Крепость королей. Проклятие - читать онлайн книгу. Автор: Оливер Петч cтр.№ 41

Матис внимательнее осмотрел плиту. Высеченная из скальной породы, она, если не считать мышиной норы, ничем не отличалась от остальных камней вокруг. Стыки были замазаны серым раствором. Матис попробовал его соскрести, но тот оказался тверже камня. В самом углу была выбита крошечная, почти истертая надпись:

Albertus faciebat leones explosus esse…

Матис нахмурился. В библиотеке он, конечно, листал книги на латыни и переводил нужные места, но словарный запас его по-прежнему оставался довольно скудным. Быть может, в этих строках увековечил себя какой-нибудь заключенный? Но, что бы ни значила эта надпись, время поджимало. Следовало выяснить, что скрывалось за плитой.

Матис лихорадочно огляделся в поисках импровизированного инструмента, которым удалось бы соскрести раствор. В итоге он схватил плоский осколок кремня и принялся за работу. Времени на это ушло немало, но через час или около того раствор удалось счистить настолько, что между стыками образовалась узкая щель. Матис попробовал надавить на плиту, но та не сдвинулась с места. Тогда он со злостью врезал по ней плечом. Однако плита сидела крепко, словно вросла в пол. Матис вдруг замер.

Вросла в пол?

Парень снова взялся за камешек и поскреб в том месте, где плита смыкалась с полом.

Там не было никакого раствора. Даже крошечной щели.

Потратив впустую еще несколько минут, Матис вынужден был признать, что плита действительно была утоплена в пол. Глубоко или нет, оставалось для него загадкой. Чтобы выяснить это, пришлось бы копать. Вот только чем? У него не было при себе ни ножа, ни ложки. Да если бы и было что-то, сколько времени ушло бы на то, чтобы выломать плиту? Недели? Месяцы? За это время Эрфенштайн десять раз передаст его наместнику Гесслеру или сам что-нибудь придумает на его счет.

Расстроенный до глубины души, Матис забился в угол и закрыл руками грязное лицо. Первоначальная радость от находки сменилась отчаянием. Долго он здесь уже не продержится. Нужно выбираться, пока тьма, теснота и одиночество не свели его с ума! Он не мог ждать ни месяца, ни даже недели. Каждый день превращался в пытку…

Матис еще раз постучал по каменной плите. Теперь она казалась ему гораздо крепче и толще, чем прежде. Тяжеленное, непреодолимое препятствие. Как проломить такую каменную глыбу, если только…

Матис резко прервал поток мыслей. Губы его растянулись в тонкой улыбке. Ну конечно, оставался еще один вариант! Необыкновенный и рискованный, даже безумный. Да, после этого пути назад уже не будет. Но разве не этого он хотел?

Матис снова принялся ходить из угла в угол. Но теперь его подгоняло не отчаяние, а напряженная работа мысли.

В голове юноши зрел план.

* * *

Агнес спешно шагала по тропе, что круто поднималась из долины к Трифельсу. Она была в Анвайлере и купила немного соли для Хедвиг, а себе – небольшой отрез материи среднего качества. Ей давно хотелось сшить новую рясу для отца Тристана, потому что старая износилась до такой степени, что монах мерз в ней. Сам бы он ни за что не догадался приобрести себе новое одеяние. В последние дни у Агнес не было времени, чтобы думать о Матисе. С тех пор как она навестила вместе с отцом Тристаном изувеченного мальчика, монах еще четыре раза обходил больных по округе. Агнес каждый раз отправлялась с ним и по возможности ему помогала. Она наложила шину старому крестьянину, который упал во время работы в поле и сломал руку. Напоила девочку, исхудалую от голода и лихорадки, черничным соком от поноса. Приготовила отвар из меда и шалфея от сухого кашля и смотрела, как отец Тристан соборовал старую, сморщенную женщину. Позднее Агнес узнала, что женщине было всего сорок лет и у нее осталось восемь детей, самый младший из которых едва оторвался от материнской груди. За три дня Агнес усвоила столько, сколько не усвоила бы и за три года.

