Романы Романовых - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Пазин cтр.№ 85

Со смертью Ланского связана одна гнусная история. Умирая, он попросил похоронить себя в одном из романтических уголков Царскосельского парка, чтобы быть поближе к своей возлюбленной. Его просьба была выполнена. Но вскоре потрясенные служители парка обнаружили могилу разрытой, а вынутое из земли тело изуродованным! Кроме того, на мраморной урне обнаружились оскорбительные надписи в адрес Ланского, порочившие его память. Кто это сделал, дознаться так и не удалось, ведь он за всю свою короткую жизнь никому никогда не сделал ничего дурного! На момент смерти ему было всего 26 лет. После этого происшествия его похоронили уже не на открытом месте, а в близлежащей церкви Св. Софии, а потом устроили и специальную усыпальницу-мавзолей. Больше его прах никто не тревожил.

Екатерина II всю жизнь заботилась о братьях и сестрах Ланского – дала им приличное образование и удачно женила. Александр Ланской был фаворитом Екатерины в течение четырех лет, не вмешивался в политику, отказывался от чинов и орденов, вел скромный образ жизни, хотя императрица и вынудила его принять графский титул и огромные поместья с десятками тысяч крепостных крестьян. Екатерина II якобы даже хотела выйти за Ланского замуж и объявила об этом Панину с Потемкиным. По легенде, именно из-за этого он по приказу Светлейшего был отравлен. Однако это всего лишь легенда – Потемкин в таких мерзостях замечен не был; он предпочитал или открытую войну, или интриги, но никак не убийство. Да и зачем ему было убивать безвредного юношу, который политики боялся как огня? Так что все это выдумки досужих царедворцев. А мальчика жаль, нет сомнения в том, что Екатерина на старости лет в него действительно влюбилась. Поздняя любовь – это не шутка…

«Дрожи Кавказ – идет Ермолов!» – кажется, так сказал великий поэт. Нет, не о нем в нашем повествовании пойдет речь, а о его однофамильце – Александре Петровиче Ермолове, ходившем в екатерининских фаворитах с 1785 по 1786 год. И никто от его вида не дрожал, потому что не боялся. Впрочем, все по порядку.

Потрясенная до глубины души гибелью Ланского, а еще больше тем, что случилось с его телом, Екатерина II почти год пребывала в апатии, предавшись несвойственной ей меланхолии и тоске. Но постепенно натура взяла свое, и благодаря стараниям друзей, а более всего Потемкина, царица успокоилась. Незаменимый Потемкин знал, что требовалось Екатерине, – новый друг «для телесной нужды», как любил говорить Иван Грозный. Он специально устроил праздник, чтобы представить ей блестящего молодого офицера Александра Ермолова, который был сыном надворного советника. Праздник удался вполне – Ермолов вскоре переехал в давно пустовавшие комнаты фаворитов и получил чин императорского флигель-адъютанта. Екатерина строго охраняла нравственность своих фаворитов – заметив как-то раз, что фрейлина Эльмит кокетничает с Ермоловым и явно оказывает ему знаки внимания, она приказала выпороть нахалку в присутствии других «фройляйн» и с позором отправила домой.

У Еромолова была странная наружность – светлые, почти белые курчавые волосы, широкие скулы, толстые, чувственные губы и белые, как сахар, зубы. При дворе его звали белым арапом. Александр Петрович был хорошим человеком – помогал всем, кому мог. Государыня прислушивалась к его рекомендациям, ибо Ермолов хорошо разбирался в людях и никогда не ходатайствовал за недостойных. Кроме того, он был необычайно правдив и искренен – это его и погубило.

