Клиника. Анатомия жизни - читать онлайн книгу. Автор: Артур Хейли cтр.№ 86

— Ты хочешь сказать, что я не понимаю собственных желаний и не разбираюсь в собственных чувствах? — огрызнулся он.

— Откуда мы оба можем это знать? — тихо и ласково ответила она.

— Я знаю, что чувствую. — Майк приблизил свое лицо к лицу Вивьен. — Я люблю тебя целиком и по частям, любил вчера, люблю сегодня и буду любить завтра. И хочу жениться на тебе без всяких проволочек.

— Тогда сделай для меня эту малость, сделай из любви ко мне. Удались от меня. Несмотря на то что ты бываешь в клинике каждый день, не приходи ко мне неделю — полные семь дней. — Вивьен спокойно посмотрела на него: — За это время подумай обо всем. Подумай, какой будет наша совместная жизнь, каково будет тебе жить с инвалидом. Подумай о вещах, которые мы не сможем с тобой разделить, в которых не сможем участвовать вместе. О детях, о том, как повлияет на них моя инвалидность. Подумай, Майк, подумай обо всем. Когда через семь дней ты придешь ко мне и скажешь, что по-прежнему уверен в своих чувствах, я не стану с тобой спорить, я тебе поверю. Это же всего семь дней, дорогой, семь дней из всей долгой жизни. Это не так уж много.

— Черт возьми, — сказал он, — какая же ты упрямая!

— Знаю, — улыбнулась она. — Так ты сделаешь это?

— Я согласен только на четыре дня, не больше.

Вивьен покачала головой:

— Шесть дней, не меньше.

— Пусть будет пять, — сказал он, — и по рукам.

Она колебалась, и Майк добавил:

— Это мое последнее слово.

Вивьен рассмеялась — впервые за последнее время.

— Хорошо, пять дней, начиная с этого момента.

— Да, черт возьми, с этого момента! — воскликнул Майк. — Ну, может быть, с этого момента плюс десять минут. Мне надо сделать кое-какие запасы. Пять дней для такого горячего парня, как я, — это слишком долго.

Он пододвинул стул ближе к кровати и потянулся к Вивьен. Они слились в долгом поцелуе, то страстном, то нежном.

Вивьен вдруг поморщилась и отстранилась от Майка. Она тяжело вздохнула и заворочалась в постели.

— Что с тобой? — встревоженно спросил он.

— Ничего особенного. — Вивьен виновато посмотрела на него, потом спросила: — Майк, куда они дели мою ампутированную ногу?

От изумления он несколько мгновений молчал, потом ответил:

— Думаю, что она в патанатомии, в холодильнике.

Вивьен снова вздохнула.

— Майк, дорогой, — взмолилась она, — спустись туда и почеши мою пятку.

Конференц-зал был забит до отказа. Новость об экстренном совещании облетела клинику с быстротой лесного пожара, о собрании известили всех врачей, даже тех, кто не состоял в штате. Им разослали уведомления в кабинеты и на квартиры. Люди, кроме того, живо обсуждали промах Джо Пирсона и его неминуемое увольнение.

Гомон голосов сразу стих, как только в дверях показались Джо Пирсон, Гарри Томазелли и Дэвид Коулмен.

Кент О’Доннелл уже сидел во главе длинного стола. Оглядывая присутствующих, он видел массу знакомых лиц. Гил Бартлет, забавно шевеля бородой, болтал с Роджером Хилтоном, молодым хирургом, пришедшим в клинику Трех Графств два месяца назад. Джон Макьюэн, отоларинголог, что-то живо обсуждал с Динь-Доном и тучным терапевтом Льюисом Тойнби. Билл Руфус, в блестящем зеленом галстуке в желтую крапинку, усаживался во втором ряду. Сидя за столом, перебирал бумаги доктор Харви Чендлер, главный терапевт. Были здесь и младшие врачи, среди них О’Доннелл заметил Макнила, резидента-патологоанатома. Рядом с администратором сидела специально приглашенная на собрание главная диетсестра миссис Строган. Сидящий неподалеку Эрни Рейбенс с интересом разглядывал ее огромные колышущиеся груди. Не было только знакомой фигуры доктора Дорнбергера — он уже уведомил администрацию о своем немедленном увольнении.

О’Доннелл взглянул на дверь как раз в тот момент, когда в зал входила Люси Грейнджер. Взгляды их встретились, и Люси едва заметно улыбнулась главному хирургу. Люси напомнила ему о принятом решении, о желании изменить будущее, о переменах в личной жизни, которыми он займется, как только уляжется вся эта суета. Потом О’Доннелл вдруг понял, что с самого утра ни разу не вспомнил о Дениз. Работа вытеснила из головы мысли о ней, и О’Доннелл почувствовал, что так будет и завтра, и послезавтра — всегда, ибо в клинике постоянно случается что-нибудь чрезвычайное. Интересно, как сама Дениз воспримет такое положение, захочет ли она занимать в его жизни второе, после медицины, место? Поймет ли она его так, как поняла бы Люси? Эта мысль смутила О’Доннелла, даже мысленное сравнение показалось ему проявлением неверности. Нет, надо думать о насущных вещах. Пора открывать совещание.

О’Доннелл призвал присутствующих к тишине, дождался, пока улегся шум, а те, кто стоял, сели на свои места. Потом главный хирург негромко заговорил:

— Леди и джентльмены, каждый из нас знает, что эпидемии в клиниках, госпиталях, больницах — явление отнюдь не уникальное и случаются чаще, чем думает общество. Думаю, не погрешу против истины, сказав, что эпидемические вспышки — это фактор риска нашего бытия. Если учесть, сколько болезней мы лечим в этих стенах, то остается только удивляться, что эпидемии не возникают чаще. — Присутствующие внимательно слушали главного хирурга. Он выдержал паузу и продолжил: — Не хочу преуменьшать опасности, но хочу, чтобы вы полностью осознали ее меру. Думаю, доктор Чендлер будет настолько любезен, что дальше возьмет бразды правления в свои руки.

О’Доннелл сел, и со своего места поднялся главный терапевт.

— Для начала подведем предварительный итог. — Харви Чендлер взял со стола свои записи и театрально обвел взглядом присутствующих.

Харви просто упивается этими трюками, подумалось О’Доннеллу. Правда, при этом он неизменно пользуется вниманием любой аудитории.

Терапевт продолжил:

— Картина к настоящему моменту такова — у нас двое заболевших брюшным тифом и четверо с подозрением на это заболевание. Все — сотрудники клиники, и мы можем считать большим везением, что не заболел ни один пациент. Пока! Судя по числу заболевших, мне — как, несомненно, и вам — ясно, что среди сотрудников клиники есть носитель инфекции. Могу, кроме того, сказать, что я потрясен следующим фактом: обследование работников кухни не проводилось в течение шести месяцев…

При упоминании об обследовании работников кухни О’Доннелл ударил по столу молотком и прервал выступление главного терапевта со всей доступной ему вежливостью:

— Простите, доктор.

— Да? — Своим тоном Чендлер дал понять, что не одобряет такое вмешательство в его тронную речь.

О’Доннелл спокойно продолжил:

— Мы обсудим это позднее, Харви. Может быть, сейчас вы коротко коснетесь клинических аспектов?

О’Доннелл почувствовал недовольство главного терапевта. Харви Чендлер по должности занимал в иерархии клиники такое же высокое место, как и О’Доннелл, и ему не нравилось такое отношение к своей персоне. Доктор Чендлер любил говорить длинно и витиевато. Все знали, что он никогда не ограничится одним словом там, где можно употребить два или три.