетить Черный континент, и ты не можешь его забыть. Африка – это наркотик. Он проникает в кровь, излечиться от него невозможно. Африка – это агония и экстаз. Красота и дьявольщина. Жизнь и смерть. В Африке нет ничего тривиального, ничего ординарного. Африка – мир крайностей.

В Африке можно увидеть все. В Сьерра-Леоне едят людей. В Руанде убивают друг друга деревянными копьями. В Лесото, Заире, в Конго-Браззавиле сожгли и разграбили собственные столицы. Хрупкая африканская культура легко разрушается, и людей охватывает настоящее сумасшествие.

Войны идут по всей Африке. Население растет, а уровень жизни падает. Голод, геноцид – Африка выглядит хуже, чем при белых колонизаторах. СПИД распространяется в Африке со скоростью степного пожара. Есть районы, где половина беременных женщин заражены смертоносным вирусом.

Почему Юго-Восточная Азия стала примером экономического успеха, а Африка так и осталась голодной и нищей, живущей за счет финансовой помощи Запада? Почему в Юго-Восточной Азии создаются современные телекоммуникационные системы, а в Африке по-прежнему нельзя позвонить соседу домой? Почему руководители стран Азии сражаются за отмену торговых барьеров, а африканские лидеры перерезают горло соседям за то, что те принадлежат к другому племени?

Такие африканские страны, как Уганда, в момент получения независимости в начале 60-х годов XX столетия стояли на пороге экономического подъема, по уровню жизни опережали некоторые азиатские государства. Но африканские правители довели эти благополучные страны до катастрофы. Статистика: больше всего детей в возрасте до пяти лет умирает в Африке. Здесь больше всего болеют инфекционными заболеваниями, здесь меньше всего людей доживает до пятидесяти и меньше всего учится. Часть мирового рынка, которая приходится на долю африканских стран, упала вдвое с 70-х годов XX века.

Малайзия и Сингапур тоже были колониями, но это не помешало им добиться успеха. Что толку вспоминать колониальное прошлое Африки?.. Не хватает ресурсов? В Сингапуре вообще ничего нет.

Есть более простые объяснения неудач. Китай очень сильно поражен коррупцией, но за Африкой ему не угнаться. В Азии любят рассказывать такой анекдот. Африканец и азиат когда-то учились вместе. Через много лет африканец приезжает в гости к азиату. Видит прекрасный дом, «мерседес», плавательный бассейн и слуг. Удивляется:

– Как тебе это удалось?

Азиат подводит африканца к окну и говорит:

– Видишь эту дорогу?

Тот видит прекрасную современную дорогу. Азиат скромно говорит:

– Десять процентов ассигнований мои.

Через год азиат навещает африканца. Видит огромное поместье, дюжину «мерседесов», армию слуг.

– Как тебе все это удалось?

Африканец подводит азиата к окну:

– Видишь дорогу?

Азиат изумленно говорит:

– Но здесь нет никакой дороги!

– Верно, – говорит африканец, – все сто процентов мои…

Африканцы, объясняя свои неудачи, жалуются на наследство колониализма, апартеид и холодную войну. Африканцы считают, что белые у них в неоплатном долгу, и ждут, что долг им вернут. Это старое чувство зависимости от белых никуда не ушло. Африканцы требуют помощи. Они рассматривают эти деньги как своего рода репарации за преступления прошлого. Но не хотят смотреть в глаза реальности. Все неуспехи и конфликты на континенте – это творение их собственных рук. Африке не хватает честности и открытости в деятельности властей.