Час абсента - читать онлайн книгу. Автор: Нина Вадченко cтр.№ 47

— Чего уж тут лукавить? Даже ты, девочка, не поняла, что мы давно живем в мире глобальных розыгрышей. Та же ваучеризация — что это, как не розыгрыш?

— Это скорее обман или грабеж.

— Грабеж — это когда отнимают что-то твое, кровное. Народ ведь не просил дарить ему ваучеры. Его просто схватили, мордой в ваучеры окунули, потом оттуда вынули. Каким был он голодранцем, таким и остался. Таким, да не совсем. Эмоции обогатили его жизнь. Он встряхнулся, краски заиграли, глаза стали видеть по-иному. Сколько впечатлений новых возникло и навсегда с народом осталось!

— Ну, так далеко я не…

— А ты ведь не худший представитель нашего общества, — сделала сомнительный комплимент Амалия. — Мы вынуждены жить в мире розыгрышей. Все розыгрыш — от выборов президента до самой жизни. Жизнь… Что такое жизнь? Задумайся: приходим в мир ненадолго, черт-те как живем, не понимая смысла, и уходим из мира тоже непонятно куда и зачем. Когда-то я внезапно поняла, что наше коротенькое никчемное существование — это просто розыгрыш, малый отрезок времени, который встряхивает человека, возбуждает, активизирует для той неизвестной нам жизни, которая идет за пределами нашего мира и понимания. Это что-то вроде лечения от скуки. Своеобразная терапия.

— Фантастика! — только и смогла произнести Инна.

— Я привела масштабные розыгрыши. Но последствия манипуляции людьми можно и нужно изучать на мелких розыгрышах, таких, как твой «Гуинплен». Отрабатываются технологии, изучается поведение, настроение, реакции и так далее. Поняла меня, девочка?

Они уже никуда не шли. Инна от удивления застыла на одном месте как вкопанная. После таких всеобъемлющих идей было как-то слишком мелко задавать вопросы об Алексе, о погребении заживо, об убитой Любе. Инна боролась с противоречивыми чувствами в душе и никак не могла обрести почву под ногами. Она ничегошеньки не могла выразить словами. Просто стояла с открытым ртом — и все.

— Инна, ты дурно себя чувствуешь? — поинтересовалась Амалия. — Ничего страшного, у тебя несварение. Переваришь — пройдет. Я создала целую сеть таких маленьких фабричек иллюзий. У меня высокие покровители, и платят мне большие деньги за мой скромный труд.

— Кто? Кто ваши покровители? — задала самый идиотский вопрос из всех возможных Инна.

И получила такой же идиотский ответ. В устах Амалии он звучал вызывающе грубо.

— Кто, кто! Конь в пальто! — И Амалия засмеялась.

— Я третий раз слышу эту присказку.

— Не задавай непозволительных вопросов, — назидательно сказала Никифоровна, — не провоцируй на грубость.

— И все же?

— Для меня «конь в пальто» — это Бог! Он диктует, он и спрашивает. Довольна ответом?

— Вы все шутите, Амалия Никифоровна!

— Понимай как хочешь. Бог все видит. Устала я. Все это прелестно, но зачем же перегреваться? — Амалия вытерла капельки пота, выступившие над верхней губой, и пошла к машине. Только теперь Инна заметила, что за ними по пятам следовали две легковушки: одна ждала Амалию, другая — ее.

— Что она тебе сказала? — накинулся с вопросами Серпантинов. — Я умираю от любопытства. Это она меня похоронила заживо?

— Мелко мыслишь, Алеша, — почти словами Амалии ответила Инна.

— А как не мелко? Что может быть важнее жизни и смерти? — Серпантинов почувствовал какое-то отчуждение. Инна сидела замкнувшись в себе и не желала продолжать разговор.

— Инна, скажи хоть что-то. Ты выяснила, кто хозяин «Колокола»?

Пономаренко представила, как она сейчас начнет грузить Серпантинова идеями всеобщего розыгрыша и представлять Бога в образе «коня в пальто», и ей стало смешно. Что ее так поразило при разговоре с Амалией? Теперь, когда Никифоровна не давила, ее слова казались нереальными, кукольными и нелепыми.

— Такая ерунда все эти розыгрыши, — легкомысленно поделилась она собственной растерянностью.

— Не скажи. — Алексей был настроен серьезно. — Я не поленился и покопался в словарях. Родственное понятие розыгрыша — хохма. А «хохма» с древнееврейского значит «мудрость». Вот так. Выходит, хохмач — это мудрец. Мудрость не может быть ерундой.

— Ты меня убедил, — очнулась от наваждения Пономаренко. — Амалия — хозяйка «Колокола». Она фанатично предана идее розыгрыша. Мало того, во имя идеи она способна на убийство непокорных подчиненных. Да что там такая незначительная сошка, как Алекс? Она готова устранить полмира, если будет противиться ее воле. А мы для нее только песчинки. Дунет — и нет нас.

— Инна, какие страшные вещи ты говоришь. Она что, сумасшедшая?

— Нет. Она идейная. Вспомни, скольких людей перемолола идея всеобщего равенства и братства?

— Ты меня пугаешь, Инночка. Поедем домой, отдохнешь, выспишься. Для успокоения выпьешь рюмочку коньячку, станет легче. — Алексей говорил ласково, убаюкивающе, будто с больным любимым ребенком.

— Спасибо за заботу, Алеша, но я должна позвонить.

Инна включила, наконец, свой телефон, и тут же раздался звонок.

— Наконец-то! Я с ума схожу! Я боюсь! А вы телефон отключаете! Как вам не стыдно!

Инна поморщилась: никакого уважения к чужим перепонкам. Чего так орать?

— Кто звонит? — спросил Алексей.

Инна прикрыла рукой телефон.

— Марина в истерике, кто-то ее напугал до смерти.

— Тебе не кажется, что нас затягивает в водоворот? Ты хорошо плаваешь, Инна? — Серпантинов вздохнул. — Очень хочется послать ее подальше.

— Рыцарского в тебе, Алексей, не осталось ни капли. Дон Кихот помчался бы спасать даму со всех копыт.

— Дон Кихот у нас ты, — парировал Серпантинов, — а я у тебя всего лишь Росинант. Рулю, куда скажешь.

Инна слабо улыбнулась шутке, в которой, как известно, всегда есть доля правды, и снова включилась в слушание телефонных воплей.

— У меня крыша едет! — продолжала орать Марина. — Я не могу из кабинета выйти! У меня галлюцинации!

— Марина, что случилось? — Инне с трудом удалось вставить вопрос. Первые секунды Марина, казалось, не услышала его. Она еще не выговорилась.

— Я прячусь под столом! Меня хотят убить!

— Если ты сейчас же не успокоишься, я отключаюсь, — пригрозила Инна, — говори, что произошло.

— Верунчик исчезла, Надюнчика нигде нет, я одна осталась в живых. Я чувствую это. Я боюсь шевельнуться…

— Росинант, поворачивай на фирму Алекса, — скомандовала Инна.

— Все так запущено? — Алексей все еще цеплялся за мечту о тихом, спокойном вечере.

— Марина, мы к тебе сейчас подъедем. Ты можешь успокоиться и нормальным тоном рассказать…

— Верунчика убили, Надюнчика убили, Любунчика убили, и меня убьют! — кричала Марина.