Заблудиться в страшной сказке - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 21

Мила бросила на меня виноватый взгляд.

– Прости, Женя, я тебе не верила, а ведь ты с первой минуты заподозрила в этом молодом человеке афериста и преступника! Я так перед тобой виновата! Простишь ли ты меня?

В глазах у Милы стояли слезы. Я почувствовала, как предательски защипало в носу. Не хватало еще разреветься!

– Уже простила! – сказала я. – Не отвлекайся, пожалуйста.

Мила утерла слезы и продолжила:

– Вообще-то он расспрашивал меня о моих однокурсниках, о коллегах по работе, о знакомых и их детях…

Я подняла глаза к потолку. Так, в нашем городе почти миллион жителей. Если перечислить всех однокурсников, коллег и знакомых Милы, получится примерно половина Тарасова.

– Но почему-то он проявлял особый интерес к двум людям…

Я навострила уши.

– К Лидочке Каракозовой и Славочке Комарову.

– Это еще кто такие? – поинтересовалась я. Давно уже не пытаюсь запомнить всех тетиных знакомых – даже моей тренированной памяти спецагента на это не хватит. А вот тетушка помнит всех, включая имена детей и внуков, а также дни их рождения.

– Ну как же! Славочка Комаров – ты же с ним встречалась, однажды он приходил к нам домой вместе с женой. Такая невысокая дама, ты еще сказала, что она похожа на Миледи из старого советского фильма о трех мушкетерах… А Лидочка – правнучка Софьи Михайловны, которая достает мне билеты в оперу. Помнишь, ты ходила со мной на «Волшебную флейту» и еще заснула, когда на сцене принялись скакать обезьяны?

Да уж, помню. Я была после двухсуточного дежурства и действительно позорным образом заснула во время спектакля. С тех пор в опере я стараюсь не бывать, предпочитаю кино…

Я помнила супругов Комаровых, и после некоторых усилий вспомнила и Лидочку – невзрачную девицу, работавшую лаборанткой в университете.

Стоп! Вот оно!

– Тетя, ты чудо, я тебя люблю! – я расцеловала Милу и пообещала приехать завтра с утра. Тетушка чувствовала себя неплохо – в конце концов, со времени приступа прошло уже пять дней. Мила помахала мне рукой и вернулась к содержательному разговору о народной медицине с соседками по палате.

Я вручила Миле зарядное устройство для телефона и велела поставить его заряжаться немедленно – чтобы всегда быть на связи.

А потом я разыскала лечащего врача тети – замученную, но строгую даму с учительским пучком на макушке, и побеседовала о здоровье Милы. Врач сообщила, что ничего серьезного, ЭКГ весьма неплоха для Милиного возраста, а приступ вызван сильным стрессом. Это я знала и так. Врач пообещала, что через неделю тетю можно будет забрать домой.

Я медленно спускалась по лестнице, игнорируя лифт, и думала о том, что у тех людей, что назвала мне Мила, есть одна общая черта – профессия. Лидочка была лаборанткой на кафедре биохимии, а Вячеслав Комаров работал в институте с красноречивым названием «Вирус».

Если связать это с тем контейнером, что нашли возле убитого Кузена, то наконец-то в конце тоннеля начинает брезжить свет. Главное, как любил говорить наш инструктор по парашютному делу, чтобы этот свет не оказался фарами приближающегося тепловоза…

И еще один вопрос не давал мне покоя – почему выстрелов было два? Явственно помню тот момент, когда я услышала два выстрела с промежутком в пару секунд. Один наповал уложил Гонзалеса… А вот кому предназначался второй?

Именно это мне и предстояло выяснить. И найти ответ на самый главный вопрос – где покойный Кузен добыл контейнер с биологически опасным материалом в нашем провинциальном городке?

Хотя это как раз не такая уж неразрешимая загадка. Дело в том, что в советские времена наш Тарасов был, что называется, «закрытым» городом. Даже не представляю, как объяснить значение этого странного термина современному подростку. Как это – в город не может приехать ни один иностранец? Почему это, чтобы поехать на курорт куда-нибудь в Болгарию, житель Тарасова должен собрать кучу справок, подтверждающих, что доступа к секретной информации он не имел? А уж если наш земляк действительно работал на военном заводе, который под видом комбайнов собирал танки, или тарасовец строил ракетные шахты, которыми буквально нашпигована земля в окрестностях города, или служил в том же институте «Вирус» – то с мечтой о Болгарии можно было распроститься навеки. Заграницы нашему земляку было не видать как своих ушей.

О «Вирусе», носившем официальное название «Научно-исследовательский институт вирусологии и биотехнологии», я знала не больше любого другого горожанина. В советские времена это было закрытое учреждение, работавшее, как и большая часть советской промышленности, исключительно на оборону. Хотя в постсоветское время гриф секретности был снят со множества научных и промышленных предприятий, в том числе и с «Вируса», но все же деятельность этого объединения по-прежнему оставалась закрытой для широкой публики. И правильно – чего только не выдумает буйная народная фантазия на основе скупых обрывков подлинной информации! Я собственными ушами слышала в трамвае, что будто бы «Вирус» специально заражает холерой джунгарских хомячков и потом посылает их в страны, с которыми у нас напряженные отношения, – дескать, это такое биологической оружие! Хотела бы я посмотреть на того ученого, которому удалось бы заразить вирусом холеры хомяка… Кстати, холера передается через загрязненную воду, а вовсе не по воздуху. Использование этих пушистых зверьков в качестве оружия – тоже смелая мысль!

В общем, мой путь явно пролегал в направлении научно-исследовательского института. Тетушка Мила продиктовала мне номер телефона «Славочки» Комарова, и я рассчитывала получить новую информацию уже сегодня. Конечно, Комаров являлся рядовым сотрудником «Вируса», и никакими важными сведениями располагать попросту не мог… Но мне и не нужна была секретная информация – хватило бы и общедоступной. Но только той, что не могла быть известна никому, кроме сотрудника института. Например, не пропадали ли из какой-нибудь лаборатории образцы вируса… Ну, что-то в этом роде. Тогда я буду знать, что разгадка скрыта именно в стенах «Вируса», и поищу другие ходы в институт. Возможно, найду подходы к руководству или, напротив, попытаюсь выяснить что-либо через маленьких людей.

Кстати, так называемые маленькие люди (ничего обидного, это просто термин) составляют часть моего метода хамелеона. Это один их моих любимых способов воздействия. Уборщица, сторож, курьер, официантка, младшая лаборантка, стажер – все эти люди знают гораздо больше, чем можно подумать, и уж гораздо больше, чем им положено знать. Дело в том, что начальники – тоже люди. Один телефонный разговор за неплотно закрытой дверью или вообще в присутствии человека, на которого никто не обращает внимания, которого привычно не замечают – и вот уже курьер или дворник становится обладателем информации, за которую конкуренты, или промышленные шпионы, или хэдхантеры готовы отдать что угодно!

Я часто использую маленьких людей в своей работе. Это намного проще и порой гораздо эффективнее, чем пробивать лбом защиту высоких уровней. Иногда я контактирую с одним человечком несколько раз и даже плачу ему за работу, тогда мы расстаемся довольные друг другом. Но чаще, признаюсь честно, я использую маленьких людей, что называется, втемную – они понятия не имеют, насколько ценной информацией поделились со мной. Это не потому, что я жадная – такая тактика вызвана заботой о безопасности самих источников: представьте, что с ними будет, когда об утечке информации узнает их руководство! А трепаться по телефону в присутствии курьера или оставить незакрытый файл на экране компьютера – это ничего, это нормально!