Любовь нельзя купить - читать онлайн книгу. Автор: Франческа Клементис cтр.№ 42

После ужина Дафна зашла к каждому ребенку в комнату и прочитала сказку. Фиона слышала голос матери по «радио-няне» [28] , которая включалась на ночь. Она вспомнила, как мать читала ей по вечерам. Интересно, когда это прекратилось и почему?

Дафна тоже вспоминала те вечера, но она-то знала, когда это закончилось. Однажды, когда Фионе было восемь лет, она пришла из школы и заявила, что теперь сама умеет читать и не хочет, чтобы это делала мама.

То была обычная детская жестокость, которую родители хотя и ожидают от своих чад, но, тем не менее, обижаются. Вот почему Дафна столь дорожила возможностью возобновить эту традицию с внуками.

Потом она спустилась к Грэму и Фионе, которые все еще сидели в гостиной, обсуждая, как прошел день у Грэма. Когда Дафна вошла, оба умолкли, тотчас дав ей почувствовать, что она здесь чужая. Она не завидовала их близости. Даже была рада за Фиону. Все ее сыновья сделали довольно скучный выбор, и она наблюдала, как они преждевременно старятся, понимая, что довольствуются посредственностью и ничего не могут с этим поделать.

— Ладно, я пошла спать, — коротко произнесла она.

— Но еще только полдевятого, — возразила Фиона. — Ты ведь, кажется, не ложишься раньше одиннадцати-двенадцати?

Но Дафна уже поднималась по лестнице, с трудом преодолевая каждую ступеньку.

— Вы же не хотите, чтобы я вам мешала. Мне и в моей комнате будет неплохо, — бросила она на прощание.

Ей послышались скулящие нотки в своем голосе, и она возненавидела себя за это, да так, как вряд ли это удалось бы кому-либо другому. Это вышло непроизвольно. Все свои усилия она направляла на то, чтобы ее непослушные конечности двигались так, как она этого хочет. А голос мог бы и сам о себе позаботиться, а если он прозвучал жалостливым и одиноким, что ж, она старая женщина, ей и самой не доставляет радости быть такой.

Остаток вечера Фиона изливала свое раздражение на Грэма, который воспринимал это недовольство как часть семейной жизни, к которому давно привык. На следующее утро она подумала, что не надо было так набрасываться на него. Ему ведь труднее, наверное, еще и потому, что это не его мать. Но он так хорошо умеет слушать и так терпелив.

Ее снова поразило, как он далек был от нее весь вечер. Тогда она решила приписать это перспективе совместного проживания с Дафной, но сейчас не была в этом уверена. Обычно, когда речь заходила о теще, он произносил ничего не значащие слова, обязуясь терпеть ее выходки и поддерживать жену во время этого испытания, однако она ожидала и вспышки неповиновения.

Какой смысл спрашивать его, что произошло. Он все равно ничего не скажет. Если только проблема не из тех, что может иметь какие-то последствия для Фионы или детей. Пусть он разберется с нею сам.

И пожалуй, было бы совсем неплохо, если бы это оказалось чем-то несущественным. Но все равно ей лучше быть в курсе, потому что, как показывает опыт, несущественные проблемы имеют обыкновение разрастаться, если их не подавить в самом начале.

Фионе захотелось с кем-то поговорить об этом, узнать, не кажутся ли со стороны ее опасения глупыми. Вот Милли тревожилась насчет Тима и чуть не сошла с ума. Нужно, чтобы за это дело взялся тот, кто знает и ее, и Грэма. Нужно выплеснуть все это, не подвергая цензуре и не фильтруя, и даже не пытаясь самой во всем этом разобраться.

«Мне нужен человек, который направит поток сознания в связное русло всех моих нынешних переживаний, — думала Фиона. — И еще мне нужно, чтобы этот человек подсказал мне, что делать.

Мне нужна Тесс».

Грэм согласился с тем, что Фионе совершенно необходимо делиться всеми подробностями своей жизни с ним, а также со своими подругами. И с домработницей. И с парикмахером. И с любым совершенно незнакомым человеком, который находится рядом с ней больше полуминуты.

Но он-то другой. Она всегда это за ним замечала. Он никогда не скрывал своей нелюбви к бесконечным признаниям, поэтому ей не нужно удивляться, что он сейчас не готов делиться с ней своей недавно обозначившейся проблемой. И потом, даже если он и из тех, кто все выкладывает своей жене, об этом он ей не расскажет.

Придя на работу, он обнаружил еще одно письмо на свое имя. Он открыл его, страшась непредвиденного, но не в силах стереть сообщение, не прочитав. А именно это ему и следовало бы сделать.

Привет, Грэм!

Не знаю, получаешь ли ты эти сообщения. Мне приходится посылать их через компьютерную фирму, потому что прямо на твой электронный адрес они не попадают.

Я полагаю, что ты читаешь их, но не хочешь отвечать. Ладно, может, тебя это совсем не интересует. Тогда просто ответь мне электронным письмом и так и скажи, тогда я перестану преследовать тебя. Уж я-то помню, как ты ненавидел, когда я доставала тебя!

Но если ты беспокоишься насчет встречи, то не стоит. Мне хочется, чтобы ты просто написал мне, хочется узнать, что сталось с твоей жизнью (твоя биография на сайте довольно скудная!) и не жалеешь ли ты о чем-нибудь. А вот я жалею.

Просто мне кажется, что если мы проясним ситуацию относительно того, что произошло так много лет назад, я смогу жить дальше. Сейчас я немного притормозила. Дела идут не блестяще, и это неизбежно заставляет меня оглянуться на то время, когда все было так хорошо, что лучше и не бывает.

Ну да ладно, это моя последняя попытка. Если напишу снова, то, наверное, приближусь на опасное расстояние к территории сталкера! Так что теперь сам решай.

С любовью, Кристина

«Будь дома все хорошо, мне бы, наверное, легче было сопротивляться, — подумал он. — И дело не в том, что у меня не было возможности помешать Дафне перебраться к нам. В конце концов, это было мое решение. Я сделал это ради Фионы, потому что люблю ее. Да, не так, как Кристину, но это настоящая, зрелая любовь.

Просто мне хочется поговорить с кем-то обо всем этом. Да, знаю, я всегда утверждал, что не приемлю всех этих разговоров о собственных чувствах, считающихся обязательными в нашем поколении. Но, возможно, будет полезно что-то прояснить в голове, разложить все проблемы по полочкам, каждой отвести свое место, пока они, сваленные в кучу, не принялись влиять друг на друга самым пагубным образом.

Фиону в это я точно не смогу посвятить, ведь она начнет переживать насчет Кристины. Еще подумает, что это нечто новое в наших отношениях, и будет ждать, что я только это и буду с ней обсуждать. Упаси бог.

С Тимом я не могу говорить, потому что он настолько увяз в своих собственных возвратах в прошлое, что непременно станет подзуживать меня, чтобы и я делал то же самое.

Макс? Макс мне нравится. Он немного похож на меня, держится сам по себе и позволяет Тесс командовать. Но ему меньше всего хочется иметь дело с чужими проблемами.