Холод пепла - читать онлайн книгу. Автор: Валентен Мюссо cтр.№ 25

— Эту статью мне дали соседи Николь Браше. Они вырезали ее из газеты. Сначала я, разумеется, подумала о стечении обстоятельств. Я ни на мгновение не могла представить, что между смертью старой женщины и ее военным прошлым может существовать какая-либо связь. В газете писали об ограблении. Но когда вы мне сегодня позвонили и рассказали о надписи на стене вашей спальни, я… растерялась.

Я был ошеломлен. К длинному списку вопросов, которые я сам себе задавал несколько часов назад, Элоиза добавила еще один, сбивающий с толку трагический вопрос.

— Вы полагаете, что эту женщину могли убить, чтобы помешать ей быть с вами откровенной?

— Я вовсе не это хотела сказать, — ответила Элоиза. — Я начала собирать сведения и узнала, что за последнее время в том краю произошло несколько аналогичных ограблений. Те, кто убил старую медсестру, работавшую в лебенсборне, не имеют, несомненно, никакого отношения к тем грабителям, которые проникли в вашу квартиру.

— Но, похоже, вы не верите в совпадения…

— Не знаю, что и думать. Единственное, в чем я уверена, так это в том, что кто-то знает о моем расследовании и о ваших открытиях. И этот кто-то готов на все, чтобы помешать нам узнать как можно больше о лебенсборне Сернанкура.

Официант убрал с нашего столика грязную посуду. Я пытался оценить вероятность того, насколько эти события могли быть связаны друг с другом. У меня не было никакого желания испытать приступ паранойи, но необычный визит, который нанесли мне незваные гости, заставлял меня рассматривать все варианты.

— Что вы предлагаете, Орельен?

— Думаю, нам нужно связаться с полицией и рассказать им все, о чем нам известно…

— Но?..

— Но если судить по этой статье, все верят в ограбление, закончившееся убийством. Вы представляете себе, как мы придем в полицию и начнем рассказывать им в подробностях все, что нам известно о лебенсборнах? Да полицейские поднимут нас на смех. К тому же я, вероятно, немного поторопился.

— Что вы имеете в виду?

— Я навел порядок в своей квартире. Словом, я уничтожил все следы взлома. Мне только не удалось полностью стереть надпись с угрозами над моей кроватью.

Элоиза нахмурилась.

— Действительно, это плохо.

— Вы тоже так думаете?

— Полицейские не поймут, почему вы поспешно уничтожили следы ограбления, прежде чем связались с ними.

— Тем хуже. Что сделано, то сделано.

— А что с этим Долабеллой, о котором вы мне говорили?

— Я попытаюсь разузнать о нем, во всяком случае, прояснить, что связывало его с моим дедом. А пока вам все же надо соблюдать осторожность. Полагаю, на данном этапе вы не будете менять тему своей диссертации, неожиданно заинтересовавшись жизнью крестьян Марны в конце XIX века.

Элоиза улыбнулась.

— Я в раздумьях. Только вот, к сожалению, мне кажется, что над этой темой уже кто-то работает.

— Еще вина?

— Самую малость. А что вы собираетесь делать?

— Полагаю, принимая во внимание все эти события, мне не стоит торопиться. У меня больше нет оригинала фильма, моего кота убили, а квартиру разгромили. Я должен подумать о себе и забыть про эти последние недели.

— Понимаю. На всякий случай я принесла вам вот это.

Из сумочки, в которой уже лежал конверт с газетной вырезкой, Элоиза вынула аудиокассету.

— Новый сюрприз?

— Это записи моих бесед с вашим дедом. Вы должны их прослушать. Он говорит, правда по-своему, о своем прошлом, о работе в лебенсборне.

Я не мог не обратить внимания на слова «правда по-своему», которые доказывали, что его свидетельство должно было быть ключевым.

— Я не уверен, что готов выслушать все это, — признался я. — Вы воспринимаете эту историю со стороны. Я же сейчас на это не способен.

— Время терпит. Все же возьмите кассету, это копия. Я уверена, что в надлежащий момент вы ее прослушаете.

«Суланж, 9 марта

Дорогой Анри!

За три дня — встреча и письмо. Это больше, чем мы могли себе позволить за пятнадцать лет. Знай, что, несмотря на обстоятельства, которые помогли нам «найти друг друга», я была рада увидеть тебя и провести немного времени в твоем обществе. Сейчас я могу тебе признаться (мы дожили до такого возраста, когда скрытничать глупо), что каждый божий день я вспоминала о тебе и о твоем несчастном сыне. И я полагаю, что жизнь обошлась с тобой жестоко, очень жестоко. Но, возможно, такова цена за нашу ложь.

Я много думала с того самого дня, когда мне позвонила эта молодая аспирантка, но еще больше после нашего последнего разговора. Я знаю о твоих сомнениях, знаю, что ты предпочел бы оставить прошлое в покое, чтобы уберечь свою семью от новых тяжелых испытаний, которых она не заслуживает. Возможно, ты сочтешь меня суеверной, но я постоянно твержу себе, что ничто не происходит случайно. В этом году мне исполнилось восемьдесят лет, и хотя у меня нет особых проблем со здоровьем, я все же чувствую, что конец мой близок. Думаю, настало время рассказать о том, чем мы занимались в те годы. Я не хочу уносить эту правду с собой в могилу.

Прошло почти шестьдесят лет, но мне кажется, что все это было вчера. Знаешь, я иногда забываю, где оставила ключи или какой сейчас месяц, однако прекрасно помню каждое мгновение, проведенное нами в этом родильном доме. Я никогда не забуду маленького Вальтера, юную Софи и, разумеется, нашу дорогую, нежную Рашель.

Анри, мы слишком долго лгали. В жизни всегда настает момент, когда нужно набраться мужества и разобраться в своем прошлом. Я приняла решение. Я все расскажу этой молодой женщине, настолько честно, насколько смогу, обо всем том, что нам довелось пережить, в надежде, что люди смогут понять нас. А самые близкие — простить.

Всего тебе доброго, Анри.

Да хранит тебя Господь.

Николь».

Париж, январь 1941 года

Непринужденно стоя в витрине, Рашель Вейл поправила на манекене манжет пышного рукава и застегнула овальные пуговицы на блузке. Ее подруга Роза, стоявшая по ту сторону стекла на тротуаре, выглядела довольно забавно. Спасаясь от холода, она до самого носа закуталась в манто. Время от времени Роза кивала головой, выражая тем самым одобрение.

Снег перестал идти рано утром, но улицы Парижа были покрыты снежным слоем высотой в пятнадцать сантиметров. Из-за этого плотного мокрого снега стало невозможно ездить на велосипеде или мотоцикле. А машины, и так редко появлявшиеся на шоссе из-за нехватки топлива и ужесточения правил дорожного движения, словно совсем исчезли.

Дверь открылась, и в магазин ворвался порыв ледяного ветра.