Три дня в Сирии - читать онлайн книгу. Автор: Михель Гавен cтр.№ 75

— Ладно, тебе виднее, — вздохнула Снежана. Она все-таки была озабочена.

— Как дела, Кала? — спросила Джин, глядя на больную. Кала терпеливо накладывала мазь на раны. — Хорошо, продолжайте. Вы помните все указания?

— Да, госпожа, — кивнула сиделка.

— Тогда до вечера, — сказала молодая женщина и вышла из палаты.

Милюк на этот раз не встречал ее в гостиной, и Джин самостоятельно прошла по апартаментам, выйдя на террасу. Белый фургон с красными полумесяцами на бортах она увидела сразу. Он стоял перед террасой в аллее, недалеко от бассейна. Джин спустилась по лестнице. Выйдя из машины, Милюк распахнул перед ней дверцу рядом с водителем, а сам сел за руль. Сзади в фургоне Джин увидела еще троих сотрудников охраны Бушры аль-Асад. Они были вооружены, но одеты в штатское. Как только Джин села, Милюк молча повернул ключ зажигания и машина тронулась с места. Охрана распахнула ворота впереди. Проехав мимо пышно цветущих кустов гибискуса, окружавших ворота, машина сделала поворот и вырулила на трассу.

— Сначала поедем по ближайшему адресу, — сказал Милюк. — Я навел справки о семействе, проживающем там. Сапожники, двое сыновей в отцовском деле, трое без работы. Видимо, кто-то из них. Медицинские препараты в фургоне, госпожа, — Милюк показал назад. — Вы сможете сразу оказать необходимую помощь. Мои люди помогут. Они обучены.

— Хорошо, — кивнула Джин.

Мимо мелькали глинобитные домики, огороженные заборами, и толпы ребятишек перебегали с одной стороны улицы на другую, провожая автомобиль криками, свистом, даже швыряя в него камни. Бездомные собаки то и дело выскакивали на дорогу, заливисто лаяли. Улицы Дары, пыльные, заваленные мусором по бокам, произвели на Джин грустное впечатление. Время от времени попадались торговцы. Среди всей этой пыли они торговали фруктами, сладостями, закрыв лицо пятнистыми платками до самых ушей и глаз. Джин с трудом представляла себе, как можно есть, например, те же инжир или изюм, или курагу, ведь их надо долго и тщательно мыть. Здесь, в Сирии, с водой напряженка. Лишний раз тратить ее никто не будет. Так и едят все грязное. По данным Всемирной организации здравоохранения, в Сирии один из самых высоких уровней кишечных заболеваний в мире, особенно среди детей. Раньше она удивлялась, а теперь, когда Джин все видела собственными глазами, ей были совершенно ясны причины. Бегают такие ребятишки по улице, стащат у торговца какой-нибудь фрукт, съедят тут же немытым — вот вам и дизентерия, а то и что-нибудь похуже. Например, гепатит.

Машина притормозила. Впереди, прямо по середине улицы, медленно плелось овечье стадо. Овечки гадили прямо под себя, то есть на проезжую часть, и это не способствовало улучшению санитарной обстановки.

— Придется ползти за ними. Почти приехали, сейчас, здесь, первый поворот налево — и будет дом сапожников. Этих не обгонишь, — показал Милюк на стадо, — как объедешь? Придется ждать, — недовольно сказал мужчина.

— Подождем, — улыбнулась Джин. — Живность.

Дом был низкий, узкий, просто крошечный и ветхий — весь покрытый паутиной щелей, заткнутых цветными тряпками. К нему примыкала мастерская — обыкновенный навес, под которым, несмотря на ранний час, уже трудилось несколько мужчин. На дворе вздымались три старых, покосившихся оливы, давно не приносящих плодов. Все огораживал редкий забор, в котором фанера чередовалась с самыми обычными кривыми палками.

Только увидев Джин на пороге, несколько женщин в длинных ситцевых платьях со множеством пуговок на груди на восточный манер, в линялых ситцевых платках громко заголосили и отчаянно жестикулировали, мешая ей пройти внутрь. Они приняли Джин за представительницу городских властей и старались убедить, что никаких раненых у них в доме нет, все здоровы. На крик прибежали мужчины из мастерской и присоединились к беспорядочному хору.

