Час расплаты - читать онлайн книгу. Автор: Тэми Хоуг cтр.№ 47

Испугавшись до полусмерти, Лия выдернула рубашку из штанов, стараясь скрыть пятно от глаз посторонних, выскочила из стойла и, проскользнув мимо незнакомца и Марии, устремилась прямиком в ванную комнату. Девочка была слишком смущена, чтобы заметить, как глаза мужчины неотрывно следили за ней до тех пор, пока не захлопнулась дверь.

Моему мужу следовало пойти и наказать мужчину, отнявшего у нас дочь. В другие времена, до того как адвокаты превратили закон в изощренную игру, он имел право… Нет… Будучи отцом и мужем, он обязан был защищать свою дочь, оберегать спокойствие своей семьи. Он обязан был вынести и исполнить приговор.

Я могла бы жить в те времена. Когда ночь длинная, а в стакане крепкое пойло, я прикрываю глаза и размышляю о том, что правосудие должно быть быстрым и жестоким. И тогда ничто не сможет спасти таких, как Роланд Балленкоа.

Многие люди считают, что мы живем в более цивилизованное время и потому избавлены от дикого насилия.

У этих людей никто никогда не похищал детей.

Ланс тоже мог жить в те давние темные времена. Он был человеком с развитым чувством справедливости. Он верил, что кратчайшее расстояние из пункта А в пункт Б — прямая. Всегда.

Это его и убило. Хотя следствие вышло на Роланда Балленкоа, он оказался им не по зубам. Полицейские не смогли его допросить по всей форме, не говоря уже о том, чтобы проверить Балленкоа на детекторе лжи. Ему не пришлось отчитываться в том, чем он занимался в день исчезновения Лесли. Ему даже не пришлось отвечать на вопрос, разговаривал ли он с моей дочерью в день ее похищения или нет.

Роланд Балленкоа прекрасно знал свои права, как и любой другой из тех, кто привык за ними прятаться. Он без малейшего зазрения совести прибегнул к защите, ловко используя эти самые гражданские права.

Ланс вырос на полицейских сериалах и кинофильмах, в которых плохих парней запросто арестовывают, а потом, зачастую прибегая к физической силе, заставляют сознаться в своих грехах, как инквизиторы в свое время заставляли сознаваться приверженцев культа сатаны. Мой муж не мог понять, почему полиция Санта-Барбары более года добивалась получения ордера на обыск дома и автомобиля Балленкоа. За это время любая улика могла быть давным-давно уничтожена.

Ничего, кроме одного крошечного пятнышка высохшей крови, такого крошечного, что его нельзя отдавать в лабораторию на анализ.

Правда жизни стала для мужа его личным адом.

С момента исчезновения Лесли он и дня не мог прожить без того, чтобы чувство вины, подобно боевому молоту, не обрушивалось на него всей своей тяжестью. Он винил себя в том, что, потеряв самообладание в тот вечер в ресторане, он разругался с Лесли. Если бы он сдержался… Если бы он усмирил свою гордость и разрешил дочери остаться в тот вечер дома… Если бы он держался с Лесли потверже… Если бы он лучше ее понимал…

Он проклинал себя на все лады и наказывал с жестокостью ветхозаветного Бога. А под конец муж объявил себе приговор: он не способен покарать человека, отнявшего у него дочь.

Самым ужасным бременем, которое обрушилось на его плечи, помимо всего того, что Ланс сам на себя взвалил, была тень подозрения, которую бросили на него общественное мнение, пресса и полиция. Он бы с радостью лег и умер ради любой из своих дочерей. То, что люди могут думать иначе, было подобно едкой кислоте, которая выжгла его сердце.

Полицейские, которые ничего не смогли поделать с Роландом Балленкоа, набросились на Ланса с энтузиазмом охотников, стреляющих рыбу в бочке. И все из-за того, что он согласился сотрудничать. Муж часами сидел, отвечая на вопросы следователей. Он несколько раз прошел детектор лжи. Каждое предубеждение и обвинение производило на него тягостное впечатление.

Он поссорился с дочерью у всех на виду… Окружающие считали его вспыльчивым человеком… В продолжение того дня, когда исчезла Лесли, в его расписании имелись периоды с неподтвержденным алиби. В конце концов, если и так, то Ланс оказался бы не первым отцом, который потерял терпение, общаясь со своей дочерью-подростком.

А что, если Ланс увидел Лесли на дороге, когда она возвращалась на велосипеде с игры по софтболу, на которую он запретил ей ехать? Быть может, он остановил машину и схватил девочку. Быть может, в порыве гнева он тряс ее так, что дочь ударилась головой и умерла. Быть может, он запаниковал. Быть может, он запаниковал и убил ее. Быть может, ему все же хватило сообразительности избавиться от тела с такой тщательностью, что труп так и не смогли найти.

Никогда ни на долю секунды я не верила, что Ланс мог бы причинить Лесли вред. Детективы многое сделали для того, чтобы зародить призрак сомнения между нами. Я не верила даже тогда, когда люди, которые хорошо знали моего мужа, начали в нем сомневаться. Я скорее перестала бы дышать, чем поверить в его виновность.

Смерть моего мужа сочли несчастным случаем. Еще одна единица в грустной статистике тех, кто погиб, сев за руль в нетрезвом состоянии. Половина людей, подозревавших его в убийстве собственной дочери, решили, что такая уж у Ланса плохая карма. Оставшиеся сменили свое первоначальное отношение и теперь сожалели о гибели бедного, убитого горем отца, который не смог пережить потерю дочери.

Его смерть сочли несчастным случаем. Но я-то знала истину. И они, впрочем, тоже догадывались. Правда находилась у всех на виду. Ланс добровольно мчался к собственной смерти, преследуемый, фигурально выражаясь, полицейским эскортом. Он просто не смог дальше жить. Горе. Чувство вины. Подозрение окружающих. Неизвестность. Воображаемые картины выпавших на долю Лесли мучений.

Я никогда не смогу простить его за то, что он натворил той ночью на мосту в каньоне Коул-Спринг. Я понимаю лучше, чем кто-либо другой, зачем он так поступил. Долгие ночи после случившегося я завидовала ему, зная, что смерть принесла мужу покой. Но в то же время я проклинала его, ибо он оставил меня саму влачить невыносимое бремя жизни.

Однако же я любила его… до сих пор люблю… Его смерть оставила в моем сердце рану, которая теперь болит каждый день, каждую ночь… Мы должны были пройти этот путь рука об руку. Без Ланса я потеряла опору в жизни, лишилась якоря…

Мне так его не хватает, что я не знаю, кончится когда-нибудь эта пытка или я обречена на вечные терзания.

Заглядывая в будущее, я не в состоянии представить себе, что могу повстречать мужчину, который вызовет во мне чувства, хотя бы отдаленно похожие на те, которые я испытывала к Лансу. Подруга, познакомившая меня с моим будущим мужем, шутила, что мы продолжили разговор, прерванный в предыдущей жизни. Думаю, мне придется родиться еще раз, чтобы вновь это испытать.

* * *

Сохранив набранный текст, Лорен поднялась из-за своего письменного стола. Она чувствовала себя опустошенной, иллюзорной, словно превратилась в привидение. Если другой человек сейчас захочет к ней прикоснуться, то его рука пройдет насквозь, ничего не ощутив. Ей ничего не оставили, даже чувств. Какое же это счастье! Безнадежность больше не мучила ее образами одинокого будущего, простиравшегося перед ней подобно пустынной дороге.