Но главное, она увидела страдания крестьян. Люди перебивались с гнилой брюквы на жесткий хлеб из дубовой муки и буковых семян. Они трудились от восхода до заката, обрабатывая скудные поля и жалкие огороды. Они гнули спины и надрывались, в то время как их младенцы, завернутые в пеленки, висели на деревьях у полей, раскачивались на ветру и плакали навзрыд.

Эта жизнь не имела ничего общего с теми историями и образами, о которых Агнес узнала в библиотеке Трифельса. Словно до этого все ее существо прошло в тесной каморке среди книг – и кто-то вдруг распахнул окно и впустил настоящую жизнь. И жизнь эта, убогая, полная лишений и несправедливости, исходила зловонием. Агнес не раз задавалась вопросом, как Господь мог допустить нечто подобное.

Через некоторое время, запыхавшись после затяжного подъема, девушка подняла голову и увидала идущую навстречу Маргарету. Камеристка спускалась легкой походкой; волосы ее были красиво убраны, на шее поблескивало ожерелье. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это всего лишь полированная медь с вставками из ограненных стекляшек. И все-таки Маргарета носила побрякушку, точно знатная дама. Поравнявшись с Агнес, служанка присела в книксене, но было видно, что ей не по себе.

– Куда так вырядилась? – с улыбкой спросила Агнес. – Не похоже, чтобы ты собралась белье в ручье полоскать.

– Я… я закончила всю работу, госпожа, – ответила Маргарета неуверенно. – Я с самого рассвета на ногах и помогала Хедвиг на кухне. Она отпустила меня до вечера. Разве что вам еще нужна моя…

Она помолчала и умоляюще посмотрела на Агнес. Но та лишь отмахнулась:

– Ты заслужила немного свободного времени. – Она подмигнула служанке: – Только если расскажешь, кто подарил тебе ожерелье.

– А, это… – Маргарета сделала вид, что только теперь о нем вспомнила. – Это… из Анвайлера.

Она коснулась украшения, и на потрескавшихся губах ее заиграла улыбка.

– Красивое, правда? Мне его подарил купеческий подмастерье из Шпейера. Он часто здесь бывает, и… я ему, кажется, нравлюсь.

– И сегодня он, видимо, снова в Анвайлере? – тихо заметила Агнес.

Маргарета кивнула, и Агнес ощутила тяжесть на сердце. Если камеристка действительно нашла себе состоятельного жениха, оставалось только порадоваться за нее. И все-таки Агнес ей в чем-то даже завидовала. Когда-нибудь Маргарета наверняка выйдет замуж за кого ей захочется. А что же Агнес? Она лишь надеялась, что следующий жених, которого представит ей отец, окажется не таким жалким, как Хайдельсхайм. А Матис, наверное, так и останется мужчиной ее мечты.

«А мечты со временем блекнут», – с грустью подумала Агнес.

– Удачи тебе, Маргарета, – сказала она через некоторое время, взяв себя в руки. – Ну, ступай же, пока твой торговец не укатил обратно в Шпейер.

– Благодарю, госпожа.

Маргарета с явным облегчением сделала книксен, припустила вниз по склону и вскоре скрылась за поворотом.

Агнес развернулась и побрела дальше, минуя крепостную стену и колодезную башню. Мысли, против ее воли, то и дело возвращались к Матису, и это причиняло ей боль. По совету отца Тристана, она перестала навещать юного кузнеца. Но, к сожалению, монах так ничего и не добился от ее отца. После первой поездки Эрфенштайн еще дважды бывал у герцогского управляющего в Нойкастелле, и с тех пор настроение его становилось только хуже. Что же там такого случилось? Она часто замечала, как отец задумчиво мерил шагами парадный зал. Несколько раз он просил Ульриха Райхарта проводить его в арсенал. И всякий раз возвращался оттуда мрачнее тучи.