Джин довольно долго и терпеливо пришлось объяснять причины своего появления. Она не из местной больницы, а представляет международную общественную организацию, и потому им нечего бояться. Их больному родственнику окажут помощь, и он никак не пострадает, но они не верили, даже толкали ее, стараясь поскорее выпроводить из дома.

Джин вскоре поняла, почему. В доме была всего лишь одна комната, и раненый лежал тут же, за грудой коробок. Растревоженный шумом, он застонал, и довольно громко. Этого боялись родные пострадавшего. Оттолкнув двух женщин, Джин вошла в помещение. Сзади за ее спиной все мгновенно стихло.

Вслед за ней вошел Милюк, несший медицинский саквояж. Осторожно ступая по глиняному полу, застеленному тряпками, на котором в беспорядке стояли какие-то горшки и глиняные чашки, Джин прошла к окну и отодвинула ногой коробки. На полу, на тонком цветастом матрасе она увидела юношу лет семнадцати. Его голова была перевязана грязной тряпкой, а весь матрас блестел в плохо отстиранных пятнах от испражнений и рвоты молодого человека.

В комнате стоял удушающий кисловатый дух, от которого тошнило. Когда Джин наклонилась над раненым, из-под ноги у нее выскочила мышь и нырнула в дырку в полу.

— В таких условиях трудно поправиться, — Джин с осуждением взглянула на женщин, стоявших теперь молча за ее спиной.

Та, что постарше, в темно-синих одеждах, с практически черным, покрытым морщинами лицом, должно быть, мать, ответила ей крайне враждебно:

— У нас нет других условий, — прошипела она, и Джин увидела у нее во рту только четыре зуба, клыки, как у змеи. Наверное, от старости. — Кто нас в больницу возьмет? Сразу прикончат, узнав. Я говорила ему, не ходи, не ходи, Аллах всемогущий, — возопила женщина и в отчаянии прижала кулаки к лицу. — Он — надо же что-то менять, так нельзя, мама, жить дальше…

— Успокойтесь, — Джин распрямилась, подошла к женщине, ласково взяла ее за руку, прислонив голову к своему плечу. — Не плачьте. Сейчас посмотрим, что можно сделать. Все совершенно бесплатно.

Женщина отстранилась, усталыми, поблекшими глазами всматривалась в лицо Джин, точно не веря.

— Пожалуйста, — попросила Джин, — принесите мне свет. Надо осмотреть рану. Милюк, дайте мне, пожалуйста, медикаменты.

Помощник Бушры аль-Асад поставил на пол рядом с ней медицинский кофр. Джин открыла его, достала резиновые перчатки, маску. Надев их, начала осторожно разматывать повязки на голове у юноши. Мать принесла лампу. Грозно прикрикнув на остальных женщин, она заставила их всех выйти из комнаты.

— Может, воды принести? — спросила женщина уже участливо.

— Нет, нет, — Джин покачала головой, — ни в коем случае. Вода здесь зараженная, в ней много микробов, поэтому мы ею не можем пользоваться. У меня все с собой есть — и очищенная вода, и остальное. Тихо, тихо, надо потерпеть, — шептала Джин. Повязка присохла, ее пришлось отрывать, и юноша застонал от боли. — Сейчас станет легче. Сложный случай, — освободив рану, она взглянула на Милюка. — Поврежден глаз. Как я вижу, довольно серьезно. Пожалуйста, наклоните лампу сюда, — попросила Джин женщину. — Пуля прошла навылет, — продолжала она. — Остальное надо смотреть вместе со специалистом, с офтальмологом, но я вижу однозначно полный паралич глазных мышц. Не исключено, что задеты верхние стенки глазницы, а через полость носа пострадал и головной мозг. Молодого человека надо везти в стационар, — быстро повернулась она к матери. — У вашего сына высокая температура. Я вижу, рана засорена, в ней началось нагноение. Если гной пройдет в мозг, могут наступить тяжелые осложнения. Не исключено большое скопление крови.