Спасти дракона - читать онлайн книгу. Автор: Илона Волынская, Кирилл Кащеев cтр.№ 14

– Тварь з Мертвого лесу споймали, тетка Горпына! – откликнулся Панас. Хотел гордо, но получилось как у мальчишки, притащившего на родительскую кухню дохлого крысюка.

На Ирку упала тень. Девчонка с трудом подняла голову, увидела над собой румяное лицо и яркие блестящие глаза, застонала и дернулась, в очередной раз пытаясь порвать веревку и только обдирая до крови запястья.

– Оце тварь з Мертвого лесу? – строго осведомилась тетка Горпына и, смачно плюнув на край своего фартука, принялась оттирать Ирке лицо. – А якщо кровь змыть та пылюку стряхнуть, начебто дивчина як дивчина, – оглядывая очищенный участок Иркиной физиономии, объявила она.

– Та мы ж ее возле Мертвого лесу заарканили! – возмутился Панас.

– Справди? Ты дывы, а я десь там ягоды збырала! Мабуть, свезло мэни, а то б теж споймалы!

Среди толпящихся вокруг сельчан послышались редкие смешки.

– Тетка Горпына, вы шо ж, нам не верите? – краснея от обиды, выкрикнул парень.

– Та якось так… – Горпына склонила голову к одному плечу, к другому, разглядывая Ирку, как придирчивый критик – картину. – Тварюки Прикованного якось меньше на дивчат з нашего села смахивали! У них там ще копыта, лапы, ро́ги…

– Булы, тетка Горпына! Все було! – радостно вскричал Панас.

– Ро́ги?

– Та не ро́ги, а крыла! Крыла у нее булы, черные, отакенные! – Панас широко развел руки. – Та ще клыки, ось, бачите, як мэнэ вкусыла! – он сунул под нос тетке свой кулак.

Горпына критически оглядела кулак, потом неторопливо обошла вокруг столба, к которому была прикручена Ирка, заглянула ей за спину:

– Ну и де? Чи вы ей ци крыла повидкручувалы?

– Сховала, щоб людей дурить! Якщо б мы не приметили, як вона з Лесу вылетает, она б в людыну перекинулась, та, може, и до самого нашего села прокралась! Таки жалостливые, як вы, тетка, ее б в хату пустили, а она ночью клыки в горло – ар-ргх! – Панас оскалился и изобразил рычание, точно сам имел большой опыт «клыки в горло».

Несколько молодок дружно ахнули, прижимая к себе детей, на Ирку снова уставились ненавидящие взгляды.

– Я не… не… – Ирка попыталась помотать головой, но даже этого у нее не вышло, она могла только болтаться на веревке, как тушка над прилавком мясника. Отчаяние, неподъемное, как могильная плита, давило ее к земле. ОНА. НИЧЕГО. НЕ. МОГЛА. СДЕЛАТЬ! Морок, бредовый сон, недаром так больно, мертвенная слабость, и кружится голова. Этого не могло случиться с ней, Иркой Хортицей, наднепрянской ведьмой! Ей просто снится, что она не может колдовать, не может перекинуться, не может говорить – сухой, как наждак, распухший язык не ворочался во рту, губы онемели, из горла вырывался лишь невнятный хрип. Даже на помощь не позвать – да и кто бы ей помог здесь, где ее считают чудовищем?

– Ну нехай, може, и так… – продолжая разглядывать Ирку, согласилась тетка Горпына и последняя Иркина надежда улетучилась, как утренний туман над рекой.

– Може, якщо цю дивчину потрясти, з нее якись клыки або крыла и полезут, – продолжала рассуждать тетка. – Так навищо ж вы ее сюды притащили? Що нам теперь з нее – перьев на подушки надергать або над садом приспособить летать, яблоки з самых верхних веток рвать?

Парочка сивоусых дедов уставилась на Ирку с новым интересом. Зато Панас вскинулся, как укушенный!