Дело было в следующем. После покорения Крыма последний татарский хан Шагин-Гирей должен был получать от Потемкина большие суммы денег, обусловленные договором. Однако Светлейший тянул с этими выплатами, так что в течение нескольких лет хан не получил ни гроша. Тогда Шагин-Гирей обратился за протекцией к Ермолову; тот об этих художествах Потемкина рассказал Екатерине II, а та попеняла князю за подрыв своего авторитета – договор-то подписывала она! Потемкин, не будь дурак, сразу понял, откуда ветер дует, и предпринял контрмеры, чтобы Ермолов не в свои дела нос не совал. Да, иногда ему со своими протеже не везло – зарываются ребята: то на дуэль вызовут, то чужие деньги в кармане считают. Неизвестно, что Потемкин ответил на жалобу хана Екатерине, но Ермолов с поста фаворита тут же слетел. В июле 1786 года царица приказала ему на три года отправляться за границу. Александр Петрович послушно собрался и уехал в Европу. Там он вел себя необычайно скромно (по сравнению с Орловскими загулами), так же скромно он вел себя и по возвращении из путешествия: перебрался из Петербурга в Москву, где был радушно встречен местным высшим светом. Что не удивительно, ведь, будучи в фаворе, он никому не сделал зла, а некоторым даже помог.

За время своего пребывания в фаворитах, продолжавшегося год и четыре месяца, Ермолов получил 2 поместья стоимостью 400 тысяч рублей, а также 450 тысяч рублей наличными. Позже он уехал в Австрию, купил богатое имение Фросдорф неподалеку от Вены и зажил там припеваючи. Вернувшись ненадолго в Россию, Ермолов женился на княжне Елизавете Голицыной и впоследствии стал отцом трех сыновей, которые, впрочем, ничем в русской истории не прославились. Да и сам Ермолов старался в России не появляться, уехал в свой любимый Фросдорф, где и умер в 1836 году, пережив свою благодетельницу на целых тридцать лет. Вот и весь сказ.

А очередной фаворит Екатерины, Дмитриев-Мамонов, что называется, «наделал делов». Что и говорить! А говорить о нем придется. Александр Матвеевич Дмитриев-Мамонов, потомок древнего боярского рода, родился в 1758 году, как и Ланской. Он с детства был записан в Измайловский полк и пользовался покровительством славного князя Потемкина-Таврического. В 1784 тот взял Мамонова к себе в адъютанты и, беспокоясь о том, чтобы во время своих частых отлучек из Петербурга возле Екатерины находился доверенный человек, в 1786 году (после изгнания Ермолова) представил его государыне. Молодой человек приглянулся царице своей красивой внешностью и скромностью. В том же году он стал полковником и флигель-адъютантом, а вскоре был пожалован званием генерал-майора и чином камергера. В 28 лет стать генералом – это немало! Такое на войне только может быть. Мамонов занял в Зимнем дворце покои фаворитов, у него даже был отдельный кабинет.

Первое время Мамонов не играл никакой роли в политической жизни России, но в 1787 году императрица взяла его с собой в знаменитую поездку в Крым. Один иностранец, некто Цимцевич, рассказывал о посещении тех зданий, которые были построены для отдыха Екатерины II по пути ее следования в Крым: «Спальни императрицы везде были устроены по одинаковому плану; возле ее кровати помещалось огромное зеркальное панно, двигающееся посредством пружины; когда оно поднималось, то за ним показывалась другая кровать – Мамонова…»

Во время этого путешествия Мамонову пришлось, пока Екатерина была занята, общаться с иностранными дипломатами и царственными особами – австрийским императором Иосифом II и польским королем Станиславом Августом Понятовским. С этих-то пор Мамонов и начал принимать участие в государственных делах, правда, ничего толкового совершить не мог ввиду полного отсутствия ума и таланта. Стареющая императрица, однако, этого не замечала; в 1788 году назначила его генерал-адъютантом, исхлопотала для него у австрийского цесаря графское достоинство Священной Римской империи, обеспечила материально и, наконец, ввела Мамонова в Государственный Совет. Как ни странно, но только Екатерина восхищалась талантами Александра Матвеевича, никто другой в нем «искры божией» не замечал. В письмах к Потемкину она хвалила Мамонова: «Он весьма милый человек», «он день ото дня мне любезнее становится» и так далее. И еще: «Крепок душою, силен и блестящ по внешности… У него ум за четверых, неисчерпаемый источник веселья и много оригинальности в понимании вещей и в суждениях. Кроме того, безграничная искренность». Однако Мамонов в какой-то момент забыл, кто он, и встал в оппозицию к своему благодетелю Потемкину, а перед Екатериной оправдывался ревностью. Ах, ревнует – значит, любит! Какой же даме не понравится, что ее ревнуют?