Фабрика отклонений - читать онлайн книгу. Автор: Николай Леонов, Алексей Макеев cтр.№ 46

Гуров внутренне напрягся, потому что у него появилась первая зацепка. Астахов откровенно уходил от разговора, если вообще не врал. Не могло быть такого в их отношениях, о чем он пытался тут говорить.

Да, этот господин мог не интересоваться жизнью сводного брата. Но собственную мать он навещал, с ней-то обязательно разговаривал. А для нее Вадим был таким же родным, любимым сыном, из-за которого она переживала. Просто исключено, что мать не пыталась что-то рассказывать сыну Мише о жизни сына Вадика. На то она и мать. Ее наверняка мучило и изводило то, что братья не знаются, ведут себя как чужие. Так что должен он был знать о брате, это уж обязательно.

Видимо, Астахов и сам понял, что его занесло в нелогичные разговоры.

Он не изменился в лице, не нарушил интонации, с которой вел беседу до этого, и спокойно поправился:

– Он пытался по-братски привлечь меня к своему бизнесу, но я отказался. Меня эта деятельность не интересует, как, кстати, и большие деньги. Они всегда означают крутые проблемы, на решение которых уходит очень много нервов. Мне это не нужно. У меня есть моя работа, я с нею справляюсь, мне за нее хорошо платят. У меня есть квартира, машина, я могу хорошо одеваться и питаться. Что еще?

Тут Гуров понял, что Астахов слишком много говорит об этом. Значит, волнует его данный вопрос. О том, что не заботит их, люди говорят мало. Это азы того, что сыщик называл для себя бесприборным полиграфом.

– Да, конечно, – быстро согласился Гуров. – Я понимаю вашу жизненную позицию. И все-таки скажите о Вадиме!

– Он совсем обычный. – Астахов тут же потерял страсть к обилию слов. – Даже не знаю, чем его выделить.

– Средний человек, – задумчиво констатировал Гуров. – Всегда и во всем, не выпирающий ни в одну сторону.

– Как вы сказали? Не выпирающий? Да, наверное.

Гуров пытался зайти с разных сторон. Он применял образы и ассоциации, взывал к интуиции. Но Астахов, прямо как каменный идол, ровным голосом каждый раз отвечал, мол, не знаю, не могу сказать. Разговор закончился тем, что Гуров ни на миллиметр не продвинулся в своем понимании сущности погибшего Вадима Россихина и уж тем более того, кто и за что мог его убить.

И ведь не просто лишить жизни, а заварить такую кашу с имитацией действия маньяка и серийного убийцы. Да еще с расчленением трупов, с двумя дополнительными смертями. Пусть жертвы убийцы не являлись самыми лучшими гражданами своей страны, но они были живыми людьми. А каждый человек – это особый, ни на кого не похожий внутренний мир. Теперь эти два мира тоже перестали существовать.

Гуров вышел из проходной завода, остановился и поглядел на людей, идущих по скверу. Вот они шагают, улыбаются. Каждый спешит по своим делам, живет собственной жизнью, любит, ненавидит, обожает, тоскует или радуется.

Но только одному из них почему-то пришло в голову подойти к другому человеку и нанести ему смертельный удар по голове. Потом он затащил тело в подвал, раздел его, хладнокровно вскрыл артерию и стал выпускать кровь. Убийца сидел и ждал, когда она сойдет, чтобы самому потом ею не испачкаться.

Вслед за этим он совершенно спокойно отрезал мертвецу голову и кисти рук. Этот оригинал упаковал все в полиэтиленовые мешки и отправился в другую часть города, чтобы бросить плоды своих трудов в мусорный бак.

«Да, – с сожалением подумал Гуров. – Это и в самом деле другой мир. Страшный, темный, беспощадный. И ладно бы этим негодяем двигала ненависть. Так нет, он равнодушно уродует труп. Просто ради того, чтобы запутать полицию. Что же это за человек такой, как его понять, влезть в чужую шкуру, представить, что он при всем этом испытывал, о чем сожалел, чему радовался?

Астахов, Астахов! Подозревать тебя можно только потому, что ты спокоен как скала, но это не доказательство вины. А человек ты странный. Что тоже не является виной».

Кулаков затормозил так резко, что Гуров невольно испугался за старые «Жигули». Но владелец, видимо, знал возможности своей машины и вполне мог с ней управляться.

– Где? – коротко спросил Гуров, прыгая на переднее сиденье и сразу же пристегиваясь ремнем безопасности.

– Квартира в старой пятиэтажке. Вы не представляете, Лев Иванович, но у нас в Подмосковье еще есть хрущовки, в подъездах которых до сих пор так и не установлены домофоны.

Тридцать минут назад Крячко позвонил и сказал, что у них снова появился расчлененный труп. Теперь в Измайловском, что неподалеку от Видного, все в том же южном направлении от Москвы. Основные признаки те же, что и в первых двух случаях.

Стас отправил за Львом Ивановичем Кулакова на своей машине. Гуров рассудил, что оперативник через пробки будет ехать долго, и сказал, что на метро доберется до станции Царицыно. Пусть Кулаков встретит его там.

Вечерело. Лев Иванович косился на солнце, опускающееся за крыши высоток, слушал Кулакова, а сам прикидывал, мог ли Астахов вчера ночью убить человека и расчленить его труп, а сегодня вечером сидеть с сыщиком из МВД и спокойно говорить о собственном брате. Сводном. Убитом и расчлененном. На этот вопрос он пока нашел только один ответ: а черт его знает!

– Жильцы выставили квартиру на продажу, – рассказывал Кулаков. – Там пожилая женщина прописана. Она перебралась к дочери в Москву. Ремонт свежий, новенький кафель… и труп. Прямо в ванной.

– Кто обнаружил?

– Соседка сердобольная. Ее после этого на «Скорой» увезли. Она увидела, что дверь неплотно прикрыта, позвонила, потом вошла, стала звать. Женщина увидела открытую дверь в ванную и ощутила запах. Это мы уже так думаем. Бр-р!

– Все так же?

– Вы спрашиваете про голову и конечности? На первый взгляд все так же, как и в случае с Литвиненко и Россихиным. Остальное скажут эксперты. Мертвец голый и грязный, это тоже совпадает. Вы и на первом трупе заметили. Тут все точно такое же. Грязные ноги, ногти. Наверное, тоже бомж.

– Неужели гибель Голодца и в самом деле случайность? – тихо проговорил Гуров. – Простое совпадение? Да, есть о чем подумать. Так что там с соседкой?

– Ее на «Скорой помощи» увезли. Вы только представьте, что она увидела в ванной. Да еще совершенно неожиданно. Бедняжка так завизжала, что весь подъезд слышал. Не только сын из ее квартиры прибежал. Там с двух этажей жильцы слетелись. Натоптали в квартире, конечно.

– А как же, Сережа! Конечно, обязательно натоптали, – утвердительно сказал Гуров. – Он опять все рассчитал. Жилой дом, приоткрытая дверь, чтобы случайно нашли, и в квартиру ввалилась толпа народа перед приездом криминалистов. Вот мышление у человека! Снова все предусмотрел. Сделал так, чтобы труп нашли быстро!

Гуров вытащил телефон, набрал Крячко и сказал:

– Стас, я буду минут через двадцать. Там эксперты и следователь работают?

– Эксперты заканчивают. Следователь только что уехал.

– Распорядись, чтобы труп до меня не увозили. Пусть местные кидают все силы на поквартирный обход. Ни минуты простоя, пока эта ночь у всех свежа в памяти. Это же надо так обнаглеть, чтобы ночью в чужой дом с трупом или еще с живой жертвой идти.