Печать тернового венца - читать онлайн книгу. Автор: Антон Леонтьев cтр.№ 46

– Вот комедия и закончилась, – усмехнувшись, сказал Дейл Уайт. Его левая рука словно невзначай скользнула по груди Виктории. – Такой симпатяжке, как ты, не место в тюрьме, и в другое время и при других обстоятельствах я бы пригласил тебя в ресторан или предложил остаться у меня на вилле на ночь...

– Вы же женаты, – выдавила из себя Виктория. Коленка Уайта упиралась ей в солнечное сплетение. – И что? – хмыкнул писатель. – Моя супруга работает сейчас в библиотеке Конгресса, собирает материал для моей новой книги. В Европе, во время празднования моего триумфа, Барбара мне не требуется.

Автор «Улыбки Джоконды» поднялся и посмотрел на часы.

– Что вы намерены сделать? – спросила Виктория. – Сдать меня в руки полиции?

– А ты думала, что я отпущу тебя? – спросил Дейл Уайт, проверяя, заряжен ли пистолет. – Семь патронов, отлично! Ты ведь можешь передумать и снова навестить меня, только не с пистолетом, а с бомбой. А умирать я не собираюсь!

Девушка услышала на первом этаже виллы голоса. Уайт, остановившись метрах в трех от зеркала, растрепал волосы, вытащил рубашку из брюк, подумав, взял со стола ножницы и, поморщившись, сделал крошечный надрез на мочке уха. Тотчас заструилась алая кровь, капая на белоснежную рубашку.

– Что вы делаете, мистер Уайт? – спросила в ужасе Виктория.

– То, что ты не успела, – ответил великий писатель. – Устраиваю на себя покушение!

И Дейл Уайт выстрелил в зеркало. То, треснув, разлетелось на сотни осколков. Затем Дейл Уайт выстрелил в стену и в потолок.

– Прекратите! – закричала Виктория, оглушенная пальбой.

– Но ведь ты мечтала ликвидировать меня! – ответил с усмешкой победителя Дейл Уайт. – Однако завершить начатое не смогла, потому что перепугалась. Но идея была отличная – покушение на величайшего из живущих писателей вызовет волну сочувствия ко мне и станет великолепной пиар-акцией.

Снизу раздались крики, Виктория услышала топот.

– Ко мне приехали, привезли выводок восторженных поклонниц помоложе и посимпатичнее, чтобы я смог с ними отметить триумф европейской премьеры... в горизонтальном положении, – объяснил Уайт и, протерев пистолет рубашкой, швырнул его на пол. – Знала бы ты, на что способны экзальтированные дамочки, боготворящие мой литературный гений! И эти дуры стали свидетелями того, как ты пыталась застрелить меня. Они подтвердят все, что ни потребуется!

– Но я ничего не делала... – ответила Виктория.

Возбужденные голоса приближались. Кто-то вопил в коридоре по-английски и по-итальянски:

– Мистер Уайт, с вами все в порядке?

– Она здесь! – крикнул в ответ писатель. – И вооружена. Будьте осторожны. О, мисс, прошу вас, не убивайте меня!

– Вы – гадкий, подлый, мерзкий, лживый... – выпалила Виктория, поднимаясь с ковра. Будь пистолет у нее в руке, она бы, не задумываясь, разрядила его сейчас в Дейла Уайта. – Я обо всем расскажу полиции. Они вам не поверят!

– Это вам они не поверят, – заметил Уайт, рубашка которого была залита кровью. – Я выгляжу эффектно, ведь так? Вы можете болтать все, что угодно, но ведь имеются свидетели того, как вы стреляли в меня. Да и чьи слова имеют больший вес – ваши, юная несостоявшаяся убийца, или мои?

В полураскрытую дверь кабинета гурьбой влетело несколько человек: мужчины и женщины. Дамы (и правда, молодые и симпатичные) уставились на Викторию, всю в черном, и Дейла Уайта, бледного, в окровавленной рубашке, с выражением безграничного ужаса на холеном лице.

