Сердце напрокат - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 51

– «Скорая» подождет, – резко произнес политик, выполняя мою просьбу. – Мне нужно с вами поговорить.

– Слушайте, еще одного разговора я могу просто не пережить, – попыталась пошутить я. Но Белоцерковский не был настроен шутить.

– Как вы здесь оказались? – спросила я, оглядывая мужчину, одетого в расстегнутое пальто, дорогой костюм и белую рубашку с галстуком от Сальваторе Феррагамо.

– Заметил вашу машину возле барака, – пояснил Белоцерковский. – Наши окна выходят на ту сторону. Столько лет боремся за то, чтобы расселить этот клоповник… И мне стало интересно, к кому это вы могли приехать? Я подумал, что единственная нить, которая могла привести вас в этот шалман, – Петрищев, убийца моей дочери. Я ждал вас, чтобы поговорить и выяснить, с чего это вы заинтересовались смертью Вероники. И тут увидел…

– Ага! – сообразила я. – Вы увидели, как я выхожу и сажусь в машину. А потом вот этот господин дал мне по черепу… Позвольте полюбопытствовать, почему вы не позвонили в полицию?

Вадим Сергеевич молчал. Я протянула правую руку и подняла бутылку с коньяком. Та выкатилась из руки Вольского на ковер и даже не разбилась. Сил на то, чтобы вытащить пробку, у меня не было. Поэтому я протянула бутылку политику. Тот заботливо дал мне глотнуть и даже вытер мои губы салфеткой.

– Вы подозревали Вольского, – сообразила я, – подозревали еще тогда! Но следствие не смогло ничего доказать, улики против Петрищева были весомыми. И вот вы видите, что Вольский куда-то тащит мое безжизненное тело. Сложив два и два, вы понимаете – я что-то раскопала. И у вас появился шанс выяснить правду о смерти вашей дочери. Вы следили за Вольским, проникли в дом, слышали весь наш разговор. И застрелили убийцу Вероники.

– Я должен был это сделать, – ровным голосом сказал Вадим Сергеевич. – Должен был это сделать сам, своими руками. Теперь я снова смогу спать по ночам.

– Ну, суд вас, скорее всего, оправдает, – задумчиво протянула я. После того как Белоцерковский наложил мне на руку жгут, в голове просветлело.

– Позвольте, какой еще суд, Евгения? – поморщился политик. – Никакого суда не будет.

– Простите, но вы только что застрелили человека, – не веря своим ушам, едва выговорила я. – Каким бы подонком он ни был, ответить за это вам придется. Ну, думаю, найти хорошего адвоката для вас не проблема. Отделаетесь условным сроком…

– Я не могу этого допустить, – пождал губы Белоцерковский. – Это поставит крест на моей политической карьере.

– А-а! – протянула я. – Ну, тогда вам придется меня добить. Вы как, справитесь?

– Ну зачем вы так, Евгения! – укоризненно покачал головой политик. – Есть более простое решение.

Вадим Сергеевич подошел к трупу, достал из кармана белоснежный носовой платок, аккуратно вытер пистолет – это был «Зиг-Зауэр» старой модификации – и вложил его в руку покойника, сжав пальцы на рукояти.

– Вот так будет правильно, – удовлетворенно кивнул Белоцерковский.

– А как же я? Вы не сможете сделать вид, что меня здесь не было – на полу лужа моей крови, и никакая уборка не уничтожит следы, – хмыкнула я.

– А вы, Евгения, главный свидетель. Вы скажете, что этот человек похитил вас и собирался убить. Но потом признался вам в убийстве Вероники и затем на ваших глазах застрелился. Все знают, что Вольский воевал в «горячих точках». Он был непредсказуемым человеком. Одни его прыжки с парашютом и остальной экстрим чего стоят… В общем, с головой у него было точно не в порядке… А тут чувство вины за содеянное преступление его доконало. Вы не волнуйтесь, этот ствол нигде не числится…

Я во все глаза смотрела на политика. Все-таки правда, что политики принадлежат к несколько другому биологическому виду – не к тому, что все остальное человечество…

Я уже открыла рот… Я собиралась сказать Вадиму Сергеевичу многое. К примеру, что даже поверхностный осмотр места преступления скажет профессионалу гораздо больше, чем кажется непосвященному. Что баллистическая экспертиза в два счета установит – выстрел сделан под другим углом, чем при самоубийстве. С отпечатками пальцев на оружии тоже все не так просто…

– Пожалуйста! Ради Вероники… – вдруг тихо произнес Белоцерковский, и я медленно кивнула. Да гори оно все синим пламенем! Пусть следствие устанавливает, что тут случилось. Докопаются до правды – так тому и быть. А нет – значит, на свете есть справедливость… пусть не такая, как нам хотелось бы.

В общем, я дала политику несколько советов, как сделать инсценировку более правдоподобной. Потом велела ему ехать домой, сложить всю одежду, что была на нем сегодня, в мешок для мусора и сжечь в лесополосе.

– В общем, так. После признания Вольского я потеряла сознание от потери крови и момент самоубийства, уж извините, пропустила, – сердито сказала я политику. – А теперь – чтобы вас здесь не было. Даю вам пять минут, чтобы убраться.

Он вышел, не прощаясь. Я выждала ровно пять минут, а потом позвонила в полицию и «Скорую».

В больнице я провела всего пару дней. Мне перелили полтора литра донорской крови, зашили рану на руке, накачали антибиотиками и отпустили восвояси.

Еще пару дней я просто валялась дома, много спала, восстанавливая силы, и наслаждалась кулинарными талантами тетушки. А вечером пятого дня позвонил Новицкий.

– Евгения Максимовна? – послышался в трубке голос олигарха. – Вы не могли бы приехать к нам? Кстати, как вы себя чувствуете? Может быть, прислать за вами машину с водителем?

– Присылайте! – усмехнулась я. Приятно, когда о тебе заботятся. Тем более это случается так редко – это беда всех деловых женщин… Вообще-то я могла бы и сама прекрасно доехать, но неохота было крутить баранку по морозу. Пусть Новицкий немного похлопочет обо мне…

Я решила не заморачиваться с внешним видом. В конце концов, я ведь не актриса, которая отправляется на бенефис. Поэтому я ограничилась минимумом косметики, надела свой любимый брючный костюм и слегка уложила волосы. Ну вот, теперь я уже не выглядела как иллюстрация к картине «Приход весны в больницу». Можно было и на люди выйти.

За мной приехал тот самый водила, который вез меня в дом олигарха в самый первый день этого запутанного дела. На этот раз он вышел и открыл для меня дверцу. Я усмехнулась – не иначе, получил инструкции от хозяина. Что ж, мой статус резко повысился – сегодня я гость.

Мы быстро домчали до загородного дома Новицких. Я поднялась по ступенькам и вошла в знакомую дверь.

К этому времени я уже знала основные новости – Скрынник держал меня в курсе. К примеру, я знала, что Андрей Станиславович прилетел в Тарасов спустя полтора часа после телефонного звонка Скрынника. Учитывая, какие в Москве пробки, это был рекорд. Знала, что Марина провела эти дни в больнице под капельницей, так же как и я. И что вчера ее выписали. Знала, что Стас рвался меня навестить, но при известии, что мальчик собирается в больницу, вся семья в полном составе дружно заорала: «Не-е-ет!!!», и мы ограничились тем, что мило поболтали по телефону.