– Ты вы що, тетка! Ее вбыты треба! – с возмущением заорал он.

– Ну так и вбыв бы прямо там, биля Лесу! – заорала в ответ тетка. – Сюды на що волок?

– Та як – на що? Це ж перша тварына Прикованного, що нам попалася! Ее так казнить треба, щоб вси бачылы! Щоб навсегда запомнили! За все их дела страшные – сжечь ее, або камнями забить, або…

– Щоб хто бачив? – тихим, но очень страшным голосом перебила тетка Горпына. – Диты? – Она указала на мелкого мальца на руках у молодки, на суетящихся меж взрослыми ребят постарше. – Воны щоб запомнили, як вы живую тварынку на части рвать будете?

«Я человек!» – попыталась выдавить Ирка, но снова только захрипела.

– Ну, може, дитям дывыться и не треба… – Панас несколько смутился.

Пацаненок, наряженный в одну лишь рубашку, без штанов, дрожащим от обиды голосом выкрикнул:

– Мы теж хотим подывыться, як дядька Панас лесовую тварюку стр-р-рашно казнить будет!

– Подывишься, деточка! – зловеще-медовым голосом пообещала ему Горпына. – И не только! Мы вас усих вокруг той казни кверху задами поразложимо, та по мягкому месту всыплемо, щоб вы до самых печенок почуяли, як це воно!

Ирка задергалась в истерическом хохоте – казнь в режиме 5D! С полным букетом ощущений для зрителей! Ее казнь! От сотрясающего ее смеха слезы брызнули из глаз. Тетка поглядела на бегущие по Иркиным щекам слезы и гневно всплеснула руками:

– Отаки, здаеться, у нас на селе хлопцы! Дытыну впиймалы та притяглы, щоб перед всем селом знущатыся та вбыты! [3] И ще малых тому ж самому учат!

– Яка ж вона дытына! – влез Панасов дружок. – Вона ж вашей Гальки хиба що на две-три зимы молодше! А я ж до вашей Гальки ще две зимы тому сватался, та вы ее за мэнэ не дали!

Тетка Горпына повернулась к непрошеному заступнику медленно и зловеще, как разворачивается громадная белая акула, заходя на жертву:

– Тому и не дала, що Галька моя ще молода! Ей з подружками погуляты, хороводы водить, а не твои лайдачьи подштанники настирывать. А зараз и вовсе не дам!

– Чому? – растерялся несчастный.

– А не подобаеться мэни, як ты з дивчинами обращаешься! – лихо сообщила тетка. – Отвязывайте ее швидко та ведить до моей хаты, не бачите, зовсим худо дивчине! После встречи з такими хлопцами только худо и може буты, хорошо зовсим з другими бывает!

Подчиняясь этому волевому тону, красные, как помидоры, хлопцы невольно шагнули к Ирке. Панас затормозил – аж за дружка схватился, чтоб удержаться на месте!

– Що вы, тетка Горпына, моей добычей распоряжаетесь? – с отчаянной решимостью подростка, отстаивающего право возвращаться домой после десяти, выкрикнул он. – Я тварюку споймал, я и решать буду, що з нею робыты!

Большая белая акула атаковала жертву!

– Реша-ать? Ты-ы? – Тетка Горпына прищурилась. – Хиба ж ты тут староста? Тут муж мой, дядька Гнат, староста, ось вин решать и будет!

– Так вин до города поехал!

– Та хиба ж тэбэ замисть сэбэ оставил? – Тетка угрожающе уперла руки в бока. – Ото добре! Може, Гнату вже не повертатыся? – с каждым словом наступая на испуганно пятящегося парня, вещала она. – Письмецо ему послать: «Гнате, нема тоби що на сели робыть, бо у нас Панас сам сэбэ в старосты обрав», га?

Панас побледнел:

– Та я що, я ж ничого… – забормотал он.