– Это дочка профессора Сикорского! – завопил писатель. – Она обвиняет меня в смерти свого отца! Девица безумна и очень опасна! Мне удалось выбить у нее из руки пистолет!

Двое дюжих мужчин, подручные Уайта, ринулись на Викторию. Девушка увернулась и, схватив мраморное пресс-папье, ударила одного из них по голове.

– Задержите ее! – завопил Дейл Уайт. – Иначе она всех нас перестреляет!

Виктория швырнула пресс-папье в лампу, освещавшую комнату, и кабинет погрузился во тьму. Слышалось пыхтение, стоны и крики. Кто-то схватил девушку за руку, она впилась в незнакомца, и тот голосом Дейла Уайта заорал:

– Помогите же мне!

Наступив на кого-то и едва не споткнувшись, Виктория вылетела в коридор. За ней выскочили охранники Дейла Уайта. Виктория побежала по лестнице вниз. На пути девушки встали еще две женщины (тоже молодые и симпатичные), которые, расставив руки, пытались поймать ее. Виктория толкнула одну из них в грудь, а другая сама отскочила в сторону.

– Не дайте ей уйти! – вопил Дейл Уайт. – Она – жестокая убийца! И немедленно вызовите полицию!

– Уже вызвали, мистер Уайт! – ответил кто-то.

До Виктории долетели переливы приближавшейся сирены. Девушка устремилась в подвал. Она знала, как ей скрыться с виллы. Полминуты спустя она была в саду особняка и, вылетев из открытой калитки, оказалась на улице.

Ее оглушили завывания сирен и ослепил блеск фар и «вертушек». Со всех стороны к вилле мчались полицейские автомобили – их было не меньше дюжины.

Виктория оглянулась и поняла, что попала в ловушку. Дейл Уайт перехитрил ее. Она отправится в тюрьму, вероятнее всего, на долгие годы или даже до конца жизни. Писатель сделал ее пешкой в собственной игре, превратив неудавшееся покушение в рекламную кампанию. Ей никто не поверит, все улики свидетельствуют против нее: покупка пистолета, долгие тренировки в тире и даже письмо, оставленное в Нью-Йорке у адвоката, в котором она объясняла, почему собирается убить Дейла Уайта. Трагичнее всего, что она понесет наказание за преступление, которого не совершала! Над всем властвует случай!

Внезапно около нее затормозил темный автомобиль с потушенными фарами. Дверца распахнулась, и Виктория услышала по-итальянски:

– Быстрее, забирайтесь в салон! Это ваш единственный шанс уйти от полиции!

Мои попытки отыскать сестру Марселину не увенчались успехом. Удалось узнать, что она прислуживала папе Адриану на вилле Кастель Гандольфо, где стала свидетельницей его смерти. Вернее, по мнению кое-кого из кардинальской коллегии, проспала кончину святого отца, вовремя не уведомив врачей о начале сердечного приступа. Сестру Марселину в два счета выставили из папской резиденции на улицу и велели замаливать сей ужасный грех. В ордене кармелиток, к которому она принадлежала, мне не смогли сообщить, куда она отправилась: ее не было ни в монастыре, ни в столичном представительстве ордена, ни у ее престарелой сестры и младшего брата.

Таинственное исчезновение сестры Марселины очень занимало меня. Почему от нее избавились еще в ночь смерти Адриана? Только ли из-за того, что она проспала его смерть, или по каким-то иным причинам? Что она знала? И чего не знала? Это мне и предстояло выяснить.

Ситуация складывалась следующая: в тот день, когда папа Адриан пришел в себя, он продиктовал что-то сестре Марселине и велел передать в срочном порядке своему личному секретарю, находившемуся тогда за границей. Всего несколько часов спустя Адриан скончался (по слухам – был отравлен). Сестра Марселина на следующее утро доставила письмо в дом, где проживал Ян Мансхольт, и вручила его любопытной супруге консьержа. Мансхольт, вернувшись в Рим, прочитал письмо, а затем был задушен в ванне, вроде бы мальчиком по вызову. От послания папы Адриана остался конверт, который я похитил с места преступления.