Дорогой Жан… - читать онлайн книгу. Автор: Яна Ржевская cтр.№ 14

Тулуза, ул. Св. Виктуарии, 12

Г-ну К. Жавелю

от г-на А. Леграна

Кан, отель «Дюссо»

ПОМЕЧЕНО

«СКОРАЯ КУРЬЕРСКАЯ ПОЧТА»

Господин Жавель,

Прочитав ваше письмо, я сначала выполнил вашу просьбу и составил список тех городов, куда может последовательно отправиться инспектор Мерсо, приложив к нему имена и адреса жертв. Но потом мне пришло в голову, что вам в вашем почтенном возрасте будет несколько затруднительно следовать за господином Мерсо. Не подумайте, что я хочу уклониться от добровольно взятых на себя обязанностей по поиску преступника путем исследования статистических материалов, но не проще ли будет отправиться к инспектору мне самому? Я глубоко ценю деликатность, с которой вы описали мнение инспектора о моих методах работы, но надеюсь, что при личном знакомстве смогу либо убедить его в их ценности, либо оказать ему более действенную помощь, если она понадобится инспектору. Ваше письмо я беру с собой, чтобы передать г-ну Мерсо, а уж он, полагаю, найдет способ связаться с вами. Господин Жавель, я не смею просить, но если бы вы, с вашим опытом и умением, сочли возможным продолжить мое дело здесь, в Кане, раз уж все равно собирались на время оставить службу… Впрочем, я понимаю, что эта просьба слишком дерзка, и высказать ее меня заставило только отчаяние и невозможность разорваться на две части, чтобы успеть везде. Я уверен, абсолютно уверен, что не должен прекращать… Впрочем, неважно. Если есть прямая улика, инспектор, конечно, должен узнать об этом как можно раньше. Жду вашего ответа,

С глубочайшим уважением, ваш А. Легран

07 ноября 1933 года

г-ну А. Леграну

Кан, отель «Дюссо»

от г-на К. Жавеля,

Тулуза, ул. Св. Виктуарии, 12

Телеграмма

Г-н Легран, вы правы. С бумагами от меня больше толку. Выезжаю в Кан и жду в «Дюссо». Передайте Пьеру, что это врач Клэр, он поймет. Удачи. Ваш К. Жавель.

08 ноября 1933 года, Сен-Бьеф,

Нормандия

Жан,

Эти письма, ты знаешь, не просто ритуал, помогающий мне как-то собрать и привести в порядок спутанный клубок мыслей. Это, пожалуй, связь, единственная тонкая, но пока еще крепкая нить, держащая меня на краю. Я пообещал себе две вещи, Жан, которые непременно должны случиться прежде, чем я рассчитаюсь с этим миром. Я хочу вспомнить все, что столько лет скрывала моя лукавая память, и я хочу дождаться кальвадоса нового урожая. Увы, второе – уже вряд ли. Сегодня, откашлявшись, я увидел на платке давно ожидаемые кровавые пятна. Старый седой доктор в госпитале предупреждал меня, что ранения в грудь не проходят бесследно. Немолодой лысоватый профессор медицины, с которым судьба свела меня в Алжире, качал головой, убирая стетоскоп. Я все понимаю, Жан. Это могло быть что-то иное, никто не вечен, а у меня хотя бы есть время попрощаться с жизнью, как подобает. Притом я вовсе не собираюсь дожидаться последнего этапа – к чему? Но вот кальвадос… Его жаль. К моим услугам лучший сорт во всей Нормандии, несколько бутылок самого удачного года за последние полвека все еще ждут своего часа, и я не собираюсь оставлять их тем, кто придет, подобно вору, искать нищенской поживы в осиротевшем доме. Пожалуй, стоит послать бутылку Греноблю, он помнит родителей и оценит последний кальвадос Дуаньяров по достоинству. Но все равно я хочу попробовать новый, этого года. Мне кажется, он должен быть особенным.

