Детонатор - читать онлайн книгу. Автор: Александр Тамоников cтр.№ 12

— Не уважа-аешь, — протянул бомж, пьяно хихикая. — Морщишься, кривишься, передергиваешься. Мы, люди пьющие, глотаем ее, как воду, как лекарство. Ты не из наших.

Евсеев посмотрел ему в глаза:

— Может, шпион?

— Может, и шпион, откуда я знаю. — Внезапно протрезвевший бомж заерзал на скамейке и попытался встать. — Только мне до тебя и дела нет, — лопотал он, озираясь по сторонам. — Угостил, и ладно. А теперь мне пора.

Рука Евсеева не позволила ему оторваться от скамейки. Бомж еще раз дернулся и затих, как голубь в когтях кошки, который уже почти смирился со своей участью и хочет лишь, чтобы все закончилось быстро и без лишних мучений.

— Сиди спокойно, — велел Евсеев. — Я тебе сейчас правду скажу.

— Не нужна мне правда твоя, — тоскливо произнес бомж. — Отпусти, а?

— Не торопись. Успеешь.

В промежутке между этими двумя предложениями угадывалось еще одно, третье. Оно бы прозвучало как «на тот свет».

Бомж сник. Его физиономия побледнела под слоем многодневной грязи.

— Я шпион, — сказал Евсеев негромко. — Или разведчик. Смотря как, под каким углом на это посмотреть.

— Я понимаю, — кивнул бомж.

Его ноги в облезших туфлях подобрались, упираясь в растрескавшийся асфальт перрона. Не стоило большого труда понять, что он приготовился предпринять отчаянную попытку к бегству.

— Даже не думай, — сказал Евсеев, приставляя к паху собеседника длинную тонкую заточку, похожую на спицу, но сделанную из гораздо более прочного сплава.

Бомж шумно сглотнул, его кадык дернулся и замер. Он сидел совершенно неподвижно, и пот стекал по его лицу, оставляя грязные разводы. Между тем ночь была прохладной, как и положено майской ночи.

Не убирая заточку, Евсеев скользнул взглядом по перрону, на котором собралось человек семь-восемь, потом посмотрел на поезд, который был уже так близко, что слышался лязг его железных колес и сочленений. Люди тоже повернулись в сторону поезда, игнорируя двух неряшливых бродяг, устроившихся на дальней лавке. Евсеев мысленно поблагодарил себя за предусмотрительность, позволяющую ему оставаться фактически невидимкой, поскольку обычные граждане не жалуют бомжей вниманием.

— Видишь поезд? — спросил он.

— Да, — глухо ответил пленник.

— Тебя как звать?

— Тимохой. Тимофеем, значит…

— Достаточно будет Тимохи, — решил Евсеев. — На брудершафт мы с тобой не пили, но мне почему-то кажется, что ты не станешь возражать, если я стану обращаться к тебе запросто, по-свойски.

— Нет, — выдавил из себя бомж и скосил глаза на заточку, укол которой все сильнее ощущался между ног.

— Вот что, Тимоха, — сказал Евсеев, — я сегодня добрый, поэтому раскрою тебе один секрет. Государственной важности секрет, учти. Так что гордись, Тимоха.

— Может, не надо? — жалобно спросил бомж.

— Надо, Тимоха, надо. Нас с тобой интересует последний вагон, четырнадцатый по счету. Считай.

Евсеев показал подбородком на состав, постепенно замедляющий ход на станции «Мирная».

— Они пронумерованы, — подал голос Тимоха.

— А ты все равно считай. Так надежнее.

Состав остановился. Четырнадцатый вагон находился в каких-нибудь двадцати метрах от наблюдателей и был хорошо освещен фонарями.

— Нам повезло, — сказал Евсеев. — Согласен, Тимоха?

— Да, — ответил бомж, и в голосе его не прозвучало ни одной радостной нотки.

— В этом вагоне, который последний, — доверительно заговорил Евсеев, — везут одну очень важную вещь, которую необходимо перехватить по пути следования. Мне поручено выяснить, насколько хорошо этот вагон охраняется. Что скажешь по этому поводу?

— Не знаю. Никто не выходит, за окнами тоже никого…

— Однако же кто-то внутри есть. Видишь, свет за шторками в двух купе? А возле сортира кто-то курит — там красный огонек мелькает.

— Вижу, — сказал бомж, постепенно начавший свыкаться с наличием острого колющего предмета в непосредственной близости от своих половых органов.

— А теперь посмотри на крышу, — предложил Евсеев.

— Смотрю. И что?

— Дополнительная вентиляционная труба установлена. Это что значит?

— Что? — тупо спросил бомж.

— Это значит, что газовая атака невозможна. — Рассуждая, Евсеев медленно воткнул заточку по самую рукоять. — Почему?

— О-о… — простонал бомж, уставившись на свои темнеющие в промежности штаны.

Крикнуть он не мог из-за болевого шока. Проткнув его заточкой, убийца не вытаскивал ее, не отпускал, а двигал из стороны в сторону, ожидая, когда нервная система жертвы не выдержит мучительной пытки. Постороннему могло бы показаться, что мужчины занимаются чем-то непотребным, но никто на них не смотрел. Ни одна живая душа.

— Вот тебе и «о», — продолжал Евсеев. — Газовая атака невозможна, потому что газ будет выдавлен избыточным давлением внутри вагона.

Бомж снова застонал. Глаза его сделались совершенно белыми, по вяло отвисшему подбородку сбегала липкая слюна.

— Таким образом, атаковать вагон придется в лоб, без всяких военных хитростей, — заключил Евсеев, после чего потянул заточку на себя, а потом вогнал ее обратно… и снова… и снова…

Умирающий задергался, запрокинув голову так сильно, словно желал проследить, как будет возноситься к небесам его бессмертная душа. Это было забавно. Евсеева всегда смешила наивная вера в то, что после смерти будет еще что-то. Как будто Богу больше заняться нечем, как заботиться о жалких людишках, живущих пустой, никчемной жизнью и умирающих так внезапно, так нелепо, так некрасиво.

— Я бы на их месте воспользовался гранатометом, — сказал Евсеев, провожая взглядом тронувшийся с места поезд. — К счастью, меня там не будет. Мое дело — позвонить и предупредить, понял?

Бомж не ответил. Он сидел на месте, откинувшись назад и упершись в дощатый брус скамейки. Под его широко расставленными ногами собралась темная лужа.

— Ну, приятель, счастливо оставаться, — сказал Евсеев, вытирая пятерню о свитер покойника. — Шпиона из тебя не получилось, но ты не жалей. Паршивая это работенка, скажу я тебе.

Покойник не ответил. Не оглядываясь на него, Евсеев зашагал восвояси, доставая на ходу старенький мобильник, припрятанный во внутреннем кармане пиджака. Еще лет десять назад это могло бы привлечь к нему внимание, но теперь все свыклись с тем, что мобильной связью пользуются поголовно все, от несмышленых малышей до дряхлых стариков, от глав государств до последних отбросов общества.

— Вариант А отменяется, — сказал Евсеев в трубку. — Защита.

Сбросив вызов, он пошел дальше, насвистывая мелодию есенинского «Клена». Все-таки сегодняшний день не прошел бесследно, оставил о себе кое-какие воспоминания.