Страсти по власти. От Ленина до Путина - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Пазин cтр.№ 78

Горбачев не придал этой поездке Ельцина никакого значения: он все еще носился с идеей реанимации Союзного договора. Однако Ельцина его идея совершенно не устраивала: ради единоличной власти он готов был пожертвовать всем, даже судьбой СССР. Борис Николаевич был патологически жаден до власти – вот и весь секрет. Все предыдущие правители России, начиная с Рюрика, какими бы пьяницами и тиранами они ни были, лишь расширяли границы империи, а не отдавали без войны территории за здорово живешь. Только Александр II продал Аляску, но взамен завоевал Хиву и Коканд вместе со всей Средней Азией в придачу.

Именно личные амбиции Ельцина и погубили Советский Союз. Никаких внятных объяснений беловежской инициативе Ельцина не существует. «Президент России и его окружение принесли Союз в жертву неудержимому желанию воцариться в Кремле», – заявил Горбачев, и на этот раз он был прав. Именно Бурбулис убедил Ельцина в том, что при заключении нового Союзного договора на первый план снова выйдет Горбачев, и тогда ему опять придется исполнять роль регионального руководителя. Тут надо знать и Ельцина, у которого со времен строительного прошлого было одно кредо: «Пусть начальник участка, но не заместитель начальника управления. Путь начальник управления, но не заместитель управляющего трестом». Только бы быть на первых ролях, но никак не на вторых!

Ельцин со своей командой приехал в Беловежскую пущу вечером 7 декабря. Об истинном значении этого визита знал лишь ограниченный круг людей. Для отвода глаз была придумана байка – полюбоваться красотами Беловежья и поохотиться на зубров. Там уже были Кравчук с Шушкевичем. Разделение Союза начали обсуждать прямо за ужином, в перерывах между поднятыми стаканами. Активнее всех вел себя Ельцин. Кравчук с Шушкевичем помалкивали. На то у них были свои причины. Кравчук опасался, что Ельцин захочет возродить Российскую империю, включая Малороссию. Между тем он был уже законно избранным президентом Украины, и союз с Горбачевым был для него выгоднее, чем с Ельциным. Шушкевич же просто опасался брать на себя ответственность: он был согласен подписаться под любым решением (но сначала пусть «старшие братья» подпишут) или заключить союз с Горбачевым. Не важно, лишь бы не нести никакой ответственности.

Однако Кравчук с Шушкевичем зря опасались. Ельцин и не собирался их «разводить». Его аргументы были такими. Формально договор об образовании СССР в 1922 году был подписан четырьмя сторонами: Россией, Украиной, Белоруссией и Закавказской федерацией. Поскольку Закавказье уже фактически откололось, ничего не мешает им троим этот Союз расторгнуть. Это предложение, родившееся в изворотливом уме Сергея Шахрая («шахрай», кто не знает, по-украински значит «мошенник»), Кравчук с Шушкевичем восприняли на «ура». Только вот никто не задумался о том, что в состав РСФСР в 1922 году входила половина Белоруссии, а также украинские Крым и Донбасс, не считая Туркестана и Киргизии. Тогда и территории надо было делить по границам 70-летней давности! Однако Ельцин об этом не подумал, ведь его владения могли бы быть значительно больше. Но его волновали не размеры территории, а власть! «Пусть начальник участка, но не заместитель…» Ельцину необходимо было любой ценой взять власть, хотя бы и на урезанной территории! К тому же он был уже изрядно пьян и соглашался со всем, на чем настаивали его собеседники.

Исторический документ ельцинские соратники – Шахрай, Гайдар, Козырев и Бурбулис – писали до самого утра. Но тут случился курьез. На рассвете рукописный текст подсунули под дверь номера одной из машинисток, с тем чтобы она его перепечатала. А 8 декабря этот текст загадочным образом пропал! Козырев клялся и божился, что текст у машинистки, но его там не было. Поднялась страшная паника. Поползли слухи, что документ выкрал КГБ, что Горбачев знает об их замыслах и уже позвонил Бушу с просьбой не признавать СНГ; авантюристы опасались ареста. Положение спас охранник Ельцина Коржаков. Он выяснил, что Козырев просто перепутал двери; он подсунул их не под дверь машинистки, а под дверь одного из президентских охранников. Бумаги нашлись там, где им и положено было быть, – в сортире, в корзинке для туалетной бумаги: порванные и уже частично использованные… Образование СНГ волею судеб начиналось с буквы «г».

Наскоро перепечатав злополучный документ, его принесли на подпись президентам. Те уже вовсю отмечали распад империи. После застолья позвонили министру обороны маршалу Шапошникову, чтобы сообщить ему новость и посулить должность главкома Вооруженных сил СНГ. Тот с радостью согласился. Потом позвонили американскому президенту Бушу. Буш приветствовал распад Советского Союза (выше мы уже писали об этом) и с потрохами сдал Горбачева. Теперь настала очередь звонить Горбачеву. Эту малоприятную функцию доверили Шушкевичу. Но взбешенный Горбачев слушать Шушкевича не стал. Он знал, кто был главным заводилой в этом деле, и потребовал к телефону Ельцина. Ельцин стал что-то бубнить в трубку. Он, по словам Горбачева, был изрядно пьян. Горбачев его оборвал: «Утром в понедельник встретимся и будем обо всем разговаривать». Что было дальше, мы уже знаем…

Двадцать первого декабря 1991 года в Алма-Ате договор о создании СНГ был переутвержден: к нему присоединились еще 11 республик, исключая Прибалтику. Последней надеждой Горбачева оставалась армия; как-никак он был ее главнокомандующим. Он начал звонить командующим округами и министру обороны с просьбой его поддержать, однако все отказали. Двадцать пятого декабря Горбачев был вынужден сложить с себя полномочия президента СССР.

Самое удивительное – Ельцин прекрасно понимал, что Советский Союз еще можно было спасти. В своих мемуарах он писал: «Возможности для этого были. Бороться за всенародные выборы Президента СССР (напомним, что Горбачева избирал не народ, а Съезд. – М. П. ). Сделать российский парламент правопреемником распущенного советского. Склонить Горбачева к передаче мне его полномочий». Так в чем же дело? Вы не поверите. «Этот путь для меня был заказан. Я психологически не мог занять место Горбачева». Это уже из области не психологии, а психиатрии. Получается, что Ельцин не захотел спасать страну по одной причине – в силу своих комплексов и амбиций: на одном поле с Горбачевым я и оправляться не сяду. Его сугубо личные проблемы оказались намного важнее миллионов человеческих судеб, национальных и государственных интересов. Вот как Ельцин докатился до измены Родине.

Ельцину льстило, что его называют «царем Борисом». Он и вправду демонстрировал поначалу черты, присущие государям-реформаторам, – крутой нрав и самодержавные замашки, – стараясь походить то на Ивана Грозного, то на Петра Великого. Но чем больше времени проходило, тем менее заметными становились эти аналогии. Если уж он и походил теперь на кого-то из исторических персонажей, то исключительно на беспомощных и слабых императоров, все дела за которых вершила кучка придворных, боровшихся за свои интересы.

Будучи крестьянского происхождения, он любил напускать туману по поводу своей родословной. При росте 186 см у него была нога 41-го размера. Это он считал признаком аристократизма. (У Петра I при росте 209 см нога была 38-го размера.) И еще. По свидетельству его охранника Коржакова, с которым он тысячу раз мылся в бане, у Ельцина было абсолютно безволосое тело, так, «под мышками три волосинки». Это он вообще воспринимал как принадлежность к царскому роду.