Так вот о кровохарканье. Профессор предупреждал меня, что это будет признаком стремительного приближения конца. Кто-то тянет в этом состоянии годами, но на моих легких уже столько рубцов, что… У меня нет иллюзий, Жан, я почти рад, что можно больше не ждать неминуемого. Ты навсегда остался молодым, мой дорогой брат, а я прожил долгую жизнь, но итог у нас с тобой один. Может, лучше было бы и не коптить небо? Старый сад при доме умирает вместе со мной. Я сегодня ходил по дорожкам и трогал шершавые стволы яблонь, седые от лишайника. Некому обрезать ветви, счистить омелу и мох, убрать из-под стволов листву и паданцы. Это хорошие яблони, Жан, при должном уходе они бы еще дали пару урожаев. Старые нормандские сорта – как старые солдаты: даже умирая, они отдают свой долг. Я держался все эти месяцы, Жан, но увидев яблоню, сломанную ветром, я упал рядом на колени и гладил ствол, рыдая от жалости. Ее посадил отец в год нашего рождения, под этой яблоней я впервые поцеловал Люси. Говорю тебе, Жан, смерть отца, о которой я узнал случайно, не ударила меня так жестоко, как вид сломанного серого ствола на черной гнилой листве. Будто все эти годы, все смерти наконец навалились на меня. Отец… Как он смог пережить все это? Смерть лишь одного из сыновей убила нашу матушку. Как он смог пережить смерть жены и сына, отъезд другого сына, больше похожий на бегство… Или не пережил? Мне, никогда не имевшему ни жены, ни детей, этого не понять. Но яблони тоже не всегда падают, умерев, чаще они остаются выситься печальными корявыми остовами, ожидая милосердного топора. Вот и я так, Жан. Мы оба умерли тем ликующим солнечным днем, только один из нас не сразу это понял.

Твой брат Жак Дуаньяр

* * *

– Господин Мерсо, господин Мерсо, подождите!

Высокий молодой человек в старомодном плаще с развевающимися полами неуклюже бежал по площади, придерживая рукой шляпу. Очередной порыв ветра все-таки сбил злосчастный головной убор, но молодой человек, не обратив на это внимания, добежал до омнибуса, в который уже собирался сесть инспектор и, задыхаясь, воззрился на Мерсо с жадной радостью.

– Кто вы такой и что хотите? – бросил Мерсо, глянув на часы – до отхода омнибуса оставалось две с половиной минуты.

– Господин Жавель просил передать: «Это врач Клэр», – выпалил молодой человек, опираясь мокрой ладонью о внешний поручень омнибуса. – У Жавеля есть улики. Он ждет в Кане…

– А вы – Андре Легран, – перебил его Мерсо, прищурившись и в упор глядя на только кивнувшего юношу. – Если собираетесь идти в полицию, займитесь бегом. Иначе от вас смоется даже инвалид. Почему врач? Хотя не здесь. Идемте.

Подхватив маленький дорожный чемодан, он сунул кондуктору неиспользованный билет и быстрым шагом пошел от омнибуса, не заботясь, следует ли за ним архивариус. Проходя мимо обрамляющих площадь кустов сирени, Мерсо, не сбавляя шага, подпрыгнул, выхватил из переплетения веток шляпу и, не оборачиваясь, сунул ее в точно в руки догнавшему его Леграну.

– Где остановились?

– Нигде, – отрапортовал архивариус, пытаясь поймать упругий ритм шагов Мерсо, но его длинные тонкие ноги никак не поспевали за приземистым инспектором, летевшим вперед с уверенностью пушечного ядра. – Я только с поезда…

– А как нашли меня?

– Спросил носильщиков на вокзале… Они указали гостиницу. А уж там…

Мерсо молча кивнул, немного сбавил шаг.

– Вы хуже липучки для мух, Легран, – пробормотал он под нос то ли порицающе, то ли одобрительно. – Нашли меня, вытащили Клода из любимого кресла и даже из города. Последнее – вообще подвиг, который мне никогда не удавался. Далеко пойдете.