Несовершенный человек. Случайность эволюции мозга и ее последствия - читать онлайн книгу. Автор: Гари Маркус cтр.№ 41

Если вы не начальник, статистика дневных сексуальных грез может показаться вам даже забавной, но подобные «отключения», как известно из технической литературы, очень опасны. Например, в общей сложности около 100 000 американцев в год умирают от ДТП разного рода (в самих автомобилях и как-то по-другому); если даже лишь треть этих трагедий обязана потере внимания, то такие зевки становятся одной из ведущих десяти причин смерти. [61]

Мой компьютер никогда не отвлекается, загружая почту, зато мой мозг, как я замечаю, дрейфует постоянно, и не только на заседаниях кафедры; к моей досаде, это происходит и в те редкие часы, которые я выкраиваю на чтение для удовольствия. О дефиците внимания, особенно у детей, пишут очень часто, но в действительности почти каждому человеку периодически бывает трудно сосредоточиться на задаче.

Что объясняет видовую склонность человека отключаться – иногда в очень ответственные минуты? Я думаю, свойственная нам рассеянность – одно из следствий небрежного соединения нашего атавистического рефлексивного механизма постановки задач (вероятно, такого же, как у млекопитающих) с нашей эволюционно более поздней рассуждающей системой, которая как бы ни была умна, не всегда оказывается на связи.

Даже когда мы не витаем в облаках, мы часто волыним, откладывая на завтра то, что можно сделать сегодня. Как это сформулировал лексикограф и эссеист XIX века Сэмюел Джонсон (за 200 лет до изобретения видеоигр), «прокрастинация – одна из главных слабостей человека, которая вопреки призывам моралистов и доводам разума в большей или меньшей степени довлеет над каждым».

По недавним оценкам, 80-95% студентов колледжей склонны откладывать на потом, и две трети студентов считают себя сильно подверженными прокрастинации. По другим оценкам, этой болезнью хронически страдают 15-20% взрослых, а я, честно говоря, подозреваю, что остальные просто лгут. Множество людей следуют правилу «завтра, завтра, не сегодня»; большинство считают, что это плохо, губительно и глупо. И тем не менее почти все мы склонны так поступать.

Трудно представить, что прокрастинация сама по себе адаптивна. Издержки часто огромны, преимущества минимальны, и прежде всего откладывание на завтра сводит на нет многие попытки строить какие-либо планы. Исследования показали, что студенты, привыкшие тянуть время, постоянно получают более низкие оценки; предприятия, где не ставятся жесткие сроки в силу склонности сотрудников отлынивать от работы, могут терять миллионы долларов. Тем не менее многие из нас ничего не могут с собой поделать. Почему, если прокрастинация приносят так мало добра, мы упорно продолжаем вести себя по-прежнему?

Что касается меня, я надеюсь, что кто-то найдет ответ и скоро, может быть, изобретут волшебную пилюлю, способную настроить нас в нужный момент на задачу. Увы, никто до сих пор не взялся за это дело: завтра, завтра, не сегодня. Между тем исследования, которые все-таки были осуществлены, предлагают если не лечение, то диагноз: прокрастинация, по словам психологов, это «саморегулируемое бездействие». Разумеется, никто не способен в конкретный момент делать все, что должно быть сделано, но суть прокрастинации заключается в том, как мы откладываем осуществление самых главных задач.

Проблема, разумеется, не в том, что мы откладываем дела как таковые; если нам надо купить продукты или заплатить налоги, мы буквально не способны выполнять и то и другое одновременно. Если мы делаем сейчас что-то одно, другое должно подождать. Беда в том, что часто мы откладываем именно то, что необходимо сделать в первую очередь, а вместо этого смотрим телевизор или играем в видеоигру, чего можно было вообще не делать. Синдром откладывания на потом – клудж, поскольку он показывает, как наши самые главные цели (проводить больше времени с детьми, закончить роман) постоянно оттесняются менее приоритетными целями (если, конечно, стремление посмотреть последнюю серию «Отчаянных домохозяек» вообще можно рассматривать как «цель»).

Людям необходимо расслабление, и я не осуждаю их за это, но прокрастинация высвечивает фундаментальный дефект в нашем когнитивном устройстве: разрыв между механизмом, который устанавливает цели, и механизмом, который выбирает, какой цели следовать.

Дела, провоцирующие нас тянуть время, обычно отвечают двум условиям: мы выполняем их без удовольствия и нет необходимости заниматься ими немедленно. При малейшей возможности мы откладываем то, что нам не нравится делать, и предаемся удовольствиям, часто не задумываясь о последствиях. Короче говоря, прокрастинация – это незаконное дитя дисконтирования будущего (тенденции недооценивать будущее в сравнении с настоящим) и превращения удовольствия в жалкое подобие компаса.

Мы витаем в облаках, нам не хватает мужества, мы обманываем себя. Звание человека требует пожизненной борьбы с самими собой. Почему? Потому что эволюция сделала нас достаточно умными, чтобы ставить разумные цели, но не снабдила волей для их достижения.

Увы, витание в облаках и отлынивание – отнюдь не самые страшные наши проблемы; более серьезны психологические срывы, требующие профессиональной помощи. Ничто не иллюстрирует уязвимость человеческого разума так отчетливо, как наша подверженность хроническим и острым психическим нарушениям – от шизофрении до синдрома навязчивых состояний и биполярного расстройства (называемого также маниакально-депрессивным психозом). Чем объяснить безумие Джона Нэша, маниакально-депрессивные состояния Винсента Ван Гога и Вирджинии Вульф, паранойю Аллана Эдгара По, синдром навязчивых состояний Говарда Хьюза, депрессии, которые довели до самоубийства Эрнеста Хемингуэя, Джерси Козински, Сильвию Плат и Сполдинга Грея? Вероятно, четверть представителей человечества в настоящий момент страдает от тех или иных клинических расстройств. И почти половина населения в течение жизни сталкивается с той или иной формой психического нездоровья. Почему наш мозг так подвержен сбоям?

Начнем с того, что хорошо известно, но, вероятно, недостаточно принимается во внимание. По большей части умственные расстройства – это не случайные беспрецедентные аномалии, свойственные исключительно тем, кто ими страдает. Скорее они образуют группы симптомов, которые возникают вновь и вновь. Когда происходит психический срыв, симптомы обычно проявляют себя узнаваемым образом, инженеры это называют «известными видами повреждений». У данной марки и модели автомобиля, скажем, может быть прекрасный мотор, но постоянные проблемы с электрикой. Человеческий мозг подвержен своим функциональным нарушениям, достаточно хорошо описанным, чтобы классифицировать их в человеческом эквиваленте чилтоновского гида по ремонту автомобилей – четвертом издании «Диагностического и статистического справочника психических расстройств» (пятое планируется в 2011 году).

Разумеется, симптомы по-разному проявляются у разных людей – как с точки зрения их тяжести, так и количественно. Как не бывает двух одинаковых простуд, точно так же любое психическое заболевание по-своему протекает у каждого человека. У некоторых людей, страдающих депрессией, например, наблюдается дисфункциональный конфликт, а у других нет; некоторые больные шизофренией слышат голоса, другие нет.