Десять пуль на сундук мертвеца - читать онлайн книгу. Автор: Николай Леонов, Алексей Макеев cтр.№ 10

– Дело приобретает определенный оттенок, – начал говорить Гуров. – И этот оттенок нам очень не нравится.

– В смысле? – коротко осведомился Орлов, возвращаясь к столу и тяжело опускаясь в свое рабочее кресло.

– Станислав вон порылся, с ведома родственников, конечно, в компьютере погибшего и обнаружил любопытное письмо. Вот текст.

Гуров вытащил лист бумаги, на котором крупно, с соблюдением пунктуации и расположения строк, было воспроизведено письмо, поступившее на электронную почту Шамина. Орлов взял лист, небрежным привычным жестом набросил на нос очки и стал читать. Потом удивленно и как-то разочарованно посмотрел поверх очков на Гурова:

– Так это же прямая угроза?!

– Ну! – согласился Лев.

– Фактически Шамина предупредили, что убьют, и убили.

– Ну да.

– Он еще и подписался, гаденыш!

– Вот то-то и оно, – развел руками Гуров. – Кто-то прямо на всю улицу кричит, что убьет Шамина. И даже подписывается. Я бы еще подумал, что это липа, что это «разбрасывание камней по кустам», подстава, но… – Лев неопределенно покрутил пальцами в воздухе, пытаясь объяснить, что за «но» его одолевает.

– Что «но»? – хмуро спросил Орлов.

– Если бы он прислал письмо за неделю, за пару дней, в конце концов, это было бы логично. Пришел мститель, пришел и отомстил. Мстителю нужна аудитория, он же героя изображает. Ему всегда важен элемент театрального эффекта. А этого письма никто не видел. Ты не поверишь, но его не видел даже Шамин.

– Как так не видел? Почему ты так решил?

– Шамин ночевал на даче. Он приехал туда поздно и не из дома. Ноутбук с собой не брал. Утром с дачи поехал сразу на квартиру к Гроховскому. Там его и убили. А письмо поступило на электронную почту в двадцать сорок пять предыдущего дня. Отсюда я делаю вывод, что написавшему это письмо было неважно, прочитает ли кто-нибудь, даже Шамин, его послание. Ему важна была эмоциональная составляющая. Он написал, а потом убил. Вот что мне не нравится. Мне кажется, что письмо настоящее, и писал его человек настоящий, и он же убил Шамина.

– И его фамилия Рубич! – продолжил Орлов и скептически покачал головой. – Эмоции, Лев, эмоции. Преступник мог рассуждать точно так же. Преступником мог оказаться вообще другой человек. Убийство с этим письмом может вообще быть не связано. А с какого адреса, с какого логина было отправлено письмо?

– Забудь, – махнул рукой Крячко. – Ребята из МУРа первым делом проверили это. Электронная почта открыта на Иванова Ивана Ивановича. А телефон, с которым она регистрировалась, был украден из кармана пьяного слесаря Левкина. Все близкие подтверждают, что Левкин с большим трудом соображает, на какие там клавиши в компьютере надо давить. Он даже не слабый пользователь, он никакой пользователь.

– И не забывай, что Рубич не погиб, а пропал без вести, – напомнил Гуров. – Его тела никто не видел.

– А они в самом деле вместе служили на Кавказе? – после длительной паузы спросил Орлов. – И в этой операции участвовали вместе? Что там вообще за история, вы выяснили у смежников?

– Да. – Гуров откинулся на спинку кресла и засунул руки в карманы брюк. – Служили. Хорь и Грач, это в самом деле их позывные, которыми они пользовались во время проведения боевых операций для общения по связи. Шамин был тогда майором в подразделении спецназа внутренних войск. Рубич служил в той же бригаде по контракту. Опытный и один из самых титулованных снайперов в подразделении.

– А что, операция в самом деле была сложная?

– Операция, наверное, была сложная, только она так и не была проведена. Группа отошла с занятой позиции. Снайпер, занимавший позицию в отдалении, не был предупрежден своевременно. В рапорте Шамина указано, что вышла из строя связь. Но он понял это уже в тот момент, когда группа ушла.

– Не понимаю! – Орлов покрутил большой головой. – Мне непонятно, как можно отвести группу, даже если и были основания на это, и оставить одного бойца, даже не удосужившись получить от него сообщение, что он приказ понял?

– Да, согласен, – кивнул Гуров. – Мы опросим всех участников той операции, кого сможем найти. Очень может быть, что ключ к разгадке в самом деле лежит там. А может, кто-то просто передергивает факты, чтобы замаскировать под те события нечто другое.

– Хорошо, – остановил его генерал. – Давай подробнее, что там была за операция.

– Судя по документам, разведка получила информацию, что в Чечню тайно с группой боевиков-чеченцев и наемников-арабов направляется Магомед Евлоев. Этот Евлоев – один из ближайших помощников Басаева в те годы, он был тесно связан с арабскими наемниками, в том числе с одним из их лидеров – Абу аль Валидом. Было указано даже место, где они могли появиться. Ближайшая группа спецназа, имевшая в своем составе снайпера, была как раз из бригады внутренних войск. Более того, ее часть во главе с майором Шаминым как раз и вышла с батальоном прикрывать границу. По сведениям все той же разведки, возможны были прорывы боевиков со стороны Грузии для попыток срыва референдума в Чечне. Референдум должен был пройти 23 марта 2003 года, события развернулись в предыдущий день – 22 марта.

– Как-то все это подозрительно, – начал было Орлов, но потом махнул рукой: – Ладно, продолжай.

– Евлоева необходимо было взять, а если такой возможности не будет, то уничтожить. С таким приказом и вышла небольшая группа спецназа во главе с Шаминым, в составе которой был и Рубич. Почему, кто отменил приказ, мы выясним. А что касается Евлоева, в июне 2004 года в селе Далаково в Ингушетии он все-таки был убит при попытке задержания. Как я понял, работал он активно. По указанию Басаева, обосновался в Ингушетии, стал «эмиром» и, естественно, координировал преступную деятельность боевиков в этой республике.

– Не исключено, – вставил Крячко, – что 22 марта 2003 года его чуть не ликвидировали, но пришел приказ остановить операцию из-за того, что 23 марта в Чечне должен быть проведен общенародный референдум. Может, не хотели омрачать событие? Ведь только-только начало все успокаиваться! Хотя вполне допускаю, что под этим предлогом кто-то дал Евлоеву тогда уйти.

– И все-таки, – постучал пальцами по крышке стола Орлов, – зачем Рубичу, если Шамина убил он, светиться с этим письмом? Убил бы, и никто ничего не узнал.

– В этом что-то есть, – убежденно ответил Гуров. – Например, Рубич – не дурак и понимает, что при расследовании убийства старшего офицера, да и вообще любого человека, начнут копаться в его прошлом, выискивая тех, у кого есть мотив. В московской жизни Шамина ничего особенного не было, врагов во время службы в штабе он не имел, и Рубич мог вполне логично предположить, что, роясь в прошлом Шамина, полиция неизбежно выйдет на его историю. Мы допросим сослуживцев, они расскажут. Любой спецназовец возмутится предательством командира, если таковое произошло на его глазах. Это запомнится. И это до нас дойдет.

– Ну, может, ты и прав, – согласился Орлов. – Рубич предполагает, что его фамилия сразу попадет в список подозреваемых, и мы вполне сможем по своим каналам узнать, что он выжил и появился в Москве. Ведь где-то ему надо жить, где-то он обязательно появится, с кем-то переговорит, будет наводить какие-то справки. И мы станем его усиленно искать как основного подозреваемого.