По правилам корриды - читать онлайн книгу. Автор: Елена Яковлева cтр.№ 43

— Игорь Евгеньевич? — продолжала тем временем вопрошать трубка. — Ну так как вы насчет того, чтобы встретиться?

— Да я бы не против, — Конюхов кашлянул в сторону, — только я не Игорь Евгеньевич, а Николай Харитонович, а фамилия моя Конюхов. Еще не забыл такого?

В трубке возникла непродолжительная пауза, завершившаяся крепким словцом, не очень внятным, впрочем.

— Эй, не отключайся, барсук, я ведь тебя все равно найду, — поспешил уведомить противоположную сторону Конюхов. — А клиент твой рядом со мной, только трубку я ему передать не могу… Нет, он не стоит, лежит… Короче, это очень печальная история, он неудачно упал с девятого этажа. Да, будет лучше, если ты прямо сюда и подъедешь. Куда? В Теплый Стан, а точнее, э-э-э… — Конюхов поднял глаза и прочитал то, что было написано на табличке, прикрепленной к углу дома, из которого вывалился невезучий клиент подавшегося в частные сыщики Амельченко.

Самого Конюхова тоже трудно было назвать везучим, вон уже второй труп на его шею за какие-то полдня. Сначала баба мертвая в зоне отдыха, а теперь этот «летун», который, похоже, что-то искал в ее квартире. Конюхов видел собственными глазами, как там все перерыто. А баба вроде ничего особенного собой не представляла — домработницей в состоятельном семействе, туда Конюхов уже направил своего молодого, не в меру прыткого помощника Степанова и теперь ждал, чего он принесет в клювике. Не в меру, потому что прыткость его проявлялась весьма своеобразно, уж больно быстро он перенимал замашки матерого опера — профессиональный цинизм и стойкое желание отвертеться от любого дела, не обещающего скорого завершения, — при том, что сам Конюхов приобрел сии навыки с опытом, набив немало шишек, а в свои молодые годы, неистово горя на работе, подметок стоптал и штанов порвал несчитано.

Ладно, хватит о Степанове, надо бы подняться в квартиру, посмотреть, не нашли ли чего-нибудь интересного? Не зря же этот Измайлов там шарил перед самым их приходом. Эх, жалко, что разбился, а то, глядишь, уже сегодня дело можно было бы считать раскрытым. А теперь ищи мотивы, выясняй, кто этот Измайлов и что его связывало с некрасивой домработницей Марией Пастушковой. Лишняя морока, одним словом. И суета сует. А Конюхов любил покой и порядок.

Медленно, поминутно останавливаясь и утираясь платком, Конюхов поднялся на шестой этаж, а потом еще с минуту пережидал сердцебиение на лестничной площадке перед распахнутой дверью квартиры убитой. В последнее время тучного Конюхова совсем замучила одышка, а тут еще жара дикая… Нет, нужно поскорее в отпуск, в санаторий, гулять среди елей и дышать озоном, а то ведь так и до инфаркта недалеко. Да уж, заманчивая перспектива, ничего не скажешь, — скопытиться раньше времени, даже до пенсии не дотянув.

— Ну-с, что тут у нас? — вздохнул он, переступая порог и оглядывая стайку понятых, столпившихся в тесной прихожей, встревоженных, как воробьи при виде крадущейся по двору кошки.

— Да есть кое-что, Николай Харитоныч. — Из комнаты выглянул местный участковый, которого они прихватили с собой по такому случаю. — Вот, сами посмотрите.

Понятые словно по команде расступились, и Конюхов увидел чемодан из рыжей кожи, прямо посреди комнаты. Чемодан был раскрыт.

Конюхов подошел и заглянул в его обтянутое светлым шелком нутро: там лежали какие-то картинки.

— Что это?

— Кажется, нам нужен эксперт по произведениям искусства, — многозначительно сказал криминалист, выступивший из-за спины участкового.

— Так уж и по искусству, — усомнился Конюхов и склонил голову набок: то, что лежало в чемодане, на его взгляд, если и имело отношение к искусству, то самое отдаленное. Ну, как этикетка с бутылки плохого портвейна, к примеру. А с другой стороны, эта самая Пастушкова была домработницей в семействе художника, так что чем черт не шутит. — Ладно, разберемся, — в конце концов заключил он и отер платком затылок. Платок, кстати, сразу взмок, хоть выжимай. И зачем он сегодня надел пиджак? Хотел снять, но потом вспомнил про кассету в кармане.

