Механическое сердце. Черный принц - читать онлайн книгу. Автор: Карина Демина cтр.№ 12

Она ненавидела себя за страх и за то, что не способна с этим страхом справиться.

– Сегодня не самая лучшая погода для прогулок, тетушка. – Чужак наклонился за зонтиком.

– Да?

– Конечно. – Голос его был обманчиво мягок. – Холодно. Ветрено. И снег мокрый…

Он предложил Марте руку, и она не посмела отказать.

– А вы одеты так легко… вам следует более внимательно относиться к своему здоровью.

Смеется? Нет, ни тени улыбки в глазах, а губы кривятся, и само лицо – не лицо, но деревянная маска, из тех, что украшают кабинет старого герцога.

– Ко всему, город опасен, дорогая тетушка. – Он вел ее прочь от двери, и Марта оглянулась, понимая, что больше не посмеет нарушить негласный запрет. – А мне бы не хотелось, чтобы с вами произошло несчастье.

– Я… у меня нитки закончились, – пожаловалась она.

Пусть считает ее чудаковатой дурочкой. Дурочек не опасаются.

– Красные. И еще синенькие. Я взялась вязать шарф, ты же знаешь, Освальд, как здесь холодно зимой? И я подумала, что тебе очень пойдет шарф.

– Синий? Или красный?

– Полосатый, – решительно заявила Марта. – Но нитки закончились и…

– Я позабочусь, чтобы сегодня же вам принесли нитки.

– Синие?

– Всякие, дорогая тетушка. Сами выберете. Мне для вас ничего не жаль. – Он остановился перед дверью. – Даже овсяного печенья.

Марта зарозовела, понимая, сколь странным выглядит набитый печеньем ридикюль. Впрочем, разве в этом месте возможно остаться нормальной? Отнюдь.

– Вы же понимаете, – Освальд любезно распахнул дверь, – как сильно огорчилась бы моя матушка, случись с вами какая-нибудь неприятность. Вы – единственный близкий ей человек…

Ульне вновь стояла у окна. И кружевная перчатка цвета слоновой кости почти сливалась с морозными узорами на стекле. Ульне не обернулась, но Марта знала – слышит.

Улыбается.

– А нитки? – Марта вцепилась в рукав чужака. – Когда мне принесут нитки?

– Скоро, тетушка, скоро.

Он осторожно разжал ее пальцы и, наклонившись, коснулся сухими руками ладони.

– Надеюсь, вы мне свяжете теплый шарф.

– Я постараюсь.

Освальд ушел.

– Твой побег – глупость неимоверная. – Ульне заговорила не сразу. – Куда ты собиралась идти?

К отцу… нет, отец мертв. Он ушел прошлой зимой, а может, и позапрошлой или того раньше. Этот дом съедает время, делая все дни похожими друг на друга, и Марта заблудилась в них.

Но есть еще брат, которого Марта никогда не видела.

Принял бы?

Как знать… или вот полиция. Полиция должна была бы знать, что Освальд стал другим, точнее, что прежний Освальд исчез, наверняка его убил этот чужак, а нынешний Освальд жуток. От него у Марты немеют пальцы на ногах, а это – верный признак.

Поверили бы ей?

Или тоже посчитали бы сумасшедшей?

Расстегнув ридикюль, Марта вытащила печеньице, позавчерашнее, уже твердое, но зубы у нее сохранились, пережуют.

– Не зли его, Марта. – Ульне все-таки отвернулась. Белое платье делало ее похожей на призрака. А ведь и вправду только призрак и остался… была-то другой, до свадьбы своей, до мужа, о котором заговаривать было запрещено, до рождения Освальда. Дом сожрал Ульне, оставив… нечто.

И Марту сожрет.

– Ульне, – она подошла к подруге и взяла ту за руку, сжала, – он не твой сын. Ты это понимаешь?

– Мой.

– Он… он убил Освальда.

– Это Освальд, Марта. – Ульне погладила ее по щеке. – Он просто изменился… повзрослел…

– Он чужак…

– Пойдем, я кое-что покажу тебе…

…родовое древо Шеффолков. Герб с белой розой, которая выделялась в полумраке холла пятном. Черные жилы ветвей. Имена и снова имена, погасшие, забытые, заросшие грязью.

– Винсент Шеффолк. – Ульне нашла имя и, поднявшись на цыпочки, накрыла его ладонью. – Сменил пять жен, и лишь последняя родила ему сына… Винсенту было семьдесят три. Альберт Шеффолк…

Новое имя, и буквы Ульне поглаживает, очищая от пыли.

– …трое его сыновей погибли во время Чумы. Он вынужден был взять в жены Магдалену Виксби, и она родила ему мальчика… точнее, сначала она родила мальчика, а потом он сочетался браком… Грегори…

Она переходила от имени к имени, выплетая историю древнего рода. И Марта молчала, понимая, что именно ей хотят сказать.

– Освальд нашей крови. – Ульне разглядывала измазанную пылью перчатку. – Просто… он потерялся. А потом нашелся. Так бывает.

– Да, Ульне.

– Ты ведь не станешь больше убегать?

– Нет, Ульне.

– Или вредить моему сыну?

– Нет, Ульне. Конечно нет…

– Хорошо. – Ее лицо озарила счастливая улыбка. – Я рада… Освальд сказал, что завтра отведет нас в театр. Я так давно не была в театре. И знаешь, я подумала, что мы должны устроить прием. Мальчика пора вывести в свет.

И Марта, вцепившись в увесистый ридикюль, пробормотала:

– Конечно, Ульне… ты совершенно права.

Марта задумчиво перебирала мотки шерстяных ниток. Она вытягивала то один клубок, то другой, вертела в пухлых коротких пальчиках и роняла. Порой мотки падали на розовый бархат юбки, теряясь в складках ее, порой скатывались в низкое кресло, порой и вовсе летели на пол.

Ульне поморщилась.

Глупая женщина, беспокойная. И забыв о шерсти, она раскрывает ридикюль, вытаскивает очередное печенье, отряхивает с него пылинки – в ридикюле Марта носит обрезки шерстяных нитей, крючок для вязания и пару деревянных коклюшек, хоть кружевом она не занимается давно.

Печенье она тоже вертит, но не откладывает, как того Ульне ожидала.

Поняла ли она?

Вряд ли. Слабая кровь, потерянная ветвь. Ее отец забыл, кем являлся, а может, и не он, но его отец… или дед… или прадед… вереница предков встала перед внутренним взором Ульне. Она знала имена, ничего, кроме имен, заполнивших страницы старой книги.

…здесь твое прошлое, – сказал отец, положив ладони Ульне на потрескавшуюся кожу переплета. И под тонкими хрупкими пальцами книга ожила.

О да, Ульне прекрасно помнит ее, каждую страницу. Самые первые листы выцвели, а пергамент – тогда бумаги не знали – сделался тонким, хрупким. И вечерами, когда еще было желание и силы, она переписывала историю набело, дотошно, сохраняя каждую букву…

Пергамент сменился бумагой, плотной, рыхловатой.

А позже – тонкой, но тисненой, с белой розой на каждой странице, и где-то среди этих страниц затерялась корона.