— Может, он за этим приходил? — высказал предположение участковый. — Хотя тут много чем можно поживиться. Обстановка, конечно, скромная, зато тряпья много, украшения есть золотые и деньги приличные…

— Может, и за этим, — пробормотал Конюхов и пожаловался: — Ну и духота! Окна открыть нельзя, что ли? Или хоть форточку? — Воздух в квартире и впрямь был спертый до невозможности, а тут еще шторы задернутые. И понятые в прихожей, пыхтящие как паровозы…

— Сию минуту! — Участковый кинулся к окну, отодвинул занавеску, дернул за шпингалет и застыл с идиотской улыбкой на широкой физиономии, зажав в руках оторванную железяку. То ли переусердствовал малость, то ли шпингалет на соплях держался, неизвестно.

— Тьфу ты… — сплюнул Конюхов, развернулся, чтобы выйти из квартиры, и напоролся на Амельченко, который совсем не изменился, был все такой же моложавый и поджарый. Слегка постаревший мальчик, злоупотребляющий алкоголем. Вот что значит вовремя проспиртоваться!

* * *

Сначала Конюхов повел Амельченко полюбоваться на его бывшего клиента. Вовремя они успели, потому что еще немного, и того забрала бы труповозка.

— Ну что, знаешь такого? — поинтересовался Конюхов, остановившись рядом с телом.

— Ага, это он, — кивнул Амельченко, — Игорь Евгеньевич Измайлов, интересный мужчина в расцвете лет. Между прочим, знаешь, чей он сын? Татьяны Измайловой! Артистка такая была, красивая…

— Что-то не припомню, — сухо отозвался Конюхов.

— Значит, с девятого этажа? — уточнил Амельченко и посмотрел вверх, на крышу банальной панельной коробки, будто примериваясь, каково оно — оттуда лететь. — И какая нелегкая его туда занесла? На самоубийцу он вроде не походил. Наоборот, был полон планов…

— Вот про планы давай по порядку, — без обиняков предложил Конюхов, — причем с самого начала.

— Да куда ж я от тебя денусь? — дурашливо начал Амельченко, но быстро перешел на деловой тон, что от него и требовалось. — Ну, ты знаешь, я перешел на вольные хлеба, занимаюсь частным сыском, а Измайлову как раз понадобились мои услуги. С неделю назад он ко мне обратился и попросил навести справки об одном человеке. Зовут Филипп Рудницкий. Ничем не выдающийся молодой повеса, которому посчастливилось вытянуть счастливый билет — жениться на зажиточной вдове. Вдову зовут Юлия Андриевская.

— Была замужем за художником Андриевским, — усмехнулся Конюхов.

— Да ты, я смотрю, все знаешь, а я-то тебе зачем? — воззрился на него Амельченко не без некоторого уважения, что Конюхову в общем-то польстило.

— Продолжай! — коротко приказал Конюхов. — Что ты разузнал об этом Рудницком?

— Да много чего интересного. Хотя, собственно, не столько о нем, сколько о его давней подружке, некоей Лилии Арнаут. Эта мошенница средней руки подозревалась в том, что спровадила на тот свет одну старушку, за которой якобы ухаживала. Разумеется, с банальной целью завладения ее имуществом в виде двухкомнатной квартиры, но доказать тогда, к сожалению, ничего не удалось. А этот малый, ну, Рудницкий, все время терся вокруг нее, на побегушках был и вдруг залетел в такие сферы… Ну, к вдовушке Андриевского под крылышко. Превратился в денди и все такое… Что до Измайлова, то он личностью Рудницкого неспроста интересовался, а потому как тоже имел виды на наследство Андриевского. Его покойная мамаша была первой женой нашего художника, усек? Там же, в его квартире, по сию пору, наряду с молодой вдовой и альфонсиком, проживает совместная дочурка Андриевского и Татьяны Измайловой, довольно отвязная девчонка по имени Виктория. Еще не утомил я тебя? — осведомился